Ну ты даешь… Штурмом…
И мне бы, поистине, охрану. Или позвоните им, чтобы от меня отцепились.
Да какие основания?! – Следователь воздел персты к потолку. За истекший год количество перстней на его вялых ухоженных пальцах увеличилось в геометрической прогрессии. – И потом, Бонасюк, ты, часом, вывески не спутал? Мы заняты экономическими преступлениями. Э-ко-но-ми-чес-ки-ми! Понимать надо.
Что же мне, поистине, делать?!
Пиши заявление в милицию. – Отрезал Следователь.
Вы же и есть – милиция!
В Райотдел. В РАЙ-ОТ-ДЕЛ. По факту хулиганства, угроз на почве ревности, – Следователь наморщил лоб, выуживая из памяти знания, полученные некогда на лекциях по юриспруденции, – по факту причинения… – Следователь пригляделся к Бонасюку, – телесных средней тяжести, так сказать. – Учился Следователь плохо, что не мешало карьерному росту. Кому это образование вообще надо.
А у вас там знакомых нету? – спросил Бонасюк, смиряясь с неизбежным. РОВД, так РОВД.
Да какие знакомые?… Напишешь заявление в общем порядке. Ты что, не гражданин, что ли?
Если бы, поистине, по знакомству… – канючил Бонасюк, приученный советской эпохой к тому, что ИЛИ ПО БЛАТУ, ИЛИ НИКАК. Следователь устало вздохнул.
На общих основаниях, Бонасюк.
А охрану?
Ну, ты даешь, Бонасюк?! Ты что, президент? Охраной ведает Главное Управление Охраны, только если надумаешь обращаться – смотри по миру не пойди.
А если нападут на меня? – еще жалобнее застонал Вась-Вась. – Сунут в багажник, заклеят рот пластырем, гирю к ногам и с моста.
Ну, – успокоил его Следователь, – сразу тебя никто убивать не станет. Это я тебе гарантирую. Тоже нашел ценность – сауна! Это ж тебе не контрольный пакет акций НПЗ.[45] Ну, пугнут немного.
А если нападут, все-таки?!
Звони «02», – отчеканил Следователь, резонно решив, что год выдаиваемые из предпринимателя деньги следует хоть немного отработать. – Машины по городу ездят, один звонок, три минуты, и наряд у тебя дома.
А вам можно позвонить, если нагрянут?
Ну, звони, – с неохотой согласился Следователь.
Приедете?
А то, – кивнул Следователь.
А может, какой-то домашний телефон мне дадите. Что, если вечером они… на меня… поистине…
В «02»! – отрубил Следователь.
Василий Васильевич понял, что большего ему не добиться. Уже с порога его неожиданно позвал Следователь:
Да, Бонасюк?!
А, поистине? – Вась-Вась круто обернулся, сдуру решив, что следователя замучила совесть. – А?!
Ты, это… не забыл? На неделе отчетное число. Как там? – И Следователь энергично потер большим пальцем сведенные вместе указательный и средний в международном жесте «мани, мани, мани». Прямо как АББА[46] пела.
Ага, поистине, – кивнул Бонасюк и притворил за собою дверь.
Проводив Бонасюка взглядом, Следователь надолго призадумался. Не то, чтобы ему стало жаль вечно брюзжащего экс-доцента, но вот судьба двухсот долларов, взимаемых с того ежемесячно, пальцем о палец не ударив, внушала определенные опасения. Денег было жалко. Но, впрочем, не настолько, чтобы подставлять из-за них свою задницу, которая у каждого как известно одна. Фамилия Бандура говорила кое о чем. Бандурой назывался дерзкий и удачливый бандит, ставший прошлым летом злым гением полковника Украинского. После устранения Ледового полковник непременно бы свел счеты с проходимцем, да тому как назло благоволил Поришайло. А те, кому покровительствовал могущественный олигарх, были для полковника табу. Не говоря о том, что за спиной молодого авантюриста стояла группировка Олега Правилова, вопреки гибели Ледового сохранившая кое-какую плавучесть. В мутных водах постсоветского экономического пространства, по каким в последние годы довелось плавать Следователю, не рекомендовалось забывать об осторожности. Каждая льдинка могла обернуться айсбергом, каждый невинный бурунчик – верхушкой зловредного кораллового рифа.
Таковы были его сокровенные мысли, когда в кабинет вломился Близнец.
Лови, Стас, – Близнец плюхнул на стол полиэтиленовый пакет, полный пересыпанными ванильным сахаром пончиками.
Конфискат? – ухмыльнулся Следователь.
Торговля в не установленном месте, – осклабился Близнец. – Без лицензии. Пресек на корню.
Следователь запустил руку в кулек, извлек пончик и вонзил в него зубы.
