Ты погляди без отчаянья… (стихотворения)

твоей благой земли.
Светильник ты зажжешь, когда сгустятся тени.
              Я твой, навеки твой!
Я вновь бегу к тебе, в свой дом родной!

Среди холмов – стада коров.
Живет народ у тихих вод, в тени лесов.
Не знают лени мирные селенья.
              Я твой, навеки твой!
Мне друг – любой пастух и пахарь – брат родной.

Я пред тобой опять с мольбой простерт, о Мать.
От ног твоих священный прах дозволь мне взять!
К твоим стопам дары сложу в сыновнем рвенье.
              Я твой, навеки твой!
Я шею не стяну заморскою петлей!

* * *

       Я рад, что в этой родился стране!
       Я рад! О Мать, как ты желанна мне!
Богата ль ты, родная, царица ль ты? – Не знаю.
       Отрадно мне в твоей прохладной тишине!
Где краше в день весенний лугов и рощ цветенье?
       Где столько радости в смеющейся луне?
Свет, что милее жизни, увидел я в отчизне.
       Он будет мне сиять в последнем сне.

Любовь

* * *

Будешь, нет ли ты обо мне вспоминать – даже
                мысли такой не таю.
Но у двери твоей опять и опять почему-то песню
                пою.
Дни бегут, и, пока суждено идти, подхожу,
               только встречу тебя на пути,
Чтоб взглянуть как- нибудь на согретую счастьем
               улыбку твою.
              И поэтому я пою.

Все цветы весны за весною вслед осыпаются
               пестрым дождем.
Станут прахом летучим – и вот их нет, не узнали
                они ни о чем.
День за днем пройдут, догорит заход, ви?на песню
               свою прервет…
Но пока живу: все я жду – наяву ты мою посетишь
               ладью.
              И поэтому я пою.

* * *

Возьми, возьми же меня и сделай своею ви?ной;
       Да подчинятся руке умелой се?рдца глубины!
Я – в нежных лотосах – ладонях, вот – струны,
               тронь их,
       Чтоб ви?на сердца в твой слух проникла
               до сердцевины,
Порой веселью, порою горю послушно вторя;
       Чтоб смолкла тотчас, едва ты бросишь ее
                безвинно.
Никто не знает, какою вестью воскреснет песня,
       Когда, ликуя, вольется в небо, в поток единый.

* * *

О бедняк, меня обеднивший, разве мало тебе
               показалось?..
О мой нищий, бродишь, мой нищий, вызывая
                песнями жалость!
Думал я: что ни утро, буду приносить тебе новое
                чудо,
                     Нищий, о нищий мой,
Горе мне!.. Все я отдал сполна, ничего у меня
               не осталось!
Я обвил твое тело одеждой – единственною моей.
Я тебя озарил надеждой, мир души моей стал
                темней.
Мое сердце, юности дни – все в ладонях твоих,
               взгляни!
                     Нищий, о нищий мой!
Снова ждешь ты песню мою?.. Я спою, если ты мне
               подашь хоть малость!

* * *

Приди, о, приди в мой дом!
О, появись, притаившийся в сердце моем!
Двери надежд приоткрыв, приди!.. Приди, золотясь
В лучах моих жаждущих глаз.
Тенью ты был, предвкушеньем, сном. Ныне приди
               навсегда в мой дом!
В смене боли и счастья – приди! В трепете
                страсти – приди!
Голосом смутным звучал ты все чаще
В ветре фальгуна, в дыхании чащи.
Ныне приди, прильни к груди, приди в мой дом —
               цветком!

* * *

Чаша та полна страданий – о, возьми ее скорей,
Сердце пусто и печально – пей ее, любимый, пей.
С чашей я всю ночь бродила, от себя гоня покой,
Ты с меня ночное бремя снимешь, друг мой
               дорогой!
В цвет надежды, в цвет желанный вновь окрасилась
               волна,
Ярко-алыми устами пей печаль мою до дна.
С ней вдохнешь ты ароматы наступающего дня
И сияньем глаз любимых щедро наградишь меня.

* * *

Из тьмы я пришел, где шумят дожди. Ты сейчас
                одна, взаперти.
Под сводами храма твоего путника приюти!
С дальних троп, из лесных глубин принес я тебе
                жасмин.
Дерзко мечтая: захочешь его в волосы ты вплести.
Медленно побреду назад в сумрак, полный звона
                цикад.
Ни слова не произнесу, только флейту к губам
               поднесу,
Песню мою – мой прощальный дар – посылая тебе
               с пути.

* * *

В челне проворном кто плывет, смущая вод покой?
       Чьей флейты звук тревожит грудь
               разлуки злой тоской?
              Исполнен боли тот напев. Приморский
                ветер, налетев,
                     Прибил сюда его в сквозной
                            Тени лесной.
Мне на чужбине эта боль прощальная слышна;
       Осенней сбрызнута росой, в душе звучит она.
              И мнится: кто-то вдалеке, с кувшином,
               медленно к реке
                     Идет глухою стороной
                            В тени лесной.

Времена года

* * *

Под обаяньем лунных чар мечты кружат
               в просторе,
Летят, летят, летят ко мне, как птицы из-за моря.
В напевах света и теней уносят в даль минувших
                дней,
«Приди, приди, приди», – зовут, напевам вторя.
Зовут к виденьям давних лет, к ночам весны моей,
И друга ищут там, где свет мерцает средь теней,
Где боль, не узнанная мной, печаль моей поры иной,
Сквозь слезы шепчет: «Горе, горе, горе!»

* * *

И солнце есть, и звезд не счесть в просторах бытия.
Лишь оттого, что средь всего свой путь нашел и я, —
                     Проснулась в изумленье песнь моя.
Зыбучий океан времен – он и во мне отображен.
И оттого, что дрожь его – сквозь сердце бьющая
               струя,

                     Проснулась в изумленье песнь моя.
Уединяясь, я бродил в лесной глуши, дневной тиши,
И оттого, что вздох цветов проникнул в глубь
               моей души,
И оттого, что лес дарил и блеск листвы, и плеск
                ручья, —
Проснулась в изумленье песнь моя.
Был ясен взор и чуток слух, с душой земли слился
               мой дух,
И оттого, что тайны тайн я окликал из забытья, —
                     Проснулась в изумленье песнь моя.

* * *

              Ужасная пора! Как душны вечера!
       Томлюсь в полдневный зной, не сплю в тиши
                ночной.
              Жестокость солнца гибельно щедра.
Здесь голубь чуть живой, от жажды сам не свой,
              В иссохшей роще сетует с утра.
       Я страх мой превозмог, я знал: настанет срок —
          И ливнем хлынешь ты с далекой высоты
              К душе, которую гнетет жара.

* * *

Приди сюда, вода ключа, приди сюда, плеща, журча.
Из камня вырвись навсегда, приди, вода, журча,
                плеща.
В могуществе сквозной волны явись из темной
                глубины,
                     Отрадная, приди, журча, плеща.
Тебя зовет все горячей блистанье солнечных лучей.
Ты с ними заведи игру, смиряй жару, журчи
                звончей.
Их жгучий золотой напев встречай, волною
               зашумев.
                     Прохладная, приди, журча, плеща.
И свищет ветер и поет, тебя он ищет и зовет:
«Приди, приди!» И ты приди, ты с ветром игры
               заведи —
В мрида?нг стучать он будет, мчась, а ты в ладоши
               бить, смеясь.
                     Зыбучая, приди, журча, плеща.
Злой дух пустыни здесь витал, злой дух тебя
               заколдовал,
Запрятал в каменный подвал,