– Все хорошо, Бандура. Ну и, слава Богу, парень. А то я и сам, знаешь, начал опасаться…
– Что? Что? Ради Бога, не томи душу!
– Звонила какая-то барышня. Слышимость была ужасная, половины слов не разобрать. Ты же знаешь наши телефонные линии. Особенно в пригороде. Тем более что и кассета у тебя заезженная.
– Какая барышня?! Почему в пригороде? При чем он здесь?!
– Барышня, Бандура, позабыла представиться. Она звонила насчет Кристины.
– Кристины?! – перебил Бандура. – Кристины?!
– Якобы Кристина сейчас находится в пригороде. В дачном поселке, на Десне. В общем, с ней все в порядке, Бандура. Ну, точнее, может и не все, конечно, но она жива. Понимаешь, жива?!
Андрей прижал кассету к груди, будто она была реликвией. Атасов, между тем, продолжал:
– Их вроде бы вместе в подвале держали. Но, та, что звонила, каким-то образом бежала. А Кристина по-прежнему там.
Андрей отошел к окну, развернувшись спиной к приятелям. Ему никто не мешал.
– Почему же она не по-позвонила в милицию, если добралась до телефона? – спросил Армеец.
– Она сказала что-то в таком духе, что те парни, которые ее похитили, сами то ли из СБУ, то ли из налоговой милиции. Но, мол, постоянно караулят только двое, поэтому отбить, если что, не проблема.
– А зачем похитили К-кристину?
– Они через нее Бонасюком вращали, как хотели. А к чему им Вась-Вась, я так и не врубился.
– Адрес есть? – спросил Протасов, боясь встретиться с Андреем глазами.
– Деревня Хотяновка, – отвечал Атасов. – Но, Кристину, вроде бы, не в самой деревне держат, а в дачном поселке, на берегу Десны. Вот, типа, я записал: Садоводческое товарищество «Сварщик», улица 11 -я Садовая. Номер сорок восемь. Крайний от поля домик. Двухэтажный. С мезонином.
Андрей рванул к двери.
– Надо ехать!
– Эй, погоди, погоди, типа! – Атасов удержал его за руку. – Надо бы сначала обмозговать. Чтобы не наломать, типа, дров.
– Та-там может с-случиться засада. – Армеец всегда знал, о чем говорил.
– Так и будет! – воскликнул Андрей. – Она же ждет! А если те клоуны вернутся?
– Вы как знаете, пацаны, а я еду с Андрюхой, – сказал замученный совестью Протасов.
– А в-вдруг это ловушка?
– Пополам мне, – насупился Валерий. – Тем хуже для нее! Эдик, блин, одолжи пушку! А то моя где-то завалялась.
– Ч-то значит, завалялась?
– Завалялась, блин, значит, завалялась, е-мое. Ты блин, жмот, да, в натуре?
Автомат Протасова, как и ППШ Вовчика, загадочно исчезли в Пустоши, так что им еще должно было повезти, чтобы оружие, с отпечатками пальцев, не оказалось в милиции. Валерка об этом и говорить не хотел. А какой смысл? В подобной ситуации любые разговоры – в пользу бедных.
– Я тоже с вами, чуваки, – решился Планшетов. Только у меня тоже теперь ни пистолета, ни…
– Куда тебе переться, Юрик? У тебя и так копыто прострелено. Мало, блин, тебе?
– Поеду, – заупрямился Планшетов.
– Дурак, блин, – поставил диагноз Протасов. – Ладно. Хозяин-барин. Эдик, тащи бинт и зеленку. Надо этого неумного плуга – перевязать. А то, видишь, рана кровоточит.
– А ствол? – не унимался Юрик. – Из пальца стрелять, если что?
– Если что, постоишь на стреме. Посидишь, – поправился Валерий, – В машине. Врубился, да?
Услышав это, Атасов встал.
– Ладно, типа, быть по сему.
Андрей взглянул на Атасова, отметив синие круги под глазами:
– Саша, мы сами справимся. Тебе не мешает отоспаться.
– Я тебя в это, типа, втравил.
– Это я тебя втравил. А ты, Саня, подарил мне надежду. Понимаешь?
Поколебавшись, Атасов уступил:
– Тогда я попробую найти Гримо. А потом уже высплюсь. Когда вы вернетесь.
– А к-как же быть с приглашением Поришайло? – вспомнил Армеец. Атасов сверился с часами.
– Времени до вечера вагон, типа. Андрей съездит за Кристиной, а вечером вместе прокатимся к Артему
