законодателей, а во-вторых, создание организаций белых и чернокожих фермеров. Результатом стало возникновение «Союза цветных фермеров» – организации, которая занималась исключительно проблемами чернокожих фермеров и помогала им выжить в условиях издольщины и белого расизма.
Жизнь рабочих, не занятых в сельском хозяйстве, была ничуть не легче, чем у фермеров. Им тоже приходилось вести беспрерывную борьбу с экономическими депрессиями, сокращением производства, снижением заработной платы и ухудшением условий труда. Все попытки скоординировать эту борьбу наталкивались на яростное сопротивление крупного бизнеса. Хозяева промышленных предприятий прибегали и к законодательным рычагам, и к силовым мерам, чтобы ослабить и расколоть рабочее движение. Особую враждебность – причем не только у дельцов, но и у всего народа – вызывали стихийные стачки. Год 1877 был отмечен Великой железнодорожной стачкой, в 1886 году в Чикаго случились столкновения рабочих с полицией – во время многотысячного митинга на Хэймаркет-сквер, а в 1894 году забастовали рабочие-вагоностроители из компании «Пульман Пэлас». И в каждом из этих случаев не обходилось без разрушения частной собственности, увечий и даже смертей. Подобные инциденты наносили серьезный урон репутации рабочего движения. А между тем у него хватало и внутренних проблем. Бесконечные разногласия между квалифицированными и неквалифицированными рабочими, между иммигрантами и коренными американцами, между протестантами, католиками и евреями, между белыми и цветными, мужчинами и женщинами – все это мешало консолидации рабочих, которые в значительной мере были заражены философией индивидуализма и не спешили присоединиться к организованной борьбе.
Первые серьезные попытки объединить различные категории трудящихся под общим знаменем предприняли Национальный рабочий союз (1866–1873) и «Рыцари труда» (движение, процветавшее в конце 1870-х – начале 1880-х годов). Среди их лозунгов были: установление восьмичасового рабочего дня, создание рабочих организаций и (отметим это отдельно) ограничение иммиграции. Активисты данных движений обращались также к проблемам женщин и чернокожих рабочих, однако эта область их деятельности страдала социальным идеализмом в ущерб конкретной борьбе. Положение изменилось с образованием в 1886 году Американской федерации труда (АФТ), которой на протяжении четырех десятилетий руководил Сэмюел Гомперс. В своем стремлении объединить рабочих эта организация воспользовалась опытом консолидации промышленных предприятий. В результате объединения по «горизонтальному» принципу возникла национальная федерация квалифицированных рабочих, которая активно включилась в борьбу за повышение зарплаты и улучшение условий труда. Вот уж кого, а Гомперса трудно было обвинить в идеализме. Он поставил перед собой конкретную практическую цель – защитить насущные интересы одной, четко ограниченной группы рабочих. Глобальные же задачи, вроде достижения мировой гармонии, он предоставил другим. И подобные реформистские организации не замедлили появиться. К их числу относился союз квалифицированных и неквалифицированных рабочих под названием «Индустриальные рабочие мира» (IWW) или попросту «уобблиз». Он возник в 1905 году на Западе и первоначально объединял горняков и лесорубов. Хотя внешне «Индустриальные рабочие» ничем не напоминали былых «Рыцарей» и деятелей из Национального рабочего союза, они пошли по тому же пути – объединили в своих рядах различного рода политических и социальных визионеров. Те призывали к уничтожению классовых противоречий и борьбе с государственной коррупцией. В заключение хочется отметить, что рабочее движение (при всем разнообразии поставленных целей и применявшихся методик) едва ли выполнило свою главную задачу – объединение рабочего класса. К 1920 году его организации охватывали менее 20 % всех несельскохозяйственных рабочих.
Новый тип рабочей организации предложила в 1892 году Народная (или «Популистская») партия. Она поставила целью заботу обо всех сразу: среди ее подопечных оказались и фермеры, и рабочие; и белые, и черные; и мужчины, и женщины. В те времена многих удивляло подобное сотрудничество, не менее экстравагантной выглядела и платформа партии. Лидеры партии – Донелли из Миннесоты, Том Уотсон из Джорджии и другие – выдвинули обширную программу требований. Сюда входили не только прямые выборы в сенат, восьмичасовой рабочий день, ограничение иммиграции, снижение железнодорожных тарифов, прогрессивный подоходный налог, но и общественная собственность на железные дороги, телефонные и телеграфные компании. На президентских выборах 1892 года кандидат от «популистов» сумел набрать свыше миллиона народных голосов, однако все они принадлежали жителям западных штатов. Южные фермеры и рабочие востока остались глухи к призывам Народной партии.
В начале XX века на политическую арену выдвинулась социалистическая партия Америки – еще одна организация, построенная на основе самой широкой политической коалиции. Ее лидер Юджин У. Дебс пять раз выставлял свою кандидатуру на президентских выборах. Эту партию не отличала ни жесткая идеология, ни пылкое стремление к немедленной революции. Социалисты, скорее, пропагандировали демократичный подход к экономическим и социальным проблемам общества. Широкая социальная база этой партии обуславливала и разнообразие мер, которые предлагали ее члены, – от смешанного типа собственности до полной национализации экономики. На выборах 1912 года Дебс набрал почти миллион голосов, другие партийные кандидаты сумели завоевать свыше тысячи различных постов в местных правительствах и правительствах штатов. Однако с началом Первой мировой войны партия сильно потеряла в популярности. Это объяснялось как ее негативным отношением к войне, так и внутрипартийным конфликтом, который привел к расколу на несколько радикальных групп. Фермеров, рабочих и третьи партии ожидали нелегкие времена борьбы с консолидированным капиталом и ставшими привычными политическими интересами.
Прогрессизм
В условиях, когда мир на глазах менялся, наиболее продвинутые американцы (в основном это были ратовавшие за реформы представители среднего класса) оказались перед необходимостью пересмотра традиционных представлений о личности и обществе. Прежде всего пришлось отказаться от философии законченного индивидуализма: стало ясно, что никакая отдельная личность не в состоянии противостоять сложному, переменчивому миру. Также подвергся сомнению и тезис о необходимости децентрализованного, пассивного правительства, равно как и вера в то, что общество можно переделать путем самоусовершенствования его членов. Привычная картина мира – с традиционными убеждениями, незыблемым «естественным» порядком вещей – рухнула. Вместо того заговорили о коллективных интересах граждан, ведущих совместную борьбу за улучшение условий жизни. По словам журналиста Уолтера Липпмана, на смену позиции «пассивного бездействия» пришла позиция «активного господства». Тысячи и тысячи американцев формировали новое «прогрессивное» представление об окружающем мире.
Прогрессивные реформисты подчеркивали важность
Эта коллективная жизнь (более широкая, чем существование отдельного индивидуума) наполнена и более масштабными коллективными бедствиями. На протяжении многих лет американскую экономику преследуют кризисы, города подчиняются коррумпированным политическим структурам, а монополии властвуют над обществом, подчиняя себе жизни миллионов. «Таким образом, – писал журналист Генри Джордж, – благополучие каждого человека все больше зависит от общего благосостояния, в результате растет зависимость отдельного индивидуума от общества». Для решения широкого круга социальных проблем необходимо сформировать не менее широкий круг решений этих проблем. Сегодня нельзя поправить дело при помощи частной благотворительности и отдельных инициатив. Дабы противостоять мощным (вредоносным по своему действию) частным интересам, американцы должны выработать столь же мощный (но благотворный)
Изменившиеся условия требуют активизма и интервенционализма. Если стоять на прежних позициях невмешательства, это приведет лишь к ухудшению ситуации, доказывали адепты нового мировоззрения. Зло навечно укоренится в обществе, и нам придется капитулировать перед силами, которые лишь на первый взгляд кажутся неодолимыми. На самом деле с ними вполне можно бороться. Объединив усилия, противопоставив пороку нашу коллективную силу – нравственную и разумную, – мы сумеем устранить все препятствия на пути к прогрессу. Правительство тоже не должно оставаться в стороне, для пользы общего дела ему следует активно вмешиваться в повседневную жизнь. Это, кстати, вполне соответствует конституционным принципам, ибо в том и заключается назначение правительства, чтобы «поддерживать общественное благосостояние».
Прогрессисты отстаивали главенство общенародных интересов. Они призывали к коллективной деятельности под руководством бюрократического аппарата и стремились покончить с губительным разъединяющим воздействием мелких различий внутри общества. По примеру активистов рабочего и фермерского движения они решили использовать опыт консолидации корпораций в социальной сфере. Именно поэтому прогрессисты ставили своей целью не «революцию», а всего лишь «реформу» существующего строя. Они не собирались полностью менять систему, а хотели только исправить наихудшие из бед, присущих американскому капитализму и республиканскому правлению. Прогрессисты надеялись урегулировать (а не искоренить) те злоупотребления, которые видели вокруг себя. Будучи частью общества, они сохраняли традиционные взгляды, свойственные американской культуре: неприятие особых привилегий, страх перед концентрированной экономической мощью, приводящей, по их мнению, к масштабным злоупотреблениям, а также привычку ставить общественное благо превыше частных интересов. Они были ярыми сторонниками общественной справедливости и общественного контроля. В своих попытках устранить вопиющее неравенство они отрицали те пути, которые не укладывались в их привычную схему «хорошего общества».
Содержание реформы прогрессистов
Социальный протест, назревавший в обществе на рубеже двух столетий, подпитывался скандальными разоблачениями журналистов, так называемых «выгребателей мусора», и творчеством «реалистических» и «натуралистических» писателей, исследовавших неприглядную изнанку американской действительности. Первыми ласточками были Ида Тарбелл, опубликовавшая в 1904 году отчет о деятельности треста «Стандард Ойл», и Линкольн Стеффенс, чей роман «Позор городов» (тоже 1904) стал подлинным обвинительным актом современной действительности. Вслед за тем на страницы газет и журналов хлынула целая волна обличительных публикаций, вызвавших бурю негодования в американском обществе. Эптон Синклер в своем романе «Джунгли» (1906) детально исследовал механизм функционирования мясоконсервной промышленности. То, что открылось неподготовленной публике, вызвало у нее реакцию возмущения и почти физического отвращения. Роман «Спрут» (1901) Фрэнка Норриса был посвящен конфликту между фермерами и крупными корпорациями. Его же «Мактиг» (1899) и «В поисках нового счастья» (1890) Уильяма Дина Хоуэллса обличали коррумпированную власть нового рынка. Стивен Крейн в своем романе «Мэгги, девушка с улицы» (1893) и Теодор Драйзер в «Сестре Кэрри» (1900) затрагивали проблему губительного воздействия большого города на юные, невинные души.
Шок и возмущение, вызванные подобными произведениями, способствовали развитию мощного движение за изменение существующих порядков. Вот тут и вышли на первый план прогрессисты со своей обширной программой реформ, которая затрагивала практически все стороны американской жизни. В политической сфере они призывали заменить власть коррумпированных структур разумным контролем со стороны административных учреждений, не связанных ни с какими партиями и укомплектованных квалифицированными специалистами. Помимо того, реформаторы ратовали за справедливое налогообложение и честное распределение государственных должностей. Чтобы увеличить ответственность правительства, они добивались прямых предварительных выборов и прямых выборов сенаторов; а для расширения прав народа требовали ввести право законодательной инициативы и проведения референдумов. В целях борьбы с недобросовестными политиками они планировали добиться возможности отзыва не оправдавших доверие кандидатов.
В экономике прогрессивисты поддерживали законодательство, обеспечивающее контроль над минимальной оплатой труда и длительностью рабочего дня. Кроме того, они добивались введения пенсий и запрещения использования детского труда на предприятиях. Реформаторы также ратовали за более жесткий контроль над качеством потребительских товаров (в особенности лекарств и продуктов питания); обеспечение безопасных условий труда на производстве; принятие антимонопольного законодательства и более бережное расходование природных ресурсов.
В социальной сфере предлагаемые реформы были направлены против хаоса, царившего в обществе. Прежде всего прогрессисты предлагали ввести жилищное законодательство, которое покончило бы с практикой расселения горожан в неблагоустроенных трущобах. Большое внимание уделялось созданию системы здравоохранения, призванной положить конец распространению инфекционных заболеваний, и принятию законов против проституции, которая стала настоящим бичом больших городов. Отдельное место в программе занимал контроль рождаемости, который помог бы женщинам избежать нежелательных беременностей. Прогрессисты настаивали на том, что реформы должны проводиться под руководством квалифицированных специалистов, имеющих опыт в «социальной» работе. При этом они ссылались на положительный опыт Джейн Аддамс, которая в рамках движения «Рабочее общежитие» привлекала множество образованных представительниц среднего класса для работы в иммигрантских кварталах. Рабочие открывали свои общественные центры, где знакомили вновь прибывших с американскими традициями и порядками; тут же работали необходимые службы, включая те, что защищали иммигрантов от политических и экономических злоупотреблений.
Не обошли своим вниманием реформаторы и образовательную сферу. В частности, Джон Дьюи сделал попытку не только расширить, но и
