Очевидно, что исключительное положение, которое занимала в СССР государственная (общенародная) собственность — главный фактор, определявший способ производства и основные черты советского общества. Мы привыкли связывать социализм с государственной формой собственности на средства производства и измерять “социалистичность” степенью огосударствления.
Между тем еще Ф. Энгельс высмеял механистическое отождествление всякого огосударствления с социализмом. Он охладил пыл энтузиастов, видевших в усилении роли буржуазного государства в экономике доказательство движения общества к социализму: “Если государственная табачная монополия есть социализм, то Наполеон и Метгерних несомненно должны быть занесены в число его основателей”[101].
В самом деле, государственная собственность в той или иной форме существовала в большинстве классовых обществ. В настоящее время в развитых капиталистических странах доля национализированной собственности доходит до трети. Более того, положение, при котором треть промышленности национализирована, а две трети находятся в частном владении, считается наиболее выгодным для развития экономики. Как видим, в отличие от советских коммунистов, воевавших с “идеологически чуждой” частной собственностью, капиталисты не боятся государственной собственности, они ее используют.
Каковы же причины, побуждающие буржуазное государство проводить национализацию? Вспоминая Наполеона и Меттерниха, Энгельс имел в виду национализацию, осуществляемую, например, с фискальными целями (для пополнения казны) или для увеличения мобилизационных возможностей экономики в случае войны (в качестве примера он приводит огосударствление железных дорог в Пруссии). Подобную практику Энгельс отличал от ситуации, когда национализация является естественным и неизбежным следствием развития внутренних процессов в экономике. В этом случае подход к национализации тех или иных предприятий и отраслей промышленности определяется главным образом тем местом, которое они занимают в общественном разделении труда.
В первую очередь национализации подвергаются предельно монополизированные структуры. Концентрация и централизация капиталистического производства естественным образом сужают сферу действия рыночных механизмов, способствуют централизации управления, приводят к усилению планового начала в организации производства и распределения. Тем самым создаются предпосылки для обобществления (огосударствления) средств производства. Чем выше степень монополизации, тем менее частнокапиталистическая оболочка совместима с общественным характером производства. В. И. Ленин еще в начале века показал, что установление монопольного господства одной компании (или группы компаний, заключивших между собой соглашение) над определенной сферой экономики вследствие ликвидации конкуренции производителей приводит к торможению развития производства и загниванию капитализма. Частная собственность в этих условиях оказывается просто неработоспособной, и огсударствление, то есть замена частной монополии государственной монополией, неизбежно. Показательно в этой связи, что в большинстве нефтедобывающих стран, где добыча нефти контролируется одной компанией, она находится в государственной собственности. Однако в США в нефтяной отрасли действуют несколько крупных компании, и они остаются в частной собственности. Относительно невысокая доля федеральной собственности в США (на государственных предприятиях создается около 12 % национального дохода[102]), объясняется, в частности, и тем, что там действуют самые жесткие антимонопольные законы, а масштабы народного хозяйства позволяют иметь несколько сильных конкурентов в каждой отрасли экономики.
В государственной собственности в капиталистических странах находятся дотационные отрасли, например, угольная, поскольку частный капитал не может работать там, где прибыль отсутствует или слишком низка. Национализация используется также с целью “оздоровления” отдельных предприятий и целых отраслей, попавших в трудное экономическое положение под частным управлением. Их техническое перевооружение требует огромных финансовых затрат, доступных только государству. После вложения необходимых средств и обновления оборудования эти предприятия опять передаются в частную собственность. Государство в этом случае выступает как совокупный капиталист, подтверждая слова Ф. Энгельса: “Пока у власти остаются имущие классы, любое огосударствление будет не уничтожением эксплуатации, а только изменением ее формы”[103]. Буржуазное государство основоположники научного социализма называли комитетом по управлению делами буржуазии[104].
Подводя итог, можно констатировать, что государственная собственность привлекается для решения тех задач, с которыми Другие формы собственности, в том числе частная, не справляются. Причем национализация часто оказывается временной, сменяясь приватизацией. Огосударствление собственности носит относительный — по времени и сфере применения — характер. На Западе давно поняли очевидную истину, доказанную всем ходом истории XX века: государственная собственность является наиболее эффективной в кризисных условиях, но в нормальной экономической ситуации она уступает в эффективности другим формам собственности. Вот почему госсектор занимает ограниченное место в экономике развитых капиталистических стран.
Итак, тенденция к огосударствлению собственности не является определяющей в современной капиталистической экономике. Социалистический способ производства возникает в результате последовательной реализации тенденций развития капитализма. Следователыю, социализм вовсе не подразумевает, как мы привыкли думать, господства государственной собственности на средства производства. Более того, в современных условиях государственная (общенародная) собственность объективно не является реальной альтернативой частной собственности и поэтому не должна рассматриваться в качестве такой альтернативы. Социалисты должны искать другую альтернативу частной собственности. Государственная же собственность при социализме должна играть ту же роль, что и при капитализме: присутствовать там, где не справляются другие формы собственности.
Если эти положения верны, то тотальное огосударствление собственности в СССР должно быть признано ошибочным. Впрочем, это уже мало у кого вызывает сомнения, да и все содержание этой книги подтверждает этот вывод.
Почему же господство общенародной собственности на средства производства в СССР так негативно влияло на экономику страны? И каков механизм этого влияния?
В процессе становления капиталистического способа производства произошло отчуждение (отделение) непосредственного производителя (работника) от средств производства, которые стали принадлежать капиталисту. Именно отчуждение производителя от средств производства является источником присущих капитализму противоречий. К. Маркс призывал устранить эти противоречия путем обобществления средств производства. Однако, как стало теперь очевидным, для устранения отчуждения трудящихся от средств производства недостаточно лишь формально их обобществить. Определяющее значение имеет
Марксизм рассматривает собственность на средства производства не просто как юридически закрепленное право на вещь, а как реальную совокупность всех экономических отношений, возникающих в процессе производства. То есть, право собственности на средства производства включает в себя не только право владения ими, но и широкий спектр других прав — участие в принятии решений, управлении, распределении дохода и т. п.
При господстве государственной собственности в СССР трудящийся был реально наделен только правом владения, да и это его право, как частицы многомиллионного народа, было растворено в океане прав остальных совладельцев общенародной собственности. Это право фактически не распространялось на конкретную собственность — станок, цех, завод. Все остальные права собственника от лица народа осуществляли различные органы государственного управления. Следовательно, поскольку трудящийся не мог реализовать на практике большинство прав собственника, таковым он фактически и не являлся. Как мог рабочий считать себя хозяином завода, если ни он, ни его товарищи никоим образом не влияли на деятельность предприятия?
Парадокс, но по степени отчуждения трудящегося от средств производства советский социализм практически ничем не отличался от капитализма. В обоих случаях трудящийся является объектом управления, а не его субъектом.
Следствием такого положения стало отношение к общественной собственности как к ничьей, повсеместная “растащиловка” и апатия. Ставка на сознательное отношение трудящихся к труду в
