Особо следует отметить “вклад” в создание этой проблемы военно-промышленного комплекса. Поддержание военно-стратегического паритета с Западом при вопиющем неравенстве сил и средств требовало огромных усилий со стороны Советского государства. В общем объеме продукции машиностроения производство военной техники составляло более 60 %, а доля военных расходов в валовом национальном продукте — 23 %[141]. Но военная продукция вообще не может быть потреблена в привычном для нас понимании (за исключением, может быть, тех случаев, когда она продается за границу). Поэтому отвлечение ресурсов — материальных и денежных в оборонные отрасли ведет к их омертвлению: производство вооружений ни в коей мере не способствует насыщению товарного рынка, увеличению уровня потребления в стране и не может обеспечить возврат затраченных средств государству. Сюда же следует добавить амбициозные проекты типа космических или БАМа, которые также способствовали омертвлению средств без должной отдачи.
Давал себя знать и нерыночный характер экономики Советского Союза. Как показано в одной из предыдущих глав, в СССР отсутствовал действенный механизм согласования интересов, которые преследовали в процессе производства отдельные предприятия и общество в целом. В итоге отечественные предприятия были ориентированы не на удовлетворение потребительского спроса, а на выполнение директивных плановых показателей. Страдал от этого потребитель, поскольку промышленность не была заинтересована ни в обновлении и расширении номенклатуры выпускаемых товаров, ни в повышении их качества.
В результате недостаточное производство потребительских товаров, особенно с учетом их качества, при малоподвижных ценах не компенсировало роста платежеспособного спроса населения. В сельском хозяйстве наблюдалась та же картина: производство продуктов питания не поспевало за увеличением спроса на них. Получаемые населением деньги не обеспечивались в должной мере товарами. Рост доходов граждан, не подкрепляемый возможностью их использования, создавал лишь иллюзию повышения уровня жизни. Увеличивались накопления населения — так называемый “отложенный” спрос. Хотя система государственных сберегательных касс обеспечивала возвращение “отложенных” денег в оборот, вследствие недополучения ожидаемых материальных благ в народе копилась социальная неудовлетворенность.
И все-таки недостаточное по количеству производство потребительских товаров не являлось единственной и главной причиной их дефицита. Даже при том объеме производства товаров народного потребления, который был в СССР, товарного дефицита при правильной ценовой политике не должно было быть. Дело в том, что баланса платежеспособного спроса и предложения товаров можно добиться не только путем увеличения производства товаров, но и простым повышением их цены. Повышение цен — самый простой и естественный способ компенсации отставания производства товаров от платежеспособного спроса на них. Даже в самый пик товарного дефицита, в 1991 году, можно было ликвидировать его путем повышения цен (что, кстати, и продемонстрировал чуть позже Гайдар).
Поэтому дефицит товаров и услуг в СССР не был объективной неизбежностью. Он являлся результатом социальной (именно социальной, а не экономической!) политики КПСС, исключавшей по идеологическим причинам возможность широкомасштабного повышения цен и снижения уровня жизни населения.
КПСС, будучи заложницей своей собственной социальной политики, признавала только один способ ликвидации дефицита товаров — увеличение их производства. Характерный пример — памятная всем Продовольственная программа, ставившая целью устранить дефицит продуктов питания в стране за счет увеличения их производства.
Однако дефицит продовольствия был следствием не столько недостаточного его производства, сколько нарушения баланса между платежеспособным спросом и предложением. Действительно, по
В условиях рыночной экономики подобная ситуация исключена, поскольку в ней баланс спроса и предложения устанавливается автоматически. Но и при плановой централизованной экономике государственные органы могли не допустить и обязаны были не допускать нарушения этого баланса посредством регулирования цен в зависимости от уровня платежеспособного спроса.
Товарный дефицит последних десятилетий существования СССР лишь частично может быть объяснен объективным обстоятельством — недостаточным производством товаров и услуг вследствие преимущественного развития тяжелой промышленности и военно-промышленного комплекса. Главная же причина того, что в Советском Союзе товарный дефицит вообще имел место — чрезмерно идеологизированная социальная политика КПСС. Учитывая роль товарного дефицита в судьбе социализма в СССР, можно утверждать, что КПСС пала жертвой своей собственной социальной политики, еще раз подтвердив недопустимость длительного игнорирования, даже из лучших побуждений, объективных законов экономики.
Проблема дефицита товаров резко обострилась в 1989–1991 гг. Началось все с исчезновения из торговли мыла и стирального порошка летом 1989 г. Положение с ними быстро выправили, но следом с прилавков магазинов один за другим стали исчезать другие товары, даже те, которые всегда были в избытке. Постепенно дефицит распространился буквально на все виды товаров, он стал тотальным и повсеместным. Появились “визитки”, талонная система резко расширила свои рамки, даже за товарами повседневного спроса приходилось отстаивать многочасовые очереди.
Вместе с тем создавшаяся на последнем этапе перестройки ситуация на потребительском рынке подтверждает искусственный характер товарного дефицита в СССР. В этот период промышленность и сельское хозяйство продолжали работать в полную силу, снижение производства не превышало нескольких процентов. И если в это время произошло резкое, в буквальном смысле обвальное обострение дефицита, то причиной этого является, очевидно, отнюдь и не столько сокращение производства продовольствия и промышленных товаров, сколько потеря контроля со стороны государства над доходами граждан. Темп роста денежных доходов и платежеспособный спрос населения в эти годы резко возросли по ряду причин, в частности, в результате давления, оказываемого на правительство народными депутатами в Верховном Совете. Демагогическая кампания перешедших к тому времени на антисоветские позиции средств массовой информации, рьяно разоблачавших “нищету” советского народа, провоцировала рост социальных требований населения к власти. Курс на повышение самостоятельности предприятий привел к тому, что все большая часть прибыли оставалась в их распоряжении: если в 1980 г. 38 %, то в 1989 г. уже 64 % от общего объема прибыли. Причем львиная доля (около трех четвертей) оставляемой на предприятиях прибыли шла в фонды экономического стимулирования, способствуя росту доходов населения, не обеспеченных товарами[143]. Процесс “обналичивания” средств через кооперативы и прочие коммерческие структуры также внес свою лепту в ухудшение ситуации на потребительском рынке.
Впрочем, на последнем этапе перестройки были предприняты две попытки исправить положение. Весной 1990 г. правительство Н. И. Рыжкова планировало повышение розничных цен на продовольствие. В частности, цена на хлеб должна была возрасти в 3 раза. Но это не было осуществлено, в том числе из-за противодействия Съезда народных депутатов: часть депутатов, используя популизм и демагогию, сознательно вели дело к развалу экономики и подрыву власти КПСС. Товарный дефицит пролагал путь к власти радикальным демократам.
