курьезное, – он быстро взглянул на свою подругу, та быстро и одобрительно кивнула, – курьезное наблюдение. Кукушкинские скопцовцы, все эти завы, замзавы и атаманы, типа забыли, откуда к ним пришло нынешнее благополучие. Может быть, они даже и не притворяются, просто забыли, и все. Они теперь прикрикивают на ребят из нашего «Шоколада», выражаются резко в псевдонародном духе. Похоже, что они даже гостиницу «Бельмонд» хотят провести по разряду своего коммунального хозяйства.
Когда улегся смех за круглым столом делового салона, Борис Борисович спросил с неожиданной для его пенсне интонацией:
– Чё делать-то с лохами будем?
Милок при этих словах как-то вскинулась, словно ей вместо розы преподнесли испачканную салфетку. Артемий Артемьевич с досадой поморщился:
– Следите за своей речью, Борис Борисович!
Неизящная фраза, однако, всколыхнула всю компанию. Надо все-таки как-то укоротить зарвавшийся обком. И не потому что красные, а потому что идиоты. Красноту трогать не будем, ведь это же все-ш-таки наша общая традиция. Ведь сами же в юности иной раз зажигались романтикой подвига – разве не так, Артемий Артемьевич? А все-таки надо разобраться с совком, экскьюзе-муа за неаппетитное слово. Надо им сказать, чтобы поняли: остыньте, мужики! А не захотят, пусть лопаты, грабли и метлы в руки берут очищать загаженный Имперск. То есть возвращать ему былое изящество, стиль серебряного века, не так ли? Именно так, Милок, именно так!
Так, заговорившись, и не заметили, что уже стоят в темноте перед тусклым зданием аэропорта. А к «Горизонту» уже пружинисто направляется прилетевшая сюда заранее группа консультантов и экспертов «Шоколада и прочее» числом не менее двух дюжин. Нет, не все еще шансы потеряны у России: нарождается и разрастается у нас поколение консультантов и экспертов!
Дежурные по аэропорту гэбэшники «красного пояса» недоумевали: это кто ж такой прилетел на собственном борту и не потребовал машину к трапу?
Их недоумение разделял и романист Ваксино, стоящий в полутьме отельного вестибюля у огромного окна с вплетенными в стекло ветвями металлической лианы и наблюдающий прибытие из аэропорта сплоченной группы молодых мужчин и женщин во главе с энергичным и не совсем отвратительным на вид джентльменом, идущим твердо шаг за шагом прямо в середину нашего повествования о закате XX века. Это кто ж такой прилетел? То ли я не решаюсь его назвать, то ли действительно не знаю? С чем он явился – с многоточиями или с точками над i, какое при нем оружие – словесное или огнестрельное?
В номере старого Стаса поджидали два телефонных сигнала: за время его блужданий по парку звонили сестры Остроуховы и Славка Горелик. Все они с огромной человеческой заботой осведомлялись, как он там «шустрит» на Кукушкинских островах. Были и пожелания. Поменьше воспоминаний. Побольше прямого действия. Они тоже еще не догадывались, что романист в этой части обретается на правах персонажа. Тем не менее сестры увещевали романиста пощадить кукушкинских казачек, а Славка надеялся, что ему не придется выкупать литературного отца из рабства на Шабаргэ. Между прочим, он сообщал: звоню тебе с борта самолета. Через два часа десять минут мы приземляемся в Революционске. Вот так сюрприз!
Чартерный аэробус был, пожалуй, великоват для небольшой компании из ООО «Природа». Не более дюжины персон, молодые русские денди и стильные дамы, все в основном уже известные нам лично или понаслышке, блуждали по салонам: то поддавали у бара, то танцевали в проходах, то начинали раскидывать преферанс, то смешивали карты, чтобы вернуться к бару. Там в течение всего полета с Крокодиловых островов верховодила парочка – Герасим Мумуев и Маринка княжна Дикобразова. Вместе с ними заседала другая пара – Олег Телескопов-Незаконный и Юлью Ласканен. Главную скрипку в квартете играл Мумуев. Он все рассказывал истории о любовных странствиях босса, Славки Горелика.
– Entrez nous, чтобы не вышло за пределы этого самолета, я давно заметил, что наш Славочка как литературный тип «лишнего человека» просто не может не мечтать о женском типе этой медии, ну, скажем, о «тургеневской девушке» или о «даме с собачкой». Вот однажды сидим мы с ним в клубе «Бочкотара», и тут входит баскетбольная команда манекенов, а во главе – une blonde[89] с толстенной косой вокруг головы, то есть вроде бы корона. Я, конечно, по своей растленной привычке сразу думаю, сколько она берет за ночь – наверняка не меньше трех сотен, а Славка мне на ухо шепчет: «Гер, смотри, да ведь это же королева Гиневра!» Оказалось, мы оба не правы – девушка попросила пятьсот. Стали рыскать по карманам, не набрали и сотни. Хорошо, что тут хозяин появился, господин Незаконный. У него и одолжились тысчонкой.
– До сих пор не отдали… нгкдм, – притворно возмутился Олег Владимирович.
Трудно было узнать в этом молодом человеке международного класса того безнадежного лоха из первой главы «большого романа». Тогдашнее извлечение из-под скамьи гусятинского парка культуры оказалось таким поворотным пунктом телескоповского маршрута, что ему и незаконный папа бы позавидовал. Прибившись к Мстиславу и Герасиму, а вместе с ними и ко всей корпорации тогдашнего «Канала», он стал богатым человеком или, вернее, стал считать себя таковым, поскольку даже и думать не хотел о том, кому на самом деле принадлежат записанные на него несколько крутых московских клубов, в том числе и скандальная «Бочкотара». По всему прикиду Тел. – Незаконного теперь были разбросаны маленькие монограммы, почти незаметные глазу неопытного человека, но зато сразу понятные атлетам элиты, если можно так выразиться. От всего прежнего у него остался только горловой звук нгкдм, напоминающий начало отрыжки.
Этот звук не устраивал его подругу Юлью категорисески (так по-фински). Иппёнаплятть, говорила она опять же по-фински, с этой отрыжкой на что ты можешь рассчитывать в международных кругах, пппетни алькохолик? С нашей финкой тоже произошли разительные перемены, и в ней тоже трудно было признать расхристанную нимфоманку из стремного кабака «Стреляй». Все-таки приятно видеть, как выкарабкиваются из созданной автором выгребной ямы вроде бы совсем уже погибшие персонажи. Посмотрите на указательный палец правой руки этой Юлью. Прежде ему ничего не оставалось, как только впиваться в тела спившихся трактористов из сел Ешьте и Тащите, теперь он безостановочно гуляет по клавишам маленького «мобиля», постоянно работающего в режиме save. Помимо всего прочего, на пальце этом светится далеко не безопасный рубин. Как видим, резервов у Ласки Юлью (так ее со значением называет Олег) оказалось вполне достаточно как для возрождения, так и для выполнения заданий корпорации. Добавим: глаза ее еще пуще стали напоминать озаренные полярным сиянием озера Лапландии.
Читатель, подключившийся к нам с самого начала, очевидно, может догадаться, что трон Мессалины Титании в этой компании все-таки принадлежал не Юлью, а княжне Марианне Дикобразовой. Tien, она вечно трепетала в облаках шампанского, в небрежно наброшенных на природные сокровища кутюрьевских прикидах. В лифте штаб-квартиры ООО «Природа» она редко упускала возможность поиграть язычками «молний» на штанах приближенных. Иные ребята после таких игр сходили с ума и низвергались из стильных офисов в дворницкие подсобки, потому что княжна была неприступна, ибо хранила верность своему благоверному Мумуеву.
Вдобавок к этим старым знакомым, открывшим все наше действо, еще не зная, куда оно их заведет – старый Ваксино и сам буксовал тогда по бумаге, – мы должны представить еще кое-кого из тех, что только упоминались, однако уже с прицелом на материализацию. Вот, например, Никодим Дулин – припоминаете? – тот самый Пулеметчик-Вертолетчик, единственный уцелевший из клуба «Баграм». После той жестокой битвы этот Дима научился при всех обстоятельствах сохранять полное спокойствие, за которым таилась постоянная готовность к внезапному разгрому врага. В данный момент этот Дима в черной майке с надписью «Говори по существу!» стоял, сложив на груди тяжеленные забойные руки, и улыбался шуткам своего друга Геры по адресу главного друга Славы. С ним рядом, тоже в маечке, только лилового цвета и с далеко не столь императивным текстом «А вы уверены?», стояла его подруга, неплохая девушка, которую все почему-то звали по фамилии – Никитина. Часто к этому обращению прибавлялся эпитет «милая»; получалось неплохо, «милая Никитина». Надо ли говорить, что она была из Петербурга? Если надо, тогда уточняем: она была петербуржанкой от Нарвских ворот. В этом случае что-то должно промелькнуть в голове даже заспанного читателя.
Как-то странно тут получается, но и другая девушка из ООО «Природа» тоже звалась по фамилии – Мухаметшина, и ничуть против этого не возражала. Девушкам позднего возраста, то есть двадцати двух – двадцати трех лет, всегда приятно вспомнить десятый класс средней школы, а в данном случае выплывал еще какой-то молодежный клуб в районе тех же Нарвских ворот – то ли «Компас», то ли «Надежда». Так, что ли, Стас Аполлинариевич? – спросил сам себя Стас Аполлинариевич. Да, вот так, иначе для чего же все собираемся на Кукушкиных островах?
О девушках впоследствии будет сказано особо, пока еще не знаем что. Воображению рисуются эти стройные фигурки на каких-нибудь баррикадах гибнущей российской демократии, однако пока не видно никакой необходимости доводить дело до такого кошмара. Пока что скажем несколько слов о друге Розы Мухаметшиной, молодом человеке по имени Юрка Эссесер. Эта фамилия, между прочим, возникла совсем недавно. Несколько лет назад совсем под другой фамилией он прославился на весь мир как фантастический хакер, взломавший закрытые файлы Chase Manhatten и выудивший из сусеков этого небедного учреждения несколько завалявшихся там миллиончиков. «Ребята, – клялся он тогда аппаратчикам «Канала», или «канальям», как их называли в недружественных структурах, – не ради башлей я трудился, а токмо батюшки-Интернета для!» Тогда-то и возникла в «Канале», а позднее в ООО «Природа» принципиально новая личность под странной, но знакомой на слух фамилией Эссесер. Эссесер Юрий Михайлович, 1970 г.р., место рождения Китайская Народная Республика, остров Тайвань. По возрасту, как видим, он был моложе основных «каналий», по внешнему виду значительно старше. Килограммчиков двадцать лишней загрузки свисали с боков и ягодиц, плюхами лежали на плечах. В отличие от друзей он мало заботился о своем внешнем виде; достаточно сказать, что ездил на «Жигулях». Парень был компанейский, участвовал во всех загулах, однако даже в самые увлекательные моменты трудно было сказать, во что вглядываются из-под темно-рыжих патл его глазки – в романное ли пространство или во что-то более виртуальное, то есть в финансы.
Только лишь появление в штаб-квартире Розы Мухаметшиной стало иногда отвлекать Юрку от интернетовских браузеров. Она, кстати, немедленно озаботилась внешним видом своего избранника. Купила ему дюжину ультраитальянских рубах. Далеко не все они сходились у него на пузе, пришлось худеть. Однажды в штаб-квартире все охнули, когда заметили, что Юрка с Розой стали подъезжать на «Лендровере».
Кстати о штаб-квартире. Бывали у корпорации времена, когда ей вроде бы ничего не угрожало. Тогда снимали объемистый особняк, задавали ему евроремонт, украшались какой-нибудь солидной вывеской, ну, скажем, ООО «Природа». Там процветали то месяц, то год. Потом подъезжали какие-нибудь ребята на «шестисотом», вежливо интересовались, что в данном случае означает это любопытное ООО. Им с такой же предельной вежливостью объясняли, что в данном случае это означает «опасное огнестрельное оружие». Нередко после такого обмена любезностями приходилось спешно эвакуироваться. Штаб-квартира тогда рассредоточивалась по разным чердакам и подвалам, а пленарные заседания проводились в самых неожиданных помещениях – однажды даже на платформе «Ухтомская» под ледяным дождем вели беседу, а то и просто по мобильникам из быстро движущихся автомобилей.
Интересно отметить, что это случайно выбранное маскировочное название «Природа» в дальнейшем сыграло серьезную роль в развитии наших характеров и даже, что еще важнее, в неожиданном для старика Ваксино повороте сюжета. Впрочем, до этого поворота нам еще ехать полкниги. Пока лишь скажем, что, поставив над собой крышу в виде экологии, ребята стали всерьез этой утопией увлекаться. Нередко у них теперь появлялись люди, мало похожие на привычную братву, – скорее какие-то интеллигентики из небогатых, представители обществ «Кедр», «Береза неплакучая», а то и из всемирного Гринписа, и без увесистого чека с подписью Горелика никто не оставался. Больше того – иной раз ООО «Природа» даже стало принимать участие в экологических акциях, только на свой манер, без всяких там наивных плакатиков. Допустим, стоит на Яузе какой-нибудь грязный советский завод. Стоит там сорок лет, выпускает никому не нужные химикаты и сливает свое дерьмо в и без того не кристальные воды. Дулину тогда говорят на правлении: сходи, Дима, туда, поинтересуйся, сколько это может продолжаться. Дима надевает свой буденновский шлем с овальной кокардой императорских ВВС, берет пару помощников и отправляется куда сказали. Вскоре после этого похода завод резко сокращает свое производство, а потом и совсем закрывается. Концентрация грязи в реке падает со 100 до 99,5 процента.
Итак, обрисовав вот так на летy нашу странноватую компанию, мы возвращаемся в чартерный аэробус, подлетающий ночью к Кукушкиным островам. Ребята все еще толпились возле бара и развлекались пустопорожней болтовней на тему любовных похождений своего босса Славки Горелика, этого современного байронита, который никогда не начнет заходить на телку, не найдя для нее подходящего романтического прототипа. Месье Мумуев по-прежнему играл главную скрипку.
– Как вы, конечно, понимаете, господа, стоит только нашему Славочке заторчать на какой-нибудь замужней даме, как он немедленно зачисляет ее в свой список невинных жертв, а себя в Дон Жуаны. Зная свою благоверную, пацаны, я все время дрожу, как бы меня он не принял за статую Командора.
– Слишком болтливая статуя, – поморщилась княжна, однако тут же живо поинтересовалась: – А где Славка?
Славка между тем сидел в соседнем салоне и все слышал. Впрочем, все участники стеба прекрасно знали, что босс сидит рядом и все слышит. В корпорации почему-то прижился такой стиль по отношению к президенту: за рамками бизнеса и экологии, то есть за пределами рискованных ситуаций, считалось уместным юморить по его адресу. Ну, прежде всего, очевидно, потому, что он не возражал против такой игры, ему это типа нравилось. В данный момент Славка старался не прислушиваться. Он был увлечен своим секретным хобби, современным литпроцессом.
Читатель, быть может, помнит, что наш герой в разговорах со своим прародителем Ваксино всегда отмежевывался от литературы как от пустякового пережитка. Так диктовал стиль эпохи. С рассусоленной литературоцентричностью в России должно быть покончено! Новый центр – это банк! На самом деле прежняя, еще с младых ногтей, причастность к московским и
