немало полезного за последние несколько недель, работая как раз над требованиями служащих.
— Лаура, — обратился к ней Тру, — мы ничего против Адама не имеем. Ты оказала на него самое благотворное влияние. И пока это было для него развлечением, он горячо взялся за дело. Но сейчас, когда запахло жареным, надо признать, что он плохой помощник.
Не успела Лаура сказать, что Адам сумел добиться гораздо большего, чем думают братья, как зазвонил телефон. Питер схватил трубку, выслушал, что ему говорили, затем, выругавшись про себя, бросил трубку.
— Сиэтл присоединился. Портленд вот-вот присоединится.
— Беру на себя Сиэтл, — заявил Тру. — Ты, Тейлор, отправляйся в Портленд. Только присутствие Форчэнов может еще как-то исправить положение.
Тейлор не горел особым желанием ехать, но Питер поддержал предложение Тру:
— А я тем временем составлю записку о том, что мы готовы выслушать новые пожелания и обсудить их, если только работники будут вести себя благоразумно, и отправлю факсом во все отделения.
Лаура, не теряя времени, схватила блокнот и стала помогать Питеру составлять записку. Они просидели целый час и выработали удовлетворительный, с точки зрения обоих, текст. Лаура разослала его по факсу во все универмаги Форчэнов.
— Я, пожалуй, пройдусь по отделам, — сказал Питер, поднимаясь, — и гляну, что там поделывают наши забастовщики.
Лаура посмотрела на часы. Было уже около трех. Куда запропастился Адам? Джессика, конечно, дозвонилась до него.
Уже ближе к вечеру у Питера состоялась жаркая встреча с тремя представителями бастующих служащих. Зачинщиком всей смуты оказался, как правильно предположила Джессика, Грант Симмонс, непримиримый сердитый молодой человек, который был заинтересован не столько в том, чтобы прийти к обоюдовыгодному компромиссу, сколько в том, чтобы мутить воду. Сдержанные манеры Питера и его твердая позиция только подлили масла в огонь и окончательно вывели из себя Симмонса и присных, так что встреча явно зашла в тупик.
Лаура сидела в сторонке и вела записи. Еще до начала встречи Питер потребовал, чтобы она присутствовала только в качестве наблюдателя, но то, что ей пришлось наблюдать, очень огорчило ее.
Питер, сам глубоко огорченный всем происходящим, предложил разойтись часа на два для того, чтобы каждая сторона еще раз обдумала свои претензии. Когда Симмонс и двое других делегатов удалились, Питер закрыл глаза и положил голову на руки.
— Они чертовски несговорчивы. Особенно этот Симмонс, — пожаловался Питер.
— Да, — согласилась Лаура, — Адам тоже с ним намаялся. Но у него все же как-то получалось... — Она чуть было не сказала: держать его в узде, — но, понимая, как это было бы сейчас неприятно Питеру, пробормотала что-то вроде того, что Адаму удавалось временно его умасливать.
Питер молча кивнул, а Лаура задумалась, выкладывать ли ему все, что она думает. Дело в том, что, по ее мнению, подход Питера к проблеме был в корне неверен. Он считал себя обязанным во что бы то ни стало навязать делегатам готовое решение, даже вопреки их интересам. Адам же, напротив, совершенно вроде бы не разбираясь в бизнесе, обладал безошибочным чутьем на людей. Он чувствовал, как надо привлечь их на свою сторону. Вместо того, чтобы навязывать решения, он поднимал проблемы и ставил вопросы, тем самым заставляя партнеров самим искать ответы. Затем он умело подводил их к тому, чтобы рассмотреть и определить слабое место и попытаться найти выход из создавшейся ситуации. Он положил доброе начало, но, если в ближайшее время результатов не будет, все пойдет прахом.
Питер перехватил взгляд Лауры: она смотрела на часы. Он дружески улыбнулся ей.
— Не хотел бы огорчать тебя, Лаура, но Адам не придет. Развлечение закончилось, ничего тут не попишешь.
— Ты не прав, Пит, — вскинула голову Лаура. — Не спорю, может, поначалу это было развлечением для Адама. Но в действительности он душой болеет за компанию. Для него самого это оказалось такой же неожиданностью, как и для всех вас. Я просто не сомневаюсь, что если он узнает о забастовке, то немедленно явится сюда.
— Почему ты улетела из Сан-Франциско без него? — как можно мягче спросил Питер.
Лаура разглядывала свои руки, лежащие на коленях.
— Думаю, ты и сам понимаешь. — Она не спеша подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. — Ты прекрасно умеешь во всем разбираться.
— Боюсь, не так хорошо, как сам думал.
— Не будем сейчас об этом. Надо подготовиться к новой встрече. Я напечатаю свои заметки и посмотрю, что можно сделать, если они выдвинут новые требования.
Питер кивнул головой и направился к выходу. В дверях он вдруг остановился и оглянулся на Лауру.
— У нас сейчас тяжелые времена, Лаура. Для меня наша компания — все. И я не могу позволить, чтобы все развалилось к чертовой матери.
— Я помогу, как умею, Пит.
— Мы в отчаянном положении, Адам, — пожаловалась Иона. — Аукцион на носу, а Деннис Куинн имел наглость отказаться от этого дела буквально час тому назад. Можешь представить, как я рада, что ты появился в клубе. Тебя послало само небо.
В улыбке Адама было что-то меланхоличное. Целые сутки он чувствовал себя на седьмом небе. Возвращение на грешную землю оказалось несколько болезненнее, чем он мог подумать.
— Твою улыбку следует понимать как согласие? — не отступала Иона.
— Само собой разумеется, — с мальчишеской беспечностью бросил Адам.
— Прекрасно. Значит, сегодня вечером мы все отрепетируем, и завтра вечером все пройдет без сучка, без задоринки.
— Отлично.
Иона внимательно посмотрела на Адама.
— С тобой все в порядке? Ты словно витаешь в облаках. Насколько я слышала, — вздохнула она, — у Форчэнов дела плохи. Я видела программу «Новости» по телевизору в баре. Там говорили о забастовке в компании Форчэнов. Один телекомментатор взял интервью у Пита. Тот был абсолютно непробиваем, как всегда, и заверил, что он полностью контролирует ситуацию. Ах да, угадай, кто стоял с ним рядом?
Адам бросил на Иону недовольный взгляд и ничего не ответил. Ее тонкие брови высоко взлетели.
— Слава Богу, милый Адам, что ты не ревнив.
Глава девятая
— Я понимаю, что это всего лишь репетиция, но все же немножко больше души, Адам, — с некоторым раздражением заметила Иона. — Куда делись твои чары? Мы на тебя так надеемся. Завтра тебе предстоит завлечь кучу народа, чтобы люди выложили как можно больше денег за эти безделушки. В конце концов, дорогой, не забывай, это же благотворительный аукцион.
— Вероятно, мои чары утратили силу воздействия, — с неподдельной горечью ответил Адам.
Они с Ионой сделали маленький перерыв и отдыхали за столиком в клубном баре. Иона потягивала коктейль с шампанским. Адам склонился над двойным мартини.
— Лаура Эшли? — с понимающей гримаской спросила Иона.
На лице Адама не дрогнул ни один мускул, но и никаких протестов не последовало.
— Да, милый, это ж надо сломаться именно на такой женщине, подумать только... потерять сердце...
— Да хватит тебе, не драматизируй, — усмехнулся Адам и постучал себя в грудь. — Мое сердце,
