кажется, на месте.
— Я и сама знаю, — улыбнулась Иона. — У тебя доброе сердце, Адам. Итак, что за проблема с твоей беспамятной красоткой?
— Я запутался, — искренне признался Адам. — Мне кажется, что отчасти это связано с ее... обстоятельствами. Она об этом особенно не распространяется, но можно себе представить, что за страдание — не знать, кто ты.
— Я думала, что твоя бабушка устроила ей визит к какой-нибудь знаменитости из мира психиатров специально по поводу ее обстоятельств.
Адам только пожал плечами.
— Устроить-то устроила. Лаура пару раз к нему сходила, но тот решил, что сеансы терапии не помогут, пока она сама не будет готова взглянуть на свое прошлое. И бабушка с этим согласилась. Братья тоже. Лауру нельзя подталкивать, и никто этого делать не хочет. Может, они и правы. Все дело во времени. Лучше не торопить события. Она, по-видимому, начнет собирать прошлое по крохам, когда придет время. Так что лучше не дергаться.
Иона отхлебнула вина и посмотрела сквозь бокал на Адама. Взгляд ее был задумчив.
— Нда, хотела бы я знать, что такое ей предстоит увидеть.
Адам тоже хотел бы знать, хотя его отношение к этому было далеко не однозначно. Он давно заметил, что Лаура смотрела на него с испугом, когда он предлагал ей попробовать раскрыть тайну ее происхождения. Чего она так боится? На что она боится взглянуть?
— Если б я была на твоем месте, Адам, то едва ли предпочла бы сидеть, сложа руки, и ждать у моря погоды, пока память не вернется к ней. — Иона отставила в сторону свой бокал и наклонилась над столом. — Саманта Макфи знает одного надежного частного детектива. Ты меня не выдавай, но как-то она нанимала его, чтобы навести кое-какие справки об одном своем поклоннике. Как выяснилось, ее поклонник не заслуживал даже поклона. Какие-то там аферы по почтовому ведомству и прочая подозрительная деятельность.
Адам почувствовал холодок в животе.
— Я убежден, что в случае Лауры никакой уголовщины нет, — с твердой уверенностью сказал он. — Никакая амнезия не может скрыть ее душевные качества... ее цельность... ее поразительную искренность... это же видно невооруженным глазом...
Иона дружески похлопала его по руке.
— Тем более тебе нечего бояться. Кем бы она ни была в действительности, вам обоим было бы лучше взглянуть правде в глаза. Почему бы, Адам, не встретиться с этим «недреманным оком» Саманты и не посоветоваться с ним? — Иона немного помолчала, собираясь с мыслями, ей не хотелось обижать Адама. — Послушай, Адам, если тебе кажется, что это огорчит Лауру — ну, если ей станет известно об этом расследовании, — то ведь можно сделать так, что она и не узнает. Ты первым разберешься в подробностях, а там уж найдешь как-нибудь время и способ ей помочь... узнать самой. Лично я считаю, что она будет только благодарна потом. И ты тоже.
Адам не мог не признать, что в предложении Ионы есть смысл. Пожалуй, не так уж плохо попробовать провести частное расследование. В конце концов, он имеет право хоть что-то узнать о женщине, которая вдруг стала так много значить в его жизни, — увы, слишком много. Он слышал голос, который упорно нашептывал ему: Правильно, выясни, кто она такая, и, как знать, может, если тебе не понравится то, что ты узнаешь, будет не так трудно с этим покончить. Тем самым ты окажешь сам себе большую услугу. Но только смолк первый голос, зашептал другой: Остерегись! То, чего ты не знаешь, не причиняет тебе лишней боли — и не даст потерять Лауру.
— Ладно, Адам, возьми, по крайней мере, его визитную карточку, — проговорила Иона, одновременно запустив руку в свою сумочку. — Куда это она подевалась?
Но не успела она выудить из своей сумочки злополучную карточку, как их внимание привлек голос диктора по телевизору в баре:
«...у входа в универмаг Форчэнов только что произошла стычка между группой пикетчиков и президентом компании Питером Форчэном. Смотрите репортаж об инциденте Эрика Лоусона, присутствовавшего на месте событий...»
Адам вскочил из-за столика и бросился в бар, чтобы посмотреть, что произошло. На экране можно было видеть, как Пит вышел из универмага. Он явно намеревался обратиться к столпившимся перед входом пикетчикам. Но не успел Пит открыть рот, как сквозь толпу пробрался молодой человек и начал ругать его. Адам сразу узнал Гранта Симмонса, того агитатора-смутьяна из универмага, с которым он сам пререкался неделю тому назад.
Репортер подробно освещал происходящее, но Адам его не слушал. Он, не отрываясь, следил за тем, как Питер поднял руку, пытаясь утихомирить сердитого молодого человека, а тот вдруг ударил кулаком Пита прямо в челюсть. Отклонившись немного в сторону, Пит сумел смягчить удар, но Адам увидел, что удар достиг цели. Сам того не сознавая, Адам сжал кулаки и нахмурился, видя, как Пит покачнулся.
В следующий миг Адам увидел Лауру, которая, как оказалось, стояла позади Питера. В тот самый момент, когда Питер получил удар в челюсть, она схватила его за руку и поддержала, чтобы он не упал. И тут же выскочила из-за спины Пита, и с горящими глазами бросилась на Симмонса.
С беспокойством и восхищением Адам смотрел, как Лаура бесцеремонно толкнула Симмонса в грудь и продолжала наседать на него. Вероятно, дело было во внезапности, а не в силе ее удара, но парень так и сел на свою задницу. Он, правда, мгновенно вскочил, и тут в дело вступили остальные пикетчики. Группа полицейских, до сих пор спокойно наблюдавших за событиями, стоя неподалеку, бросилась в толчею. В общей сумятице оператор явно потерял из поля зрения Пита и Лауру.
Иона с огорчением вздохнула, видя, как Адам выбежал из бара. Кого теперь ей искать на роль ведущего на благотворительном аукционе?
Адам примчался в универмаг Форчэнов в четверть восьмого. У входа еще толпились группки бастующих, поскольку магазин работал до девяти. Вопреки бесчинствам, показанным по телевизору, пикетчики соблюдали порядок и спокойствие. Покупатели входили и выходили беспрепятственно, если не считать сыплющихся на них листовок.
Адам искал глазами Симмонса среди бастующих: его бы сейчас ничто так не порадовало, как возможность расквитаться с Симмонсом. Но того нигде не было видно, и Адам умудрился проскользнуть в магазин не узнанным.
Он сразу направился в административное крыло. Как только миссис Сондерс заметила его, она вскочила из-за стола.
— О, мистер Форчэн, как замечательно, что вы объявились. — Бедная секретарша была расстроена и возбуждена. — Сегодня ужас что творилось. Эти хулиганы на улице...
— Где она? — резко прервал ее Адам.
Миссис Сондерс прикусила язык и дрожащей рукой показала на кабинет Питера Форчэна. Не теряя ни секунды, Адам бросился туда.
Он ворвался в кабинет и тут же встал как вкопанный при виде двух фигур в позе, которую, как ни гадай, можно было определить как «страстное объятие». Одна из фигур, а именно женская, распростерлась на роскошном, тончайшей коричневой кожи диване. Вторая фигура, то бишь мужская, склонилась над вышеупомянутой женской, причем его лицо находилось в непосредственной близости от ее лица.
— Я думал, вам обоим нужна помощь, — с деланной бойкостью промолвил Адам. — А вы, видать, прекрасно без нее обходитесь.
Адам растерялся еще больше, когда ни Питер, ни Лаура не сделали ни малейшей попытки отскочить друг от друга или, по крайней мере, хоть как-то выказать смущение оттого, что их застигли врасплох.
— Разумеется, — как ни в чем не бывало, проговорил Питер, ни на йоту не отодвинувшись от Лауры. — Наконец соизволил объявиться. Вот уж воистину тебе время некуда девать.
— Ах, так я еще и смешон! — выпалил Адам. — Чего же вы не смеетесь? Издайте хоть один смешок!
Лаура мягко отстранила Питера и бросила на Адама ядовитый, но одноглазый взгляд — именно одноглазый, потому что второй глаз был закрыт пакетом со льдом. Пакет закрывал глаз, но не закрывал
