партой и советуются, как лучше решить трудную задачу.
Владик пришёл поздно. На зарядку он опоздал. Вчера он долго трудился над макетом, потому что годовщина пятого года скоро наступит, а Владику непременно хотелось сделать макет к сбору отряда в музее. А после работы уже некогда было готовить уроки. Кира Петровна задала землетрясения и подземные воды, Тамара Степановна — мифы древней Греции, а Игнатий Игнатьевич — несколько трудных задач. Ничего этого Владик сделать не успел.
Как только Ваньков вошёл в класс, дежурный Петя Ерошин кинулся к нему:
— Почему опоздал?
— Просто так… задумался.
— Как так задумался? — удивился Петя.
— Очень просто.
Это была правда. Владик шёл по улице и думал о том, какой эта улица была раньше, в декабре пятого года.
Вот так, поперёк мостовой, от стены до стены тянулись баррикады. Со стороны Пресни к ним прильнули дружинники. С наганами в руках они следят за врагом.
А с другой стороны, поближе к площади Восстания — теперь понятно, почему назвали «площадь Восстания», — застыли казачьи сотни, пехота, артиллерия в ожидании команды «огонь».
Вся улица выглядела по-другому. Не было корпусов, не было городка имени Пятого года, не было школы, где учатся Владик, Петя и другие.
Это больше всего поражало Владика. Как же так, не было школы? Ну да, потому что тогда мало кто учился, только сынки купцов да фабрикантов. А если ты сын рабочего, значит оставайся на всю жизнь тёмным, неграмотным, неучем.
Владик даже кулаки стиснул от обиды. Ну и правильно, что рабочие поднимали восстание. Пусть они не победили в пятом, зато они победили в семнадцатом!..
Вот о чём задумался Владик, когда шёл в школу и из школы. После того как он побывал в музее, всё вокруг представилось ему по-иному. Он словно понял многое из того, чего раньше не понимал.
И сейчас, сидя на уроке древней истории, Владик не столько слушал Тамару Степановну, сколько думал о своей панораме. Поспеет ли он к сроку? Надо вырезать ещё несколько фигурок, а главное — надо приладить лампочки. Одному с этим не справиться.
Он пригнулся к Пете и тихо сказал:
— Слушай, Петух. Помнишь, ты мне говорил, что я тебе не говорю, что у меня есть секреты? Вот пойдём ко мне, я тебе покажу одну вещь…
Шёл урок. Тамара Степановна вызывала учеников, а Владик словно позабыл обо всём и рассказывал Пете про панораму. Вдруг он услышал:
— Ваньков!
Он быстро отодвинулся от Пети.
— Нет, Ваньков, ты не сиди, ты встань. Ведь надо же когда-нибудь и тебя вызвать, не правда ли? — сказала Тамара Степановна, протирая очки. — А то тебе, наверное, обидно: что это всех вызывают, а тебя забыли!
— Нет, ничего, не обидно, — сказал Владик.
— Тем лучше, если ты не обидчивый… Расскажи нам, что ты знаешь о мифах древней Греции.
Владик опустил голову и молча водил пальцем по парте.
— Ну что ж ты, Ваньков?
— Тамара Степановна, я про это… не готовился…
— Не готовился? — Тамара Степановна с удивлением посмотрела поверх очков на Владика. — Что с тобой, Ваньков? Ты ли это? Ну, расскажи мне тогда про Спарту. Это ты уж наверное должен знать.
Владик ещё ниже опустил голову:
— Тамара Степановна, я про это тоже не готовился — про Спарту.
Тамара Степановна подняла густые брови над стёклами очков:
— Так, Ваньков! Ты решил, я вижу, к концу второй четверти испортиться. На занятия ты опоздал, уроков не приготовил! Ну что ж, вопрос, по-моему, ясен.
Она подошла к столу, раскрыла журнал и обмакнула перо в чернильницу. Лёня Горшков, вытянув шею, стал следить за кончиком пера. Вот кончик приблизился к журналу, потом уткнулся в бумагу и с лёгким скрипом вывел отметку.
Лёня заложил руку за спину и показал всему классу указательный палец.
Сомнений быть не могло: Ваньков получил кол. Первый кол за всю свою жизнь.
Двадцать первая глава. Клякса
Конечно, отметка эта не понравилась Владику Ванькову. Он сидел за партой с опущенной головой. Ему даже не верилось, что он на самом деле получил кол. Иногда ему казалось, что это ему снится.
Но нет, это был не сон. Вот он сидит, вот сидит рядом с ним Петя, вот Толик, Игорёк, Лёша, вот все ребята…
«Ничего, — думал он, — вот придёте все на сбор в музей, увидите мою панораму, тогда поймёте. Тогда я всё наверстаю, тогда исправлю единицу и буду опять получать пятёрки».
Сидевший рядом Петя шипел:
— Владька, ну что ты молчишь?
— А что?
— Да поговори с ней, может она отменит эту отметку. Попроси, она тебя ещё вызовет!
Владик с горькой усмешкой слушал Петю. Ещё не так давно он уговаривал Петю хорошо учиться, а теперь Петя учит его.
— Не буду я просить, — сказал он, — не приставай!
Он отделался от Пети. Но от остальных ребят отделаться было нелегко. Единица всколыхнула весь класс. На переменке Толя Яхонтов подошёл к Владику и сказал, наморщив свои тонкие рыжеватые брови:
— Ты что же, Владик, всю ведомость нашему классу портишь?
Тут и Лёня Горшков подбежал.
— Ну да! — подхватил он. — Мы все стали лучше учиться, а теперь что же получается?
— Ладно, без вас знаю!
— Нет, не «ладно», а надо исправить, — сказал Игорёк. — А то придётся поговорить по пионерской линии.
— Что ж, вы галстук с меня снимете, что ли?
— А что, может и снимем!
— Чудак! — сказал Владик. — Ведь я лучше вас всех учился.
— Знаешь, Ваньков, ты на старые заслуги не очень-то надейся, — рассудительно сказал Митя Журавлёв.
— Не надейся и не жди, — пропел Костя Кисляков.
Ваньков им не успел ответить, потому что раздался звонок и в класс вошла Кира Петровна. Её глаза весело блестели. Она положила журнал на стол и сказала:
— Здравствуйте, мальчики! Садитесь… Прежде чем начать урок, хочу вам сообщить радостную новость. Я была в районо, и там нашу поездку разрешили и даже сказали, что немного денег дадут.
— Ура!.. — закричали мальчики.
Кира Петровна подняла руку:
— Тише, ребята! Внимание! Я думаю, что поедет только тот, кто хорошо учится. Но у нас все учатся неплохо, так что мы все поедем.
«Значит, она ещё не успела узнать про мою единицу», — подумал Владик.
А Петя посмотрел на Владика и поднял руку:
