очередями.
Караван остановился, мимо легионеров почти бегом пронесся верзила Омар. Шатун передал своего рыжего тяжеловоза Качмале и также поспешил в голову колонны, где сейчас находился Мирзоханов со своим штабом.
Когда Владимир добежал до Руслана, возле него уже стоял командир разведдозора, оба боевика вели разговор по-вайнахски, но опытному солдату Панчуку было все понятно и без слов, по жестикуляции.
Выяснив, что дозор наткнулся на небольшую рейдовую группу федеральных войск, Воин решил уничтожить ее и следовать дальше; до места встречи с ожидающими ракетные установки полевыми командирами оставался один переход.
Разложив карту на большом плоском камне, Руслан отдал приказ атаковать федеральных разведчиков, которых сейчас сдерживал всего один боевик.
Группа из полусотни моджахедов Мирзоханова, возглавляемая командиром дозора, почти бегом бросилась вперед по тропе, туда, где еще стрекотал одинокий автомат.
Арабские наемники, возглавляемые Омаром, захватили одного из трех оставшихся проводников и двинулись в обход.
«Ну, сейчас начнется», – подумал Панчук, возвращаясь к своим легионерам. И он оказался прав: через четверть часа горы взорвались многоголосым эхом канонады…
– Не нравится мне это место, Омар, – остановившись на краю невысокого обрыва, под которым протекал горный ручей, задумчиво произнес помощник командира арабских наемников, сутулый турок с морщинистым продолговатым лицом по имени Хамзат. Указывая на противоположный берег, обильно заросший папоротником, добавил: – Идеальное место для засады.
Здоровяк Омар согласно кивнул и поднес к глазам небольшой, но мощный цейсовский бинокль, внимательно осматривая буйную растительность. Но, как он ни старался, на противоположной стороне ничего подозрительного не увидел. Опустив бинокль, он задумался. С одной стороны, все выглядело так, что засады нет и можно смело идти. Но, с другой стороны, разлившийся в этом месте едва ли не на десяток метров ручей пусть и мелководье, но достаточно пары автоматчиков, которые без труда положат весь отряд в воду, а потом будут бить каждого, кто поднимет голову. А в холодной воде долго не пролежишь…
Впрочем, командир наемников долго не думал, боевой опыт сам подсказал решение.
– Молодец, Хамзат, – наконец похвалил араб своего друга и распорядился: – Возьми два «АГС-17» и поставь их здесь на склоне, если кто-то попытается нас остановить, то сметешь к шайтану эту засаду.
– Все сделаю, Омар, как положено, – приложив руку к груди, ответил турок и бросился исполнять приказ.
Через несколько минут на краю обрыва на треножных станках была установлена пара короткоствольных автоматических гранатометов «пламя», за каждым из которых залегли по двое наемников. Сам Хамзат с биноклем расположился чуть поодаль, вглядываясь в подозрительный берег. Только после этих приготовлений остальные наемники стали спускаться вниз к ручью. Верзила Омар держался в середине группы, понимая, что в случае засады впередиидущих сметут огнем в упор и никакое огневое прикрытие не поможет.
Спустившись на дно оврага, наемники, пригибаясь и держа оружие на изготовку, двинулись вперед, стараясь бесшумно ступать по мелким камням, нанесенным водой во время таяния снега в горах.
Когда первые боевики достигли ручья с бешено бегущей водой, Хамзат еще сильнее сжал руками бинокль, чувствуя, как у него от нервного напряжения вспотели ладони. Он до рези в глазах стал вглядываться в противоположный берег, даже не представляя, что смертельная опасность притаилась у него за спиной…
…Установив активное минное поле, Николай Лемешев тут же просчитал, какие будут последствия, и сообразил, что засаду нужно устраивать не за минным полем, а перед ним, чтобы ни одного боевика не упустить живьем. И пара «АГС-17» была как нельзя лучшим подспорьем задуманному…
Удалившись от края обрыва метров на сто пятьдесят, наемники гуськом входили в стремительно несущийся ручей. Теперь никто не оглядывался назад, боевики смотрели только перед собой, стараясь при этом еще удерживать равновесие, падать в ледяную воду желающих не было.
В этот самый момент кусты позади гранатометчиков ожили, прозвучали четыре едва слышных хлопка, и четверка наемников уткнулась лицами в сырую землю.
Хамзат также ничего не успел предпринять, за ним неожиданно выросла мохнатая черная тень. Левая рука Николая Лемешева намертво сжала горло турка, не давая закричать, а правая, вооруженная кинжалом с длинным обоюдоострым клинком, погрузила в подмышечную впадину острие, насквозь прошедшее сквозь пульсирующий сердечный мешок…
Трупы тут же были оттащены в сторону, а место у гранатометов заняли четверо морских пехотинцев, остальные – автоматчики, снайперы, пулеметный расчет – оставались в кустах, ловя в прицелы своего оружия спины боевиков…
Первый наемник наконец ступил на твердую почву противоположного берега. Держа в одной руке автомат, ладонью другой смахнул пот с лица и прошел дальше, не заметив выглядывающий из-под широкого листа папоротника дугообразный корпус «МОН-100». Дозорный успел сделать пять шагов в глубь зарослей, когда его движения засек сейсмодатчик взрывного комплекса «охотник». Умный прибор тут же послал импульс на электрический взрыватель.
Легкий хлопок, и из кустов выпрыгнула «лягуха». Осколочная мина, оказавшись на метровой высоте, взорвалась ядовито-желтой вспышкой, превращаясь в облако раскаленных чугунных картечин. Одновременно с «охотником» сработали с десяток «МОН» (мин направленного действия), буквально кося ряды наемников, а те, кто оказался поблизости от эпицентра взрыва, в одно мгновение превращались в окровавленные куски мяса. Уцелевшие чудом наемники отпрянули назад, беспорядочно стреляя в дымящиеся кусты папоротника, и в этот момент им в спину ударили автоматические гранатометы.
Грохот работающих дуэтом «АГС-17» заглушал выстрелы остального оружия морских пехотинцев.
Гранаты беспорядочно взрывались в биомассе копошащихся человеческих тел, разрывая их. Не понимая, что происходит, Омар встал во весь рост и, отбросив автомат в сторону, в отчаянии возвел руки к небу, взывая к помощи Всевышнего как к последней надежде. Не помогло. Двое снайперов из группы Лемешева одновременно всадили арабу по пуле в оба глаза, взорвав его затылок. Покачнувшись, гигант подрубленным дубом рухнул в воду, подняв каскады брызг. Приняв страшную ношу, ручей понес свои кровавые воды дальше на равнину…
Услышав разрывы мин, Сергей Таранин понял, что его предположение оказалось верным – моджахеды попытались обойти их с фланга и сами угодили в западню. Теперь наступило время работы основной группы «Майора Вихря». Включив радиостанцию, Сергей отдал бойцам приказы:
– Пулеметчикам намертво заблокировать возможность отхода. Снайперы зачищают раненых и наиболее активных. Остальные работают по полной программе без суеты и спешки. Ну, хлопцы, с богом, – закончил Таранин, замыкая контакты.
Взрыв управляемых мин поднял стену огня, к которой тут же добавились фыркающие стрелы реактивных гранат, трассы автоматных и пулеметных очередей.
Боевики из отряда Мирзоханова считали, что им противостоит малочисленная рейдовая группа федеральных войск, уничтожение которой не займет много времени, тем более при помощи арабских наемников. Оказавшись в огневом мешке против равного по численности и основательно устроившегося на своих позициях врага, моджахеды попытались ретироваться, но, спасаясь от автоматных очередей, выбегали на пристрелянные пулеметные позиции, с которых их тут же скашивали кинжальным огнем.
И получаса не прошло, как с боевой группой отряда Руслана Мирзоханова было покончено.
Отложив автомат, Сергей Таранин весело подмигнул радисту:
– А теперь начинаем концерт по заявкам радиослушателей…
Разбежавшись по бетонной полосе аэродрома, штурмовик «Су-39» легко оторвался от земли и начал стремительно набирать высоту.
Летчик-снайпер первого класса майор Ивушкин на высоте в пять тысяч метров заложил крутой вираж, беря курс на чеченские горы.
Впрочем, вираж можно было и не закладывать, но майору, фанату неба, хотелось проверить новый
