отдыхала, остальные чистили оружие, набивали патронами магазины, в общем, занимались обычными делами. Все это бойцы проделывали не спеша, основательно и с толком используя выпавшую на их долю передышку.
Миновав разведчиков, капитан согнулся и нырнул в проем небольшой палатки, расставленной под обросшей мхом скалой. Здесь расположились два морских пехотинца – прапорщик Туз и сержант Серый, специалисты по допросам.
Прапорщик, невысокий крепыш со скуластым лицом, в прошлом чемпион Союза среди юниоров по боксу, до недавнего времени работал тренером в одном из питерских спортивных клубов, причем не наемным специалистом, а одним из соучредителей. Но после того, как на второй чеченской войне попал в плен к боевикам младший брат и был зверски замучен, Туз без колебаний продал свою часть бизнеса и завербовался в Каспийскую бригаду морской пехоты контрактником. От предложенной должности инструктора по рукопашному бою он наотрез отказался, потребовав направить его в разведку, где уже почти четыре года исправно тянул службу с небольшим отрывом на обучение. После курса глубинной разведки (где его специализацией был «экспресс-допрос») получил звание прапорщика с перспективой в самое ближайшее время нашить погоны младшего лейтенанта.
Помощник Туза, больше смахивающий на гориллу, самбист-разрядник сержант Серый после срочной службы заключил контракт и тоже добивал четвертый год в разведке морской пехоты. Оба эти спеца- рукопашника, несмотря на обширный арсенал самых современных средств допроса, использовали в основном дедовский способ уговора супостата, а именно – мордобой. Бить они умели и любили, каждый знал, как и в какие места наиболее эффективно наносить удары, чтобы быстрее разговорить «языка».
На рассвете разведчики Таранина обнаружили небольшую группу боевиков, поспешно направляющихся в сторону границы. Недолго думая, Сергей приказал захватить одного-двух сепаратистов в качестве «языков», остальных ликвидировать.
«Счастливый билет» выпал дозорным, тех просто немного придушили и бесчувственные тела уволокли в кусты, а когда остальные боевики достигли этого места, их просто взяли «в ножи».
Схватка была скоротечной, почти мгновенной, и со стороны могло показаться, что это ожил лес, чтобы наказать своих обидчиков. Из-за деревьев, кустов бесшумно выскользнули неясные тени, морпехи с лицами, покрытыми камуфляжной раскраской, в «шуршанчиках», похожие на леших, даже не дав боевикам воспользоваться оружием, обрушили на них остро отточенную сталь ножей…
– Ну что, наши «кареглазые гости» согласились на светскую беседу? – рассматривая заплывшие лица стоящих на коленях боевиков, поинтересовался Таранин.
– А то, – хмыкнул Туз, вытирая непонятного цвета носовым платком сбитые костяшки правого кулака. – Щебечут, что скворцы по весне, вот только жаль, не по-нашему.
– Это не страшно, хорошие люди всегда найдут общий язык, – довольно хохотнул капитан, опускаясь на корточки перед пленниками, и, медленно подбирая слова, заговорил с ними на арабском.
Прапорщик оказался прав: на этот раз «языки» действительно не страдали излишней замкнутостью и с готовностью отвечали на все вопросы Таранина.
Оба пленных боевика были аравийцами, воевали в отряде египтянина Саладина. В прошлую ночь Саладин отправил группу наемников в сторону границы, чтобы отыскать отряд какого-то Дария, который, по словам полевого командира, все время путался в хвосте какого-то каравана. Командиру группы иорданцу Малику было приказано отвести отряд Дария на запасную базу, затем туда прибудет сам Саладин, чтобы с Дарием скоординировать дальнейшие действия.
– Где сейчас находится Саладин? – глядя в упор на ближайшего араба, спросил Сергей.
– Отряд в постоянном движении и останавливается лишь на короткие привалы, – не раздумывая, ответил араб. Это походило на правду, впрочем, на правду походило все, что Сергей только что услышал.
Благодаря радиоигре действительно выходило, что отряд «перса», потерявший координатора и не получивший связи с «лесным» командованием, пытался уйти обратно за границу, где едва не столкнулся с караваном, везущим ракетные установки (впрочем, пленные арабы не знали, какое конкретно из-за границы везли оружие, что неудивительно, слишком много было поставлено на карту). Где находится запасная база арабских боевиков, пленники сразу же показали, и было весьма заманчиво отправиться туда, чтобы захватить Саладина и перебить весь отряд.
Но Таранин прекрасно понимал, что вряд ли это скоро произойдет. Отряд Дария не вписывался в разработанный план предстоящей боевой операции, а потому «лесное» командование решило неучтенную боевую единицу вывести в резерв и использовать в зависимости от дальнейшего развития ситуации.
Подобный расклад никак не совпадал с планами командования ГРУ, отряд Таранина должен был находиться поблизости от каравана. В случае, если внедренный туда «крот» военной разведки будет раскрыт, или по какой другой причине морпехи должны будут уничтожить караван.
– Что это за запасная база? Вы там были? – последовал следующий вопрос.
– Да, – наперебой закивали головами арабы. – Несколько раз. Там пять блиндажей, все соединены подземными переходами, имеется кухня и склад с боеприпасами. Этой зимой мы там провели три недели.
«Надо бы информацию по этой базе слить Крутову, – подумал Таранин. – Сейчас там вряд ли кто-то есть, но зато наверняка можно устроить довольно увлекательную экскурсию для журналюг. Вот, пожалуйста, обнаружили, накрыли. Подкинуть побольше трупов посвежее и трофеев, вот, значит, как «ловит мышей» федеральный спецназ. Репортаж получится – пальчики оближешь».
Постепенно мысли капитана соскользнули с красивой отчетности на дела насущные. Сергей уже знал о гибели группы Николая Лемешева, которая уничтожила остатки банды Бабрака Халаева. Он даже использовал этот бой в своей радиоигре, как будто отряд Дария помогал вырваться из окружения Ункасу, но тот погиб. Именно этот факт и заставил Саладина направить к «персу» своих разведчиков.
Уничтожение группы арабских наемников и захват пленных в целости и сохранности – это была чистая победа. Но Таранину этого было мало, он слишком долго прослужил с Николаем бок о бок и в глубине души никак не мог смириться с его гибелью. Кипящая в крови жажда мести требовала выхода, которого морской пехотинец не мог допустить, просто не имел права. Потому что его главной задачей все еще оставался треклятый караван.
– Товарищ капитан, – в палатку заглянул радист. – Получена шифрограмма от Ахтунга (так морпехи между собой называли подполковника Капута).
– Читай, – приказал Сергей.
– «Караван пересек ледник, движется строго в северо-восточном направлении. Отряду «Майора Вихря» выйти в точку 92—43 и в двадцать один десять обозначить пятью красными фонарями (крестом) посадочную площадку».
– Ясно, – выдохнул Таранин и посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось два часа, а до контрольной точки от лагеря почти десять километров по горам. Следовало поторопиться.
– Передай бойцам: готовность десять минут, – не поворачивая головы, распорядился командир. Его взгляд был прикован к опухшим лицам пленников. Конечно, их следовало отдать вертолетчикам, чтобы те доставили в штаб Капуту, но жажда мести по-прежнему сушила мозг капитана.
Расстегнув кобуру, Сергей вытащил «ПБ» (пистолет Макарова с несъемным глушителем), большой палец привычно взвел курок. Вскинув оружие, Таранин дважды надавил на спусковой крючок. Пуф, пуф – пистолет едва слышно дернулся в его руке. Так ничего и не поняв, арабы повалились в разные стороны.
Сергей спрятал «ПБ» обратно в кобуру, глянул на Туза с Серым и распорядился:
– Трупы убрать, через десять минут выступаем…
В контрольную точку отряд вышел с семиминутным опережением, и Таранин не мешкая отдал приказ на установку светового сигнала.
Четверо разведчиков разошлись по периметру небольшой поляны, «пятый элемент» встал в центре. Опустив на экран ручных фонарей красные светофильтры, морские пехотинцы одновременно зажгли их, направив в черное небо.
Через несколько минут донесся отдаленный шум вертолета, нарастающий с каждой минутой. Наконец из черного марева вынырнула лупоглазая физиономия «МИ-8».
