Не было только двоих – Бабрака Халаева (упокой его душу Аллах) и Руслана Мирзоханова, который вел из-за границы караван с ракетными установками…
Задуманный далеко от этих гор план трещал по швам, но вчерашний звонок Руслана вернул полевым командирам надежду на его воплощение.
«Воплощение», именно эта мысль сейчас терзала мозг Шамиля. Когда он впервые узнал о предстоящей операции, потом изучил детали, то пришел к выводу, что вряд ли что-то более эффективное можно придумать, особенно в сложившемся положении. Это был реальный шанс не только щелкнуть федеральные силы по носу, но и вовсе их выдворить взашей и добиться признанной Западом независимости Ичкерии.
Так было всего несколько месяцев назад, теперь же все кардинально изменилось несмотря на то, что на равнине уже были собраны отряды «самообороны», установлены многотонные взрывные заряды, заложены тайники с ракетами, а сами пусковые установки вот-вот должны были попасть в руки повстанцев. Что-то непонятное, неясное настораживало Шамиля.
Уже несколько дней подряд он просыпался с холодной испариной на лбу, не понимая, что его страшит, что угнетает. Много часов «бригадный генерал», «национальный герой Ичкерии» провел в постели, уставившись в темный потолок своего бокса, тщетно пытаясь разобраться в своих страхах. Не один раз он ходил под смертью, но такого страха ни разу не испытывал. Даже когда во время прорыва из окруженного Грозного наступил на противопехотную мину-«бабочку» и взрывом ему оторвало ступню правой ноги, даже тогда он не так боялся смерти.
«Что же меня сейчас страшит?» – в очередной раз полевой командир задавал себе один и тот же вопрос. В конце концов, перебрав все возможные причины, Шамиль остановился на караване с ракетными установками.
Доставка в Чечню пусковых систем была продумана самым тщательным образом. В этом деле были задействованы десятки и даже сотни лучших агентов различных мусульманских организаций, миллионы долларов.
Зная, что русские спецслужбы будут искать исчезнувшие с военного склада во Вьетнаме партизанские «грады», предприняли отвлекающую операцию. Пусковые системы «засветили» в Пакистане, потом имитировали их транспортировку через Афганистан в Таджикистан (пришлось даже российским пограничникам, стоявшим на берегах Пянджа, сдать один из контрабандных каналов). И пока «зеленые фуражки» ловили контрабандистов с героином, «грады-П» преспокойно плыли под видом бурильного оборудования вокруг Африканского континента. Все шло, как и было задумано, не считая мелкой неприятности, когда нескольких матросов покалечили в пьяной драке в Марокко (впрочем, нет ничего удивительного, грузины пьют, как все православные).
После этого «Меркурий» благополучно прибыл в порт приписки Поти, оттуда ракетные установки доставили в Панкисское ущелье.
Неприятности начались, едва караван пересек российскую границу. Какие-то непонятные засады, бои, не связанные напрямую с караваном, но тем не менее караван терял людей (и еще каких людей), терял время, петляя, отрываясь от боестолкновений. Все это было как-то неестественно и что-то напоминало Шамилю…
В зале совещаний наконец собрались все, кто имел непосредственное отношение к каравану. За длинным столом сидели араб Саладин с помощником Мустафой, трое чеченских полевых командиров, которые должны были встретить караван, но им это так и не удалось: Садист, Шайтан и Кобра. Передвижение по горам в постоянном ожидании наскочить на разведку федералов или попасть под бомбежку психологически сильно угнетало. И троица «бригадных генералов» выглядела уже не такими счастливыми и лоснящимися, как совсем недавно на собрании в Панкисе.
Только один Ушастый выглядел без существенных изменений, правда, в этом бункере его слово не имело никакого веса, поэтому он сидел в дальнем углу с отрешенным видом.
Совещание шло по накатанной колее, высказывая о караване свое мнение, каждый из полевых командиров не забывал сообщить, какие именно он понес затраты в этой операции.
Шайтан говорил о гибели людей от упавшей в Волчьей лощине авиационной бомбы.
Саладин сообщил о вечно путающемся по его ногами «персе»: он послал группу на перехват этого отряда, чтобы отправить этих «индейцев» на запасную базу, но группа, так ни разу не выйдя на связь, бесследно исчезла.
Кобра пытался что-то поведать о гибели Ункаса и его отряда, который пытался отвлечь на себя внимание пограничников во время перехода караваном границы. Но Шамиль никого из них не слушал, пытаясь в мыслях оценить сложившееся положение.
«Если федералы каким-то образом смогли просчитать наш план и засекли караван, то по логике вещей они должны, не считаясь ни с какими затратами, уничтожить его. Потому что пусковые установки – ключ ко всей операции. Если же они просчитали и не уничтожают караван, а лишь подгоняют его, значит, спецы преследуют какую-то большую цель. Какую?»
Неожиданно перед глазами Хромого встала картина охоты на волков. Когда серые хищники доставали крестьян, те устраивали на них облаву. И здесь важно было не только перебить матерых зверюг, а обнаружить логово, чтобы уничтожить молодняк. Для этого зверей пугали выстрелами и криками, как правило, самка бежала к потомству, гонимая одной целью – защитить, не подозревая, что тем самым обрекла их на смерть.
«Гэрэушники хотят, чтобы Руслан привел караван к нам в бункер, и тогда они уничтожат и ракетные установки, и главный штаб повстанческих сил. Чем не сенсация для СМИ?» – это было вполне правдоподобно, сходилось почти все, но именно из-за этого «почти» Шамиль не мог быть до конца уверенным в своих размышлениях.
Если бы федеральное командование смогло просчитать их план, то наверняка бы засуетилось. В республику под любым предлогом вводили бы войска, усилили проверки на дорогах и на въездах в Грозный. Возобновили зачистки в поисках оружия и взрывчатки. Ничего подобного не происходило, все было как обычно. Небо патрулировали штурмовики и боевые вертолеты, а по горам шарились разведгруппы федерального спецназа. И выходило из этого, что он, Шамиль, мог ошибаться насчет «загона матери- волчицы».
Когда полевые командиры наконец выговорились и замолчали, наступила очередь Шамиля.
– Руслан перевел караван через ледник и уже находится поблизости. Мы должны решить, куда караван направить.
Почти единогласно было решено провести караван в бункер, не согласился только Шамиль.
– Сюда не ведет ни она автомобильная дорога, мы потратим слишком много времени, чтобы ракетные установки отправить по точкам. Думаю, это будет лучше сделать из «Лабиринта».
– «Лабиринт»? – в один голос переспросили Кобра и Садист. Последний почесал начавшую лысеть макушку и довольно улыбнулся, обнажив большие желтые зубы…
«Краповые береты», лучшие бойцы отряда «Витязь», прибыв в Чечню, сменили свои яркие головные уборы на банданы из маскировочной ткани. Полковник Крутов подобрал для этого отряда и соответствующий позывной – «Ветеран». Ну а задача «Ветерану» была поставлена соответствующая: схлестнуться со смертниками в населенном пункте, но так, чтобы местные жители не пострадали…
Поселок нефтяников находился почти рядом с Грозным. Подобраться к нему незамеченным было практически невозможно, со всех сторон поселок окружала равнина, поросшая чахлой травой. Передвигаться по ней было все равно, что ползти по бильярдному столу.
Переть внаглую с учетом расположившегося неподалеку контингента также не получалось. Шахидки вместе со своими инструкторами наверняка сразу же возьмут в заложники все имеющееся население поселка, и тогда во время боя без жертв среди мирного населения никак не обойтись.
Выход из сложившегося положения нашли «яйцеголовые» эксперты ГРУ, предложив обрядить «краповых беретов» в экспериментальные комбинезоны «Невидимка», особое напыление которых позволяло оставаться невидимыми для приборов ночного видения. Так и сделали. Ночью две сотни бойцов спецназа внутренних войск выдвинулись на исходные позиции под прикрытием снайперов- дальнобойщиков, вооруженных крупнокалиберными винтовками «В-94».[31]
