протестовать пропало желание. Взрослые же люди. Если помнящие — это правда, придётся мириться с их судьбой.
Карточный домик рухнул. Наивно было полагать, что моё счастье — каменная крепость.
Мотор машины шумел едва слышно. Иномарка. Куда ей до наших? На улице темнело. Саня включил фары.
Пресекающие пропустили первый этап. Я вспомнил жизнь тамплиера. Учитывая мою связь с Саней, они могли использовать второй. Что там? Выкинуть меня из жизни? Упечь в дурку? Если бы не было Сани, я мог бы просто не обратить внимания на всплывшие воспоминания и жить нормальной жизнью.
— Зачем ты встретился со мной? — выпалил я.
— Мы с тобой должны…
— Ничего я никому не должен, — перебил я Саню.
— Должен. Каждый человек кому-то и что-то должен. А ты — больше, чем человек.
Я замолчал. Спорить было бесполезно. Всё равно, ничего не изменишь. Саня уже встретился со мной, я вспомнил жизнь тамплиера. Не был уверен, но вполне допускал мысль, что пресекающие решат подстраховаться.
— И что собираешься делать? Куда едем? — спросил я, понимая, что придётся подчиняться новому товарищу. Он всё же хотел помочь.
— Мне нужно, чтобы ты вспомнил прошлую жизнь до мельчайших подробностей. Я тебе не всё рассказал, — проговорил Саня, на секунду посмотрел на меня, и вновь обернул взгляд на дорогу, — есть ещё один способ. Недалеко от этого города есть пруд. С его дна поднимаются странные газы, если их вдохнуть — вспомнишь.
— А после?
— Не знаю пока. Будем бороться с пресекающими. Глядишь, ещё вернёшься к нормальной жизни.
— Ага, вернусь… — пробормотал я, вспоминая Дашу. Будто чувствовал. Попросил верить, но солгал. Не смог быть с ней. Сорвался. Ничего. Она ещё совсем не успела влюбиться… Поплачет и забудет. Так лучше. Для неё.
Сердце надрывалось с каждым ударом, грозясь остановиться в знак протеста. Ничего. У меня проблемы намечаются не малые. Забудется. Как полюбил, так и забуду.
Я знал, что лгу себе, но надеяться было легче.
— Скажи, — заговорил я, когда мы выехали из города. — Что ты такого сделал, что они готовы убить помнящего, с которым ты всего лишь встретился.
— Вышел из-под контроля. Они так называют помнящего, который старается исполнить своё предназначение.
— Ах, изменить картину мира? — кивнул я.
— Точно. Я узнал о пресекающих ещё во время жизни рядового советских войск. Тогда организация только создавалась.
— Значит, был военным?
— Да. И военным тоже. У меня было две жизни. Я помнящий третьего уровня. Первая жизнь — жизнь убийцы на востоке. Вторая — военный. Так вот, — сказал Саня, прокручивая руль на крутом повороте, — узнал много в прошлой жизни, а когда в этой вспомнил, мне было восемнадцать. За мной уже следили. Удалось вырваться. Понял, что нормальной жизни не видать. Помнящие смогут жить нормально, только когда пресекающие исчезнут. У них что-то вроде штаба есть в городе. Я туда пробрался, выкрал досье на помнящих. Среди них был ты.
— А остальные?
— Остальные так себе, — махнул рукой Саня, — народные ополченцы, рабы, крестьяне… Хотя и они меняли картины мира.
Я почувствовал, как в груди зарождается гордость. Уникален даже среди таких же, как я сам.
— Как меняли-то?
— Никто не знает точно. Зачастую сам помнящий не замечает, что изменил. Кстати, я у них из штаба ещё кое-что кроме досье выкрал. Покажу, когда вспомнишь всё.
— Хорошо, — я кивнул. Всё-таки он был старше, мудрее. Третью жизнь живёт. Приходилось слушаться. Я-то живу вторую, и то первую помню лишь частично.
Дальше мы ехали молча. Вскоре машина свернула на обочину. Справа и слева был лес. Видимо, подъезжаем.
Я не ошибся, уже через минуту за стеклом в свете фар показалось озеро. Небольшое, покрытое слоем льда.
Придётся лёд разбивать, чтобы газы вдохнуть. Интересно, как они пахнут?
Я вышел из машины.
— Ты кем работаешь-то? — спросил я у Сани, разглядывая авто.
— Убийцей.
Я посмотрел на него с улыбкой, был уверен, что это шутка.
— Нет, правда, убийцей. Убиваю одних гадов по заказу других. Я же ассасин. Можно сказать, добываю деньги тем, что умею.
— Ассасин?
— Да. Я же говорил, моя первая жизнь — жизнь ассасина.
— Значит, мы жили с тобой в одно время, но служили разным Богам?
— Да. Теперь всё по-другому. Мы оба понимаем, что наши лидеры просто прикрывали верой истинные цели.
— Я этого не знаю.
— И пусть, — махнул рукой Саня, — не важно это. Не важно, какой вере ты служишь. Важно, какие цели ты ставишь перед собой. Какая разница, один бог существует или всемогущих несколько. Не важно. Бог оценит тебя не по вере, а по поступкам, которые сопровождали эту веру.
— Как священник говоришь, — улыбнулся я.
— Не, — протянул Саня, — как человек, который увидел довольно много. Ты пойми, что сотни лет назад, что десятки, что сейчас — ничего же не изменилось. Всё так же идёт война за душу людей между двумя Господами: Богом и Мамоной.
Никогда бы не сказал, судя по внешности, что в голове Сани могут быть такие мысли. Всё-таки три прожитые жизни дают о себе знать.
— Скажи, — проговорил я, подойдя ближе к озеру, — а где душа дожидается следующей жизни? В смысле, после жизни тамплиера, где я дожидался следующего рождения?
— Об этом даже мы забываем. Помним прошлую до самой смерти. Помним события настоящей жизни. Что было между ними — неизвестно.
— Так что будем делать? Лёд убирать? — спросил я, подойдя на самый край берега.
В этот момент почувствовал толчок со спины. Ноги не удержали, попытался ухватиться за что-нибудь. Но за что можно ухватиться на берегу пруда? Я упал прямо на лёд, который проломился под моим весом. Холодная вода обожгла кожу. Одежда промокла в один миг. Почвы под ногами не было — берег пологий. Почувствовал, что тяжесть одежды потянула ко дну. Тело промёрзло до костей мгновенно. Мышцы сводило. Я не понял, что произошло. Саня был где-то за спиной, попытался развернуться и зацепиться за берег. Нет. Слишком сложно. Слишком… Вокруг темнота, лишь свет машинных фар слегка разгоняли мрак. Душу пронзил животный страх.
Часы, проведённые за решёткой, выполнение поручений Дамьена, роспуск ордена тамплиеров, казнь Жака Де Моле — оставшиеся картинки из прошлой жизни, будто в насмешку, всплыли передо мной теперь, когда в них не было необходимости. Я смирился и перестал сопротивляться.
Кто-то схватил меня за плечо, пытаясь вытащить на берег. Надежда вспыхнула в груди, я почувствовал прилив сил. Стал помогать спасителю.
Уже вскоре сидел на берегу. Вытащил меня Саня, равно как и толкнул на лёд он. Зубы выбивали дробь. Мышцы плохо слушались. Не хотелось двигаться совсем.
— Давай, снимай одежду и одевай сухую. Скорее, пока не заболел, — командовал Саня. Как ни
