Мы прошли по коридору. Кажется, в больнице никого не было. Разве что люди, с которыми должен был встретиться. Миша открыл дверь одного из кабинетов и пригласил меня внутрь.
Обычный приёмный кабинет врача-педиатра. Стол с множеством листочков, больничных карт, канцелярских предметов и прочей мелочи, в углу стоит кушетка, а рядом с ней — весы. На стене висит календарь, как и положено — с милыми зверушками. На этот раз с котятами.
Только сейчас осознал, что близился главный праздник — Новый год. Во всей этой кутерьме совсем забыл о том, что декабрь подходил к концу. В витринах магазинов не замечал новогодних гирлянд. На рекламных щитах — сообщений о новогодних скидках. Праздничного настроения просто не могло быть. Нет. Пора было заканчивать с организацией и возвращаться в обыденную жизнь, с улыбками и счастьем в глазах близких людей.
Лишь одной деталью больничный кабинет отличался от обыкновенного — за столом сидел совсем не врач. Лина. Я почувствовал, что это именно она. Несмотря на то, что девушка была младше Зульмиры на пару десятков лет. Я осознал это, потому что в мои чувства вновь пытались влезть.
— Hello, Lesha, — улыбнулась Лина. Девушка была не из наших, настоящая Американка, вне сомнений.
— Привет, — поздоровался я на родном языке, разглядывая девушку. Лицо её было довольно добродушным, а голос мягким, но что-то меня насторожило, не понравилось, хотя сказать что, не мог. В одежде ничего примечательного: джинсы и яркая толстовка в полоску.
— Можно без предисловий, сразу к делу? Какое у вас предложение?
Миша передал мои слова на английском. Лина без замедления ответила, Миша перевёл. Видимо, его роль заранее была определена как связующее звено между мной и Линой:
— Отправить тебя в прошлое, чтобы ты не допустил смерть асассина.
— Это понятно. Ты мне говорил, — кивнул я, обращаясь к мужчине. — Мне бы подробности. Что нужно делать? В каком времени я окажусь? Как вернуться назад?
Лина довольно долго что-то говорила. Пододвинула ко мне папку, лежащую на столе. Я улавливал лишь суть, по отдельным словам, но перевода Миши дожидался, чтобы не упустить чего-то важного.
— Есть несколько отправных точек, — начал перевод Миша, когда Лина договорила. — Мы выбрали наиболее оптимальную — сентябрь 2006 года. Тогда ассасин уже вспомнил прошлую жизнь. В этой папке его досье, которое мы выкрали у пресекающих, особенно внимательно прочитай информацию за 2006. Самым сложным будет разыскать ассасина. Когда найдёшь, ты должен будешь убедить его, чтобы в злополучный день он не отправился в банк на помощь заложникам. Мы дадим тебе пятнадцать дней. В нашем времени это займёт около пятнадцати часов. После вернём тебя обратно.
— А если настоящее изменится, и мы не будем сидеть с вами в этой больнице? Как я вернусь?
— Неизвестно. Именно поэтому мы не заставляем тебя участвовать. Мы лишь предлагаем то, что может решить твои и наши проблемы. Это риск. Не спорю.
— Скажи ей, что я согласен участвовать.
Миша передал Лине моё согласие. На лице девушки появилась улыбка, которая сменила предыдущую. Только теперь я понял, что мне не понравилось в ней — её улыбка. Она не была искренней. Вспомнилась фраза Задорнова — 'улыбка по Карнеги'. Тогда не принял её всерьез, теперь понял, что знаменитый писатель-сатирик имел в виду.
— Пока прочитай досье ассасина. Может пригодиться. А мы пока подготовим всё, что необходимо.
— А как это будет проходить?
— Ничего страшного, — ответил Миша, — мы ставим тебе прививку в плечо и подключаем к аппарату, который посылает лёгкие электрические разряды, через минуту-другую ты вырубаешься. Следующее, что ты увидишь — ты увидишь глазами себя пятнадцатилетнего. Через пятнадцать часов, как договорились, вкачаем другой препарат, который выведет из организма первый.
— А как душа, находящаяся во мне пятнадцатилетнем, поймёт, что ей пора возвращаться?
— Не волнуйся — поймёт. Всё-таки связь с основным телом, которую привили ей с рожденьем, сохраняется.
— Хорошо.
Миша с Линой ушли в другой кабинет. Я взял досье и, усевшись на кушетку, стал читать. Вторая и третья жизни были описаны подробно, первая — урывками и общими словами. С жизнью ассасина я ознакомился только ради интереса, важного в ней ничего не было. Вторая жизнь — жизнь диверсанта. Кое-что я запомнил. Нужно же было как-то заинтересовать Саню и убедить его, что я не обычная шантрапа, которая решила его разыграть. Может, обычного аргумента о том, что мне известно о прошлых жизнях, ему будет недостаточно.
— У нас всё готово, — подошёл ко мне Миша, когда я заканчивал читать о последней жизни Сани.
— Хорошо. Я тоже готов. Итак, ещё раз, у меня пятнадцать дней, моя задача сделать так, чтобы Саня не погиб?
— Точно.
— Иные изменения в собственную жизнь вносить можно?
— Конечно. Делай что угодно. Наша цель — чтобы ты исполнил то, чего боятся пресекающие.
— А почему бы не отправить меня на срок пораньше, чтобы они не успели взять меня под контроль? И оставить в той жизни навсегда? Чтобы я прожил её от и до, но с воспоминаниями?
— Это нереально, препарат рано или поздно выведется из твоей крови. Долгий срок — вреден для твоего организма. И не только для него.
— Понятно, — кивнул я.
— Пойдем, думаю, пресекающие уже подняли тревогу по случаю твоей пропажи. Нужно поторопиться, чтобы не случилось чего-нибудь страшного.
Я прошёл за Мишей в соседний кабинет. Маленький кабинет. Больничная койка и странный аппарат рядом, похожий на те, что поддерживают жизнь тяжело больным людям.
— Раздевайся до пояса и ложись, — сказал Миша.
Я последовал его приказу. Лина торопливо стала цеплять к моей груди присоски, ввела пару иголок под кожу. Внимательно наблюдал за каждым её действием. Было страшновато. Всё-таки я бросался в омут с головой, не понимая всех деталей, не подумав о возможных последствиях, доверившись незнакомым людям. Но выбор был небольшим: убить Зульмиру или отправиться в прошлое. Мне, с моим характером, было проще второе. Да и сама возможность вернуться в прошлое, спасти Саню, пережить былые чувства — завораживала.
— Ok, — произнесла Лина.
— Сейчас будет прививка, дальше ты потеряешь сознание, очнёшься уже в прошлом, — пояснил Миша.
Лина воткнула иголку шприца под кожу и аккуратно ввела препарат.
— Всё-таки без врачебного образования, медики делают это увереннее, — успела мелькнуть в голове мысль.
2006 год, сентябрь. Россия.
— Что с тобой? — услышал я до боли знакомый голос и, подняв голову, заметил силуэт, сквозь муть в глазах.
— Всё нормально, — кивнул я, вставая. Больничной койки больше не было. Вокруг — огород, на котором я каждое лето работал вместе с семьёй. Знакомые двенадцать соток. Рядом младший брат. В паре метров от меня — отец и дядя, копающие картошку.
Прохладный осенний ветерок приятно обдувал кожу. Это непередаваемое ощущение, попасть в осень из зимы. Такой восторг испытывают люди, прилетающие в тёплые края, из заснеженных городов. Ещё совсем недавно мороз жёг кожу. И вот уже холодов как не бывало.
— Прикинь, — шепнул мне брат, — отец не понял смысл трека, который по радио играл.
Я вспомнил, о каком треке говорил Ваня.
— Я тоже не понял, — произнёс я. — Точнее, не сразу, но понял. Не особо прислушивался только
