файлами, содержащими документы высокого уровня секретности. Эта информация передается только вам. Жду инструкций.
Рустам'.
Через полчаса электронное письмо должно быть получено дежурным в Москве, распечатано и положено на рабочий стол полковнику ФСБ. Он прочтет его утром.
К воротам особняка подъехал видавший виды «рено», из которого вышел Худайбердыев, прошел мимо охранника на воротах и спросил у женщины во дворе:
— Где Азим?
— В доме.
— Скажи ему, женщина, что приехал Худайбердыев по срочному делу.
Азим Гузар проводил время со своим гостем Али Амиром за дневным чаепитием и беседой. Утром был получен ответ от господина Бен Ладена с весьма выгодным для таджиков предложением. Лидер исламистской оппозиции видел все большие перспективы от сотрудничества с Бен Ладеном и оттого как только можно обласкивал его доверенное лицо. Сейчас они обсуждали проблему талибов в Афганистане, влияние и вес которых становились все более определяющими в стране. Очень удачно, что господин Бен Ладен активно поддерживал последние годы именно их.
Женщина, принесшая чай, тихо сказала, что прибыл еще один гость. Азим скривился.
— Кто такой Худайбердыев? — спросил Али Амир.
— Он заместитель у министра, с которым вы познакомились в день приезда. Министр социального обеспечения — второе лицо в нашей партии, а заместитель у него — представитель демократической оппозиции. Худайбердыев — популярный человек в нашей стране, известный журналист и из хорошего рода, но он упорно хотел идти своим путем. Теперь ему придется приползти к нам на животе. Говорит, что приехал с какими-то важными новостями. Я выйду к нему в соседнюю комнату, ему не надо видеть вас.
...Гость вежливо поклонился хозяину дома.
— Как я рад тебя видеть под крышей своего дома, Довлат, — обнял его лидер исламистской оппозиции и похлопал в ладони. — Женщина, принеси чай.
— У вас есть на чем послушать вот эту кассету? Тут интересный для нас разговор, — с ходу взял быка за рога Довлат.
Женщина, разлив чай, сходила на женскую половину дома и принесла от детей японский двухкассетник.
— Это, я думаю, подойдет?
Худайбердыев поспешил объяснить:
— У нас появилась уникальная возможность прижать сразу и русских военных, и этого англичанина. Оказывается, они снюхались между собой и затеяли куплю-продажу российских военных секретов. На этой кассете доказательство сговора и предательства. Мы сможем взять за горло одного и второго.
Он продемонстрировал хозяину часть разговора, которая не оставила сомнений в сути происходящего между офицерами двух отнюдь не самых дружественных стран.
— Кто знает об этом? — первым делом спросил Азим Гузар.
— Только Кодир Савдо и его сотрудник Кудимов, но вы знаете, что Кодир по-настоящему подчиняется только мне. Я принес эту ценную информацию туда, где она принесет наибольшую пользу нашей бедной стране.
Лидер исламистов гордо выпрямился и выдержал паузу, должную показать гостю его место. Происходило то, что в политике называется «переметнуться из лагеря в лагерь». Довлат Худайбердыев принял свое решение: он понял, что демократическая оппозиция в скором времени будет окончательно разгромлена, и переходил на сторону своих недавних противников-исламистов. Альтернативой для него было изгнание или смерть. Он решил остаться и в политике, и в жизни. Для чего пришел и принес в зубах кость.
— Я рад приветствовать тебя в наших рядах. Ты поступил мудро, как дальновидный политик. Пусть это станет для тебя еще одной ступенью наверх.
Сказанное прозвучало как обещание поста министра социальной защиты, когда Азим займет более значимый пост. При условии, конечно, полного послушания.
— Еще одно сообщение для Возеха. Правда, я его не понимаю.
Худайбердыев в точности передал слова Пастухова, сказанные Дудчику.
— Я тоже не могу понять, — сказал Гузар. — Пусть разбирается сам, я скажу ему.
— Благодарю вас. Заметьте, что это послание почему-то попросил передать все тот же Алексей Дудчик. — Довлату очень хотелось быть полезным.
— Пойдем, Довлат, в соседнюю комнату, я познакомлю тебя с дорогим гостем.
Они прошли к Али, и тот был представлен как доверенное лицо господина Бен Ладена. Довлат должен сразу почувствовать себя в организации, которая пользуется международным авторитетом в мусульманском мире.
— У господина Худайбердыева хорошие новости, которые могут оказаться полезными для вашего дела, — сказал хозяин дома. — Довлат поймал за руку русского офицера, пресс-секретаря российской дивизии. Оказывается, тот решил продать англичанам несколько стратегических секретов.
— Пресс-секретарь продает секреты? Такие ли они стратегические? — усмехнулся Али Амир.
— Не знаю, — ответил ему Худайбердыев. — Но в сегодняшнем разговоре с англичанином, который нам удалось записать, звучало это слово. Позвольте, я позвоню в МВД, может быть, появились новости. Они сейчас обыскивали его комнату.
Однако Кодир ответил по телефону, что результаты обыска нулевые, агент только что вернулся из гостиницы с пустыми руками.
— В чем вы видите пользу? — спросил Али Амир у хозяина.
— Этот офицер пользуется достаточно большим влиянием и знаком по своей должности со всеми. Он может предоставить нужные сведения и нужных людей для проведения какой-то из частей операции переброски вашего «имущества». Кроме того, нам может оказаться выгодным скандал, связанный с разоблачением деятельности разведок на нашей территории.
Али Амир задумался. С одной стороны, у них в руках есть доказательства предательства этого офицера, и их надо использовать, с другой стороны, самих материалов, содержащих секретные сведения, не обнаружено. Интересно и то, что представляют собой эти «стратегические» материалы. Сейчас в России все торопятся разворовать последние остатки и наперегонки торгуют секретами...
— Я думаю, что не стоит терять времени. Если этот человек завтра сбежит в Англию, он будет для нас потерян, как и его сведения. Я бы на вашем месте просто поговорил с ним и спросил, зачем ему Англия и враги из НАТО. Его секреты могут понадобиться и здесь, — высказал Али свое мнение. — Но это, конечно, ваше внутреннее дело.
— Вы правы, дорогой гость, — решил Гузар. — Я так и поступлю.
Алексей Дудчик, разменяв свеженькую сотню долларов, сидел в компании знакомых журналистов, накачиваясь «по полной программе», как он определял для себя это состояние. Надежда на огромные деньги и спокойное житье, казалось, отравили его дух. Хитросплетения азиатской политики, карьерные соображения, умение лавировать между десятками разнообразных интересов и находить компромиссы — все это стало казаться мелким и никому не нужным. Только что разрушилась его семья, беспомощность российской армии в чужой стране была унизительной, и оставалась одна- единственная перспектива — во что бы то ни стало довести до конца трудное и бесчестное дело, чтобы уехать самому и увезти маленькую дочь туда, где нет ни галопирующей инфляции, ни полной потери самоуважения, ни примитивных политиков, ни ежедневных обстрелов застав, ни проклятых азиатов с их феодально-родовой системой.
— Вы сегодня мрачно настроены, — говорил ему молодой журналист, чьи статьи в последний год стали призывать к исконным ценностям и воспевать великое прошлое и будущее таджикского народа. — Вам надо в отпуск. Давно не были в России.
— Я там никогда не был и никогда не буду, — ответил ему Алексей, помахивая перед лицом рукой.
Перед журналистами, польстившимися на угощение шиковавшего Дудчика, вставала во весь рост невеселая перспектива транспортировать пьяного майора домой в гостиницу.
