дожидаешься, за платком не идешь? – повернулась она к старику.
– Не пойду я, – ответил тот.
– Хочешь без платка остаться?
– Вроде бы так, – спокойно ответил Юрка.
– Ну тогда я сама пойду и принесу платок, – решила Лизета.
– Если отдадут, – усомнился Юрка.
– А не отдадут, сама заберу.
Сказала и пошла назад. Но все обернулось проще и складней, чем предполагали: едва Лизета успела открыть калитку, как невестка промчалась мимо стоящей посреди двора свекрови и звонко, радостно закричала:
– Люди добрые, вы платок свой забыли!
Она быстро направилась навстречу Лизете, сунула той в руки платок и тихонько сказала:
– На, бери скорей вместе с котенком, свекровь не видит. Если платок малость замочит – невелика беда.
Лизета и слова вымолвить не успела, – скорей заторопилась со двора со своей драгоценной ношей. Невестка, закрывая калитку, смеясь прокричала ей вслед:
– Как только крыс изведешь или от дома отвадишь, приходи за кошкой!
Свекровь, которой весьма по душе пришлись невесткины слова, добавила в свой черед:
– И молоко свое заводите, коли хотите кошку растить.
– Славные люди, – приветливо засмеялась невестка.
– А что хорошего? – отвечала свекровь. – Дурачье!
– Конечно, дурачье, – снова залилась невестка, так что смех ее донесся до хозяев Пекла. Заодно с нею захохотала и свекровь.
– Ишь гогочут, – неодобрительно заметил Юрка.
– Есть над чем, – отозвалась Лизета.
– Вроде бы так, – согласился Юрка.
– Да ведь ты не знаешь, над чем. Вот! – И так как со двора усадьбы их уже не было видно, Лизета вынула из-под передника завернутого в платок котенка. – Вот над чем смеются.
Юрка лишь промычал в ответ: «гм», но, когда старуха рассказала, как было дело, рассмеялся и он, а уж его хохот раскатился, поди, подальше, чем смех невестки и свекрови.
– Нам бы такую невестку, – немного погодя сказал он по пути к дому.
– Этакую-то? – возразила старуха. – Да она на глазах все твое добро раздарит и тебя начисто обворует.
– А как она смеется, – заметил Юрка.
– Смеется-то ведь она над тем, кого обворовала…
– Вроде бы так.
Да, только теперь Юрка понял, что невестка потешалась не над ним, а над свекровью, что и свекровь тоже смеялась сама над собой. Это пробудило в нем смелость и силу. «У старухи котенок за пазухой, глядишь и поросенка найдем», – думал Юрка. Чтобы дело было вернее, он заводил речь о поросенке с каждым встречным и особенно разговорился с одной девочкой, которая пасла у дороги скот. Юрка с Лизетой уже решили, что они напали на верный путь, но под конец выяснилось, что произошла маленькая ошибка: в усадьбе, правда, было два поросенка, да они, оказывается, были нужны самим хозяевам, которые лишних поросят давно уже сбыли с рук. Но беда не велика, – беседуя с девочкой, путники посидели на кочке и малость отдохнули.
Так, расспрашивая о поросенке и заговаривая со встречными, они добрались до усадеб, стоявших неподалеку от их дома. И тут только некий хромой и горбатый человек – не то сапожник, не то портной, трудно было определить, – поведал, что если есть у них в чем нужда, так лучше всего идти прямо к Хитрому Антсу: У него, мол, все есть, да и устроить он может все, что угодно.
– И поросенка у него достанем? – спросил Юрка.
– И поросенка, – ответил хромоногий горбун, то ли портной, то ли сапожник.
– А коровы у него есть?
– Есть и коровы.
– А лошадь?
– И лошадь.
– Сам-то он кто такой?
– А ты что за человек, если не знаешь Хитрого Антса? – вместо ответа спросил горбун.
Они поглядели друг на друга: Юрка – мужичище здоровенный, горбун – букашка перед ним.
– Пойдешь отсюда прямо, – стал объяснять горбун, – своротишь сперва в эту сторону, потом в другую, дойдешь до березы о двух стволах, – оттуда еще немного пройти, увидишь дом Хитрого Антса. Кого встретишь – спрашивай; Антса все знают, и ты будешь знать, как сходишь разок.
Юрка, а за ним старуха с котенком пошли искать березку о двух стволах. Все было так, как сказал горбун: сперва дорога по одну руку, потом по другую, а там и береза, и, наконец, у дороги – дом Хитрого Антса, и сам Антс в воротах. Однако Юрка не знал, что это и есть Антс, а потому сказал:
– Тут, кажется, Хитрый Антс проживает? Моей старухе поросенка надобно.
– Так, так, – усмехнулся Антс. – А что старухам и надо, как не поросенка да ягненка.
– Телка бы тоже пригодилась, – добавил Юрка.
– А то как же, – снова усмехнулся Антс. – Да и лошаденка бы не помешала. А?
– Вроде бы так, – молвил Юрка.
– Откуда будете?
– Из Самого Пекла.
– Так это у тебя, народ болтает, дымволок курится?
– Вроде бы так, – сказал Юрка. – Старуха дымит, – пояснил он.
– Так, так, – снова молвил Антс и поскреб свою редкую бороденку. – Бумаги в порядке? – спросил он.
– За тем сегодня и ходили.
– Ишь ты, скажи-ка! В Пекле новые хозяева. Прежнего хозяина Нечистым прозвали; посмотрим, что с тобой станется. По его дорожке пойдешь?
– Да что нам до прозвища. Поросенка бы раздобыть, – сказал Юрка.
– Прежний Нечистый кончил тем, что остался без поросенка, а новый с поросенка начинает, – посмеивался Антс. – А силенка, видно, в тебе есть: хоть с настоящим Нечистым выходи один на один. Этакого хозяина в Пекле и надо, кто помельче – там не справится. Старый-то был слабоват.
Воцарилась тишина. Немного погодя Юрка нарушил ее своим вопросом:
– Как же насчет поросенка?
– Стало быть, ягненка да телки не надо? – вместо ответа спросил Антс.
– Хотя бы поросенка для начала, – рассудил Юрка.
– Хрюкал бы себе в закуте, – молвила Лизета.
– Ну ладно, что верно то верно! – усмехнулся Антс и добавил: – Жаль, что самого хозяина дома сейчас нет, так что…
– Это Антса-то?
– А то кого же? Вы, кажется, его разыскиваете?
– А ты кто же будешь? Батрак, что ли? – поинтересовался Юрка.
– Скорее бобыль, а вернее – живу у него в доме.
– Значит, мы куда надо пришли, – обрадовался Юрка.
– Куда надо, – подтвердил Антс. – А насчет поросенка поладим так: я с хозяином попробую потолковать вокруг да около, и если что-нибудь получится, пошлем весточку или сам сообщу, вам меньше ходить. А сейчас, когда дойдете до большой березы, так не прямо ступайте, как сюда шли, – этак, вкруговую, дальше, – а забирайте влево, наискось да через луг: сразу и выберетесь на дорогу, что ведет в Самое Пекло. Так ближе будет. Прежний Нечистый, бывало, все этой дорогой к Хитрому Антсу ходил. Он-то тропу и проторил.
