Представь себе, Феодоро, этот человек совсем разучился трясти.
ФЕОДОРО
Никаких результатов?
МАРИЯ
Увы.
ФЕОДОРО
А вчера?
МАРИЯ
Вчера несчастных два ореха. Еле-еле хватило позавтракать и почистить зубы.
МИКАЭЛО
(Грегоро). Ты же обещал оставить.
ГРЕГОРО
(жадно курит). Терпенье, Микаэло, тер…
МИКАЭЛО
(возмущенно). Ты уже фирму куришь!
ГРЕГОРО
Ничего подобного, до фирмы еще три миллиметра.
ФЕОДОРО
(печально наблюдая за ссорой Грегоро и Микаэло). Вот видишь, Алехандро, к чему привели твои бредни о Дереве Свободы. Все это вздор пустой.
АЛЕХАНДРО
(спрыгивая с пальмы). Зато как мы здесь творим! Ты бы знал, Феодоро, как мы творим под Деревом Свободы! Отойди в сторону, любезный обыватель. Сейчас мы тебе покажем. (Садится у подножия пальмы, приваливается спиной к стволу, тихо говорит.) Ребята, наш час настал. Грегоро, Микаэло, Мария, забудьте обо всем и станьте такими, какие вы есть, свободными под Деревом Свободы.
При этих словах изменяется освещение на сцене. На смену яркому слепящему дню приходит прозрачный, зеленоватый вечер, и небоскребы вдалеке сливаются в темную изломанную линию, похожую на горный хребет. Пальма начинает тихое вращение. Грегоро, Мария и Микаэло выходят на просцениум. У них задумчивый, сосредоточенный вид. Феодоро стоит в стороне, с удивлением глядя на происходящее.
АЛЕХАНДРО
Грегоро, начинай! Забудь про голод и про виски «Маскулинас», забудь про борьбу авангардистов и мелодистов! Валяй, старик, твори прекрасное!
Грегоро стоит неподвижно, словно прислушиваясь. Возникает музыка. Грегоро сочиняет.
АЛЕХАНДРО
Танцуй, Мария! Танцуй, любимая! Не думай о богатых старых козлах, которые соблазняют тебя клаксонами своих «ягуаров». Ты – моя любимая под Деревом Свободы. Твори прекрасное!
Мария начинает танцевать. (Свободная импровизация под музыку Грегоро.)
АЛЕХАНДРО
Микаэло, выбрось ты этот чинарик. Твори прекрасное! Ты могучий мастер, твоим холстом может быть все небо. Забудь все наши неудачи и инструкции Департамента Общественной Гармонии. Иди, работай!
Микаэло отбрасывает окурок и уверенно идет в глубину сцены к заднику. Широкими яркими мазками он покрывает задник.
(Разумеется, вся эта сцена интонациями Алехандро, движениями его друзей, какими-либо другими приемами должна быть окрашена несколько юмористически.)
АЛЕХАНДРО
(Феодоро). Видишь, как мы здесь работаем, как мы здесь творим прекрасное?
ФЕОДОРО
А ты?
АЛЕХАНДРО
Здрасте. Все это мое творчество. Ты видишь – мы все под Деревом Свободы, Грегоро, Мария, Микаэло, все они творят – это значит, я творю. Я создал этот мир.
ФЕОДОРО
Безнравственно превращать друзей в персонажи.
АЛЕХАНДРО
Наоборот – я персонажи превращаю в своих друзей, я облекаю их в плоть, я даже сплю с Марией. Кроме того, я должен их кормить. Вот это малоприятная обязанность. Часами сижу на пальме. Даже писать некогда.
ФЕОДОРО
А они довольны?
АЛЕХАНДРО
Еще бы! Ведь здесь мы все абсолютно свободны. До нашей отмели не доходят прогулочные катера, и яхты с оголтелыми туристами проходят стороной. Мы здесь вдали от всей вашей суеты. Творим, и все. Только ты к нам приходишь, да два раза в день пролетает рекламный вертолет фирмы «Маскулинас». Поверь, мне большого труда стоило вытащить сюда друзей и Марию, но сейчас они абсолютно довольны… немного ворчат, но это лишь от избытка юмора…
ФЕОДОРО
В общем, твое повествование развивается без сучка и задоринки?
АЛЕХАНДРО
(гордо). Да!
ФЕОДОРО
Полная идиллия, никаких коллизий, бесконфликтность?
АЛЕХАНДРО
(смеется). Конечно. Все ваши коллизии нам надоели, мы сыты ими по горло. (Тихо и серьезно.) Хватит, мы достаточно настрадались в ваших городах. (Снова весело.) Вот только ты совращаешь моих героев сигаретами, да этот дурацкий вертолет вызывает жажду.
ФЕОДОРО
Но с едой ведь трудности?
АЛЕХАНДРО
Ничего страшного. Временные трудности. Постоянные временные трудности… (Встает.)
Вспыхивает яркий дневной свет. Пальма прекращает вращение, восстанавливается прежняя картина. Грегоро, Мария, Микаэло и Феодоро подходят к Алехандро.
МАРИЯ
(руки в боки). Ну, так что же ты, милый? Когда будем обедать?
ГРЕГОРО
Может быть, еще потрясешь, Алехандро?
МИКАЭЛО
В самом деле, старик, хорошо творить на голодный желудок, но потом неплохо и пошамать.
ФЕОДОРО
Я бы тоже подзакусил. Неплохо было бы угостить гостя.
АЛЕХАНДРО
(весело). Ну что ж, попробую! Вдруг – время подошло?! (Прыгает на пальму, трясет ее.)
Сверху с глухим стуком падает на сцену человеческая голова. Катится. Останавливается. Все с удивлением наблюдают это неожиданное явление.
АЛЕХАНДРО
(спрыгивает с пальмы, отряхивает руки). Извольте – отличнейший кокос! (Замечает голову.) Однако это не кокос! Что это?
ГОЛОВА
Жизнь. Вторжение суровой действительности.
АЛЕХАНДРО
Это не входит в сюжет. У меня и в мыслях не было подобных фокусов. Даже в подсознании не было ничего подобного.
ГОЛОВА
Как знать, дружок. Отойди в сторону, дружок.
Алехандро в растерянности отходит.
ГОЛОВА
(вращая глазами, высовывая язык, легкомысленно и глумливо болтает). Буэнос тардес, гутен таг, бонжур, хау ду ю ду! Рекламный отдел фирмы «Маскулинас» приветствует дорогих наших отшельников. Ну-с, деточки, чем вы тут живете, каковы ваши стремления, чаяния?
АЛЕХАНДРО
(приглядываясь к Голове, задумчиво). Почему мне так знакомы эти омерзительные черты?
МАРИЯ
(раскачивая бедрами, подходит к Голове). Третьего дня иду я по Авендис Семидесятилетия Свободы и, представляете…
