– Ладно, кто старое помянет, тому сам знаешь что… Ты мне вот что скажи: по наводке начал работать?
– Да.
– Ачил наводит?
– Он.
– Много ли добра на хате, где депутата с телкой завалили, взяли?
– Ничего.
– Не понял! Что ж это за наводка?
– Надо было грохнуть Ломакова с помощницей.
– И Ачил вам заплатил только за это?
– Да!
– Ачил на зоне в авторитете был, но так это до войны. Хоть и свел я тебя с ним, но смотри, Демьян, не влезь в дерьмо, из которого уже не выбраться. И сам сдохнешь, и пацанов погубишь.
– Этого не будет! – уверенно ответил Демьян.
Старик поднял указательный палец вверх:
– Не зарекайся. Не такие, как ты, пропадали. Меру знать надобно. И голову на плечах. – Присел на скамейку: —Ты, если что, обращайся! Я с Ачилом общий язык всегда найду. Помогу по старой памяти. Все же вместе пять годков баланду жрали…
– Почти шесть.
– Во, шесть! Но ладно, ступай, посплю я.
Демьянов вытащил из кармана сверток купюр, не пересчитывая, протянул Коробко:
– Возьми, Степаныч. Чтоб без обиды!
– Сколько?
– Тысяч двадцать-тридцать, не считал!
– Уже бабки не считаешь?
– Так это на карманные расходы.
– Не многовато?
– Жизнь дорогая стала.
– Жизнь-то вообще обесценилась, а вот жить, действительно, дорого стало. Спасибо власти. Хотя чего от нее ждать? В кабинетах всегда чмыри сидели. За бабки спасибо. Лишними не станут – соседка, видать, надолго слегла.
– А что с ней?
– Говорят, воспаление легких. И где получила?
– Да, воспаление – это надолго. Она в больнице?
– Пока на хате.
– Ясно! Пошел я, Степаныч!
– Ступай, Демьян! И остуди свой пыл. Бабки – это хорошо, но, как говорится, в меру.
В 17.30 Демьяна встретила дома любовница – слегка пьяная, в меру накрашенная, в коротком облегающем фигуру платье. Квартиру заполнил запах дорогих духов.
– Я так ждала тебя, дорогой!
– С чего это так?
– Почему-то сердце, как уехал, заныло. У меня так бывало раньше, когда под групповуху попадала к пьяным дальнобойщикам.
– Ты тему смени! Скажи лучше, откуда духи? Вся хата ими провоняла.
– Так я их еще восемнадцатого числа купила. Рядом с ювелирным парфюм продавался, я туда сначала и зашла. А что, тебе не нравится?
– Нет!
– Так это же «Шанель № 5»!
– По мне хоть шесть с половиной! Ты ими облилась, что ли?
– Да нет! Может, лишку мазанула?
– Ступай в душевую и смой с себя все это импортное дерьмо. Я хочу, чтобы от тебя чистой бабой пахло, а не парфюмом. Поняла?
Верка пожала узкими плечами, не забыв обиженно надуть губы:
– Поняла!
– Так ступай! Пожрать-то приготовила?
– Да. Только разогреть надо. Ты переоденься, я в душ – и на кухню.
– Обойдусь. Мойся… шанель!
Демьянов прошел на кухню, достал из холодильника бутылку водки, выпил двести граммов; закурив сигарету, набрал номер Кожанова.
– Да, Демьян?
– Подъезжай за расчетом к семи часам!
– Понял, буду!
Закончив разговор, главарь банды прошел к газовой плите, на которой стояли кастрюли, сковородки, чайник. Снял сковороду с жареным мясом. Тут же появилась Верка:
– Погоди, разогрею, на тарелку положу, с гарниром. Тебе вермишель или гречку?
– Все равно.
– Тогда вермишель.
– Ладно, готовь, я тоже душ приму.
– А что у тебя в кейсе?
– Тебе какая разница?
– Я спросила к тому, понадобится ли он тебе сегодня или в шкаф положить?
– Ничего не трогай. Занимайся стряпней!
– А после обеда в постель, да? Я соскучилась, Леня!
Демьянов покачал головой:
– А говоришь, сердце прихватывало перед групповухой. Да ты сама всех дальнобойщиков до смерти затрахаешь.
– Мне, кроме тебя, никто не нужен!
– В семь Кожан подъедет, потом посмотрим, чем заняться – любовью или чтением газет.
– Каких газет? У нас дома ни одной газеты.
– Все, Верка, не доставай, готовь жрать, я скоро.
И Демьян закрылся в душевой.
Глава 5
Ровно в 19.00 к Демьянову приехал Кожанов. Встретив подельника, хозяин квартиры отметил:
– А ты точно по графику. Пунктуальным становишься. К чему бы это, Кожан?
– Так получилось.
– Ну, проходи на кухню. Выпьем немного, сегодня можно. Поговорим.
Кожанов взглянул на главаря банды:
– До меня дошла информация, что уже завтра Ачил вновь будет напрягать нас?
– Кто-то из наших позвонил? Понятно. Об этом и поговорим. Да ты проходи, проходи. Верке я приказал сидеть в спальне.
Бандиты прошли на кухню. Демьян выложил сверток:
– Начнем с гонорара за проделанную работу. Здесь ровно 500 000 рублей.
Кожанов засунул сверток в карман широких светлых брюк. Хозяин дома выставил из холодильника бутылку водки, тарелки с легкой закуской, поставил пепельницу, достал из шкафа бокалы. Отвинтил крышку «Столичной», разлил спиртное по рюмкам.
– Давай, Кожан, за нашу мечту!
Бандиты выпили. Закусив, закурили.
– Значит, это правда, что кавказцы вновь хотят напрячь нас? – спросил Кожанов.
