– Да. И не возмущайся, Слава, я сегодня уже наслышался слов недовольства от наших ребят.
– Ачила надо осадить! Но так, чтобы и отношения с ним не испортить, и показать, что он работает не с марионетками. То, что чечен платит приличные бабки, хорошо, но подставляться из-за них глупо. На хрена будут нужны деньги в камере пожизненного заключения? Там иконы нужны будут – грехи до конца жизни замаливать.
Демьян налил по второй. Бандиты выпили.
– А не поехать ли и тебе со мной на встречу с Ачилом? – прищурился Демьян. – Чтобы потом у братвы больше доверия ко мне было. Ты подтвердишь, что я отстаивал наши интересы, а у тебя авторитет…
– Я знаю тебя, Демьян! И без участия в переговорах подтвержу все, что надо, но ехать к Ачилу тебе следует одному. Да он и сам не допустит лишнего человека.
– Ты не лишний.
– Это для тебя, но не для кавказцев. Выслушай, что скажет Адаев, выскажи свое мнение. Спокойно, достойно. Постарайся упорядочить отношения, а главное, попробуй узнать, что он хочет добиться своими акциями.
– Хорошо, что ты меня правильно понимаешь. Давай по третьей!
– Давай, да пойду я. Ко мне телка к девяти прикатить должна. До утра покувыркаемся.
– Завел бы себе постоянную шлюшку. Вон у меня – и вызывать никого не надо; захотел, пошел да оттрахал стерву. Она же и в доме порядок наведет, и жрать приготовит.
Кожанов отрицательно покачал головой:
– Не, Демьян, я долго с одной бабой жить не могу. Надоедает. Привык жить бобылем. А сучек, их хватает. Любые в салонах, на выбор.
– Ну, это твое дело.
Бандиты выпили по третьей. Кожанов поднялся:
– Спасибо за угощение, пошел я.
– Будь на связи. Как переговорю с Ачилом, сразу же свяжусь с тобой. Обсудим базар.
– Добро. Завтра буду весь день дома.
Демьянов проводил Кожанова в прихожую, сказал на прощание:
– Ты о сумме, что получил, среди наших не распространяйся…
– Я похож на идиота?
– Нет, не похож, но напомнить лишний раз не помешает. Нам только внутренних разборок не хватает. А они могут начаться, если братва узнает, что бабки делил я.
– Да понял все, Демьян! До встречи!
Кожанов вышел в подъезд, Демьянов закрыл дверь. В прихожей тут же появилась полуголая, слегка пьяная, смывшая с себя косметику сожительница:
– У тебя с делами на сегодня все, дорогой?
– Да!
– Тогда, может, уделишь мне внимание?
– Иди в спальню, я перекурю и приду.
– Шторы занавесить? Свечи зажечь?
– На хрена? Обойдемся и без этого.
Вера вздохнула:
– Нет в тебе романтики, Леня!
– Зато есть другое, что ты так любишь ласкать.
– О! Это да! Его я просто обожаю.
– Ступай. Только в темпе! Надо еще и выспаться.
– Как скажешь, дорогой!
Выкурив на кухне сигарету, Демьян прошел в спальню.
Сигнал мобильного телефона прозвучал в квартире Демьянова в 9.30. Главарь банды в это время принимал душ. Выйдя из кабины, он ответил:
– Слушаю!
– Салам, Демьян! Это Хасан!
– Узнал. Салам! Что хотел сказать?
– То, что и обещал. Подъезжай ко мне в 15.00.
– Ачил уже приехал?
– Он будет в обозначенное время.
– Хорошо! В 15.00 у тебя.
Отключив телефон, Демьянов вернулся в душевую кабину, постоял еще минут пять под контрастным дождем.
На кухне его ждал завтрак. Перекусив, Демьян набрал номер помощника:
– Толик! В 14.00 у меня!
– Понял. Буду. До этого никуда не поедем?
– Нет.
Помощник подъехал вовремя. Позвонил, что находится возле подъезда. Поцеловав в лоб любовницу, Демьянов вышел из квартиры, предупредив Авдотьеву:
– Без меня из дома ни шагу! Дверь на замки, на звонки не отвечать. Сиди, «ящик» смотри.
– Я лучше журналы полистаю.
– Делай что хочешь, но в пределах закрытой хаты.
– Конечно, дорогой!
Выйдя из подъезда, Демьянов сел в «Форд», пожал руку Кузнеченко – помощнику, водителю и телохранителю в одном лице.
– Привет, Кузнец, как настроение?
– Бодрое!
– Никаких плохих предчувствий?
– Нет! А тебя что-то беспокоит?
– Впереди сложная встреча.
– Э, Демьян, кто они есть, эти кавказцы? Чужаки. Ты думаешь, они спокойно себя в центре России чувствуют? Хрен там! Собственной тени боятся. Только – и в этом надо отдать им должное – не показывают это. Уж что-что, а держать себя чечены умеют.
– Ладно! Давай к Хасану.
Кузнеченко вывел внедорожник со двора на улицу Башкирскую и повел его в сторону площади Ленина, к дому Мамедова. В 14.35 «Форд» припарковался прямо напротив подъезда Хасана. Кузнец заглушил двигатель, осмотрелся, произнес:
– А «Шевроле» Ачила не видать…
– Он что, дурак светить здесь свою тачку?
– А чего? Номера наверняка навесил наши. Может, еще не подъехал?
– Черт его знает! Мы рано приехали.
– Так выезжать надо было позже.
– Ничего, подождем.
Демьянов хотел закурить, но сотовый телефон издал сигнал вызова.
– Да!
– Здравствуй, Леонид!
– Это ты? Салам, Ачил!
– А чего стоишь во дворе? Почему не заходишь?
– Встреча назначена на 15.00.
– Э, брось, Демьян! Поднимайся.
Демьянов отключил телефон.
– Ачил? – спросил Кузнеченко.
