Голубятникова к лежавшему в снегу молодому чеченцу, объяснив:
– Сначала этот архар вышел.
– Откуда вышел?
– По докладу часовых, он появился внезапно из-за ближайшего куста. Встал, поднял руки, держа в одной из них автомат без магазина. Часовой вызвал меня.
Лихолетов подробно доложил командиру батальона обо всем, что произошло дальше. Выслушав его, Голубятников прошел к мусорной куче, к забору.
– Где-то рядом должен быть схрон, откуда вылезли эти «духи». Кстати, схрон, который при зачистке твои люди не заметили... Ладно, бойцы Стрельцова поищут. Значит, «духи» использовали в качестве подставы молодого собрата?
– Так точно, совсем еще пацана.
– Кто заметил рискнувшую пойти на прорыв группу?
– Рядовой Шохин.
– Шохин? Часто слышу его фамилию. К награде его за бдительность.
– Он, товарищ подполковник, собирается остаться служить по контракту...
– Тем более! Шохин – рязанский?
– Никак нет!
– А! Вспомнил. Ведь это он домой в отпуск отпрашивался, когда брат его попал под бандитов?
– Так точно! И тогда же они с Артюшиным в карауле задержали нарушителей, пытавшихся взломать склад с оружием.
– Да, все, вспомнил. Это он у нас из поликлиники «духов» выбивал?
– Так точно. С Артюшиным и сержантом Беденко предотвратили прорыв «духов» из здания ДГБ.
– Специалисты по ликвидации прорывов? Хорошо! Почему решил остаться служить в Рязани?
– Так у него невеста в железнодорожном училище.
– Семью решил создать? Это хорошо... Как вернемся, переговорю с ним. Нам такие бойцы нужны.
– Вот и я ему то же самое сказал.
К офицерам подошел командир третьего взвода восьмой роты старший лейтенант Абрамов, доложил:
– Трупы осмотрены. У того, кто вышел на сдачу, обнаружили паспорт.
– Да? А ну-ка...
Старший лейтенант передал комбату паспорт молодого боевика.
– Так! Расул Атаев. Уроженец города Грозного. Действительно, еще пацан, 76-го года рождения. Осенью восемнадцать лет исполнилось. – Комбат взглянул на Лихолетова: – Не убивать его можно было?
– Так и не завалили бы, если бы лежал спокойно. А он, как только подельники его старшие на прорыв пошли, к автомату потянулся.
– Но автомат был разряжен?
– Долго зарядить? Вставил магазин, передернул раму – и готово, стреляй, пока патроны не кончатся. Да и под наркотой он был.
– Ты что, видел, как кололся этот Атаев?
– Я его глаза видел. Этого достаточно. И он знал, что его подельники пытаются уйти. Так что ни хрена он не хотел сдаваться, ему просто дали уколоться и запустили подставой. «Духи» сами послали пацана на смерть.
– Ладно. Документы забираю. Дневной пеший патруль ты должен отряжать?
– Так точно! Но у меня бойцы ночь не спали.
– Знаю, поэтому и спросил. Значит, так: организуй наблюдение за зоной ответственности поста, остальному личному составу отдых. Насчет патруля я вопрос решу.
Трупы боевиков решено было сложить у дороги, чтобы затем вывезти их на автомобиле. БМД с комбатом пошла к блокпосту девятой роты. Голубятников по бортовой радиостанции связался с командиром седьмой роты, приказал выставить дневные пешие патрули из состава двух других блокпостов во главе со старшими лейтенантами Гротовым и Суровым. Лихолетов же, определив очередность несения службы подчиненным ему личным составом, после завтрака объявил бойцам отдых.
Объехав северо-западный сектор, Голубятников прибыл на КНП. Захватив полевую сумку, он вместе со штабным связистом и охраной пошел к штабу полка. В 10.00 на командном пункте началось совещание, которое свелось к обеспечению эвакуации из района ответственности полка поврежденной в ходе боев техники. Она с начала месяца стояла на площади, во дворах, на улицах, в переулках, в частных секторах – там, где ее настигли вражеские снаряды и выстрелы гранатометов.
Полковник Бортнов был немногословен, задачу ставил кратко, точно:
– Завтра, 26 января, где-то после девяти часов утра прибудет ремонтно-эвакуационная группа, включающая в себя подразделения ремонтно-восстановительного батальона, батальона материального обеспечения, отдельную дорожную роту. Всего 20 единиц специальной техники, тягачей, трейлеров, кранов, мастерских и примерно 50 человек личного состава под руководством генерал-майора Кислюка Евгения Петровича. РЭГ подойдет от дворца Дудаева со стороны Ханкалы по проспекту Орджоникидзе. Командиру рязанского батальона подполковнику Голубятникову войти в контакт с генералом и организовать взаимодействие. Непосредственное охранение будет обеспечивать мотострелковый взвод на трех БМП-2, который прибудет вместе с РЭГ. На батальоне Голубятникова – охрана района эвакуации в целом. И, прежде всего, – блокирование попыток боевиков нанести удар по ремонтно-эвакуационной группе в зоне ответственности батальона. После организации взаимодействия доклад мне. Вам все понятно, товарищ подполковник?
– Где планируется размещение генерала Кислюка и подразделений ремонтно-эвакуационной группы?
– Об этом договоритесь с генералом на месте. Насколько мне известно, у ремонтников оборудована своя база. Но не исключено, что Кислюк решит остаться в батальоне или здесь, на КП. Да, и хотелось бы узнать, что в «зеленке» ночью за стрельба была?
– Я докладывал начальнику штаба, – ответил Голубятников. – Блокпост седьмой роты уничтожил банду из шести человек, предпринявшую попытку прорваться из сектора на запад. Думаю, это не последний случай прорыва, и нам еще предстоит повоевать в «зеленке»...
– Возможно, – согласился Бортнов. – Но война войной, а работа РЭГ должна быть обеспечена в полном объеме. По мне, хоть у каждого дома выставляйте солдат, но чтобы ни один «дух» не помешал эвакуации!
Бортнов перешел к постановке задач командиру батальона тульского полка, расширившего зону ответственности за счет смены нарофоминцев в юго-восточном секторе, и подполковнику Реброву, чей батальон сменил подразделения псковской дивизии на южном от вокзала направлении.
В 11.00 Голубятников вернулся на свой КНП. Встретившему его начальнику штаба майору Кувшинину пояснил:
– Бортнов поставил задачу по эвакуации техники: подразделениям батальона не допустить «духов» к району эвакуации, усилить наблюдение. В случае необходимости силами резерва оказать поддержку мотострелковому взводу, который будет непосредственно осуществлять охрану РЭГ.
– Да, задача, на первый взгляд, несложная. Площадь, дворы, улицы и проулки мы перекроем, попытки «духов» атаковать или обстрелять РЭГ пресечем. А вот в «зеленке» может произойти все что угодно. И сегодняшняя ночь – лишнее тому подтверждение.
– Если «духи», что окопались в «зеленке», зашевелятся ночью, ничего страшного. Ремонтники с наступлением темноты работать не смогут, а значит, и боевикам нападать не на кого – не считая, естественно, наши посты. А мы отобьемся. Но вот если они вылезут из нор днем – тогда да, хреновато будет. Хотя в «зеленке» остались недобитки, у них одна цель – не попасть к нам в плен. А это значит, будут отсиживаться, если есть продукты и вода, или прорываться из сектора, если жрать нечего. Им не до эвакуации, головы бы сохранить. Кстати, что у нас с патрулированием?
– Как и предусмотрено планом, – доложил начштаба, – с 8.30 на патрулирование «зеленки» вышли семь пеших патрулей по три человека, один офицер и два бойца в каждом, а также мобильный патруль на БМД от
