Удивляюсь, как вам удалось не потерять управление подразделением. Я почему это говорю? Потому что сам начинал службу во внутренних войсках. Пришлось и в Афгане, как и вы, «духов» погонять. Командовал штурмовой группой батальона спецназа «Ургенч». Это потом в КГБ попал. А до этого познал, что такое война в полной мере. Поэтому и удивляюсь, а также преклоняюсь перед вашим профессионализмом.
Солоухов почувствовал себя неудобно:
– Да ладно, товарищ генерал. Какой уж там незаурядный профессионализм. Просто сделал, что смог. И этого оказалось мало. Если бы не предатель... Но он ответит за ребят. Непременно ответит. А благодарить за Артема не вы меня должны, а я вас. Воспитали настоящего воина.
Сергей рассказал генералу о том, как не хотели брать его сына в рейд, как Капустин-младший все же настоял на своем и остался в строю. Как достойно вел себя и на марше, и в ходе боя, а также прикрывая отход оставшихся в живых бойцов взвода. Да и в плену не скулил.
Выслушав начальника разведки, генерал произнес:
– Я рад узнать, что из моего сына получился настоящий мужчина. Поэтому-то и для этого мы с женой и решили, чтобы Артем пошел в армию.
– А ведь он мог погибнуть, генерал.
Капустин-старший посмотрел в глаза Солоухову:
– Но и вы могли погибнуть, как погибли, к сожалению, пятнадцать человек второго разведвзвода. Так чем Артем лучше или хуже этих погибших ребят. У вас-то самого тоже, наверное, взрослые дети?
– Нет, у меня детей и не было.
– Что же, за тридцать девять лет не обзавелись семьей? Не женились?
– Женился. А вот семейная жизнь закончилась, можно сказать, так и не начавшись. Но я не хотел бы об этом говорить.
– Хорошо. Не будем.
Генерал затушил окурок, положил пачку сигарет с зажигалкой в карман рубашки.
– Что ж, мне пора. А то ваш начальник штаба, наверное, места себе не находит.
– Ничего, подождет. Вам же, Александр Андреевич, не помешает сына от коллег своих оградить. Он парень честный, а его могут заставить лгать. Как бы не сломался. Обидно будет – в бою держался героем, а под прессом славных чекистов...
Генерал прервал майора:
– Никто никого больше допрашивать не будет. Черкасов утром убудет в штаб дивизии. Здесь ему делать нечего.
Сергей удивился:
– Вот как? Значит, мне и рапорт писать не имеет смысла?
– Никакого.
– Хм. Интересно. Чувствую, ваших рук это дело, Александр Андреевич.
Капустин-старший улыбнулся:
– Вы правы.
И добавил:
– Еще раз спасибо вам. Будете в Москве, непременно позвоните, вы для нас теперь желанный гость, – генерал положил на стол свою визитную карточку, – и до свидания.
– До свидания, Александр Андреевич.
Солоухов проводил отца рядового Капустина. Закрыв за ним дверь, произнес:
– Дела! Видать, высок чин генерала ФСБ, раз в момент прекратил дознание. Что ж, за это можно и выпить. Где там скрылся Колотов?
Начальник штаба появился спустя пять минут после ухода Капустина-старшего. Сергей рассказал Андрею о разговоре с генералом. Колотов был не меньше Сергея удивлен степенью влияния высокого чина из Федеральной службы безопасности, хотя, в принципе, ничего странного в этом не было. После чего начали застолье. Да так и просидели до утра.
А ровно в 9.00 понедельника седьмого июня после общеполкового развода майор Солоухов сдал в строевую часть полка рапорт с просьбой об увольнении из Вооруженных сил. Сергей всегда держал свое слово. Даже данное, казалось бы, в ходе обычного разговора. Держал при любых обстоятельствах.
Часть II
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Глава 1
9 сентября 2004 года, четверг
Проходящий поезд из Москвы прибыл на вокзал Переславля в 19.10. Из четвертого вагона на главную платформу вышел среднего возраста человек в джинсовом костюме с объемной дорожной сумкой на плече. Выйдя на улицу, мужчина поставил ручную кладь на асфальт, закурил. Вот он и в родном городе. Где родился, учился, где прошли его детство и юность. Старый вокзал внешне не изменился, по крайней мере, со стороны путей. Такое же трехэтажное здание желтого цвета с широкими окнами и двумя выходами на первую платформу. Вот только не гремела музыка из ресторана, занимавшего ранее правое крыло второго этажа. В восьмидесятые годы этот вокзальный ресторан пользовался приличным спросом у некоторой категории граждан города, и в нем по вечерам всегда было полно народу. Сейчас же музыки не слышно. Да и шикарных золотистых портьер не видно. Видимо, отслужил свое вокзальный ресторан. Неизменным осталось само здание с убогой вывеской, извещавшей пассажиров, что прибыли они в славный и древний город Переславль.
Наряд милиции медленно направлялся от торца здания к мужчине. Видимо, его смуглое лицо, объемная сумка да то, что он никуда не спешил, привлекло внимание стражей порядка из линейного отдела внутренних дел.
Мужчина в джинсовом костюме дождался милиционеров, предусмотрительно бросив окурок сигареты в урну. Наряд из двух человек, старшины и сержанта, подошел вплотную. Старший, приложив руку к виску, представился:
– Старшина милиции Коробейников. Попрошу ваши документы, гражданин.
– Пожалуйста.
Мужчина сунул руку под куртку. Сержант, напарник старшины, многозначительно поправил автомат на плече, тем самым показывая – без шуток, мол. Мужчина улыбнулся, извлек из внутреннего кармана удостоверение личности офицера, протянул его старшине.
Тот взял документ и начал внимательно рассматривать каждую его страницу, бросив беглый, но цепкий взгляд с фотографии в удостоверении на оригинал, стоявший спокойно напротив. Перелистав книжечку, проговорил:
– Офицер, значит? Майор? Солоухов Сергей Викторович? Уволены в запас? Понятно. Что ж, держите документ.
Сергей спросил:
– Предписание смотреть будете? Сумку для досмотра открыть?
Старшина взглянул на майора:
– Нет. Это лишнее. Судя по наградам, занесенным в удостоверение, повоевать пришлось вволю?
Солоухов кивнул головой:
– Мне хватило.
Милиционер вновь вздохнул:
– Да. Многим хватило. У меня брат в Майкопской бригаде служил. В 1994 году весной призвали, а в ночь на Новый год бросили в Грозный. Так мы его три месяца искали. В рефрижераторе в Ростове опознали, да и то с трудом. Обгорел сильно. Как потом выяснилось, его БМП из гранатомета сожгли. В самом центре города.
Сергей вновь кивнул седой головой:
– Ясно. В ту ночь там был ад. Настоящий ад. Мне тоже пришлось встретить девяносто пятый в Грозном, и нам, как и всем, досталось не слабо. Я в центр только первого числа попал. С группой разведки. Видел, что осталось от бригады.
– Как же они на боевых машинах, танках – да в город?
– Как? Молча, старшина. Приказали, и пошли.
