Однако вскоре ей пришла на ум новая мысль:
- Не можете ли вы выступить против его знаменитого законопроекта о пенсиях, а потом договориться полюбовно?
- Ну нет, в этом деле мы с ним названые братья - трудимся плечом к плечу и нежно любим друг друга; тут я всячески ему помогаю. Но я всеми силами мешаю ему провести закон об иммиграции - вот тут я выступаю так же непримиримо и мстительно, как он против нашего университета. У нас с ним половина каждого разговора проникнута ненавистью, а вторая половина исполнена нежнейшей привязанности. Мы отлично понимаем друг друга. Вне стен Капитолия он великолепный работник; ни один человек не мог бы сделать для закона о пенсиях столько, сколько делает он. Я мечтаю, чтобы он выступил по этому вопросу с блестящей речью, которую он хочет произнести, тогда я скажу еще одну - и все будет в порядке.
- Но если он хочет выступить с блестящей речью, почему же он не выступает?
Новые посетители прервали этот разговор, и мистер Бакстоун удалился. Для Лоры не имело ни малейшего значения, что ее вопрос остался без ответа, ведь речь шла о предмете, совсем ей неинтересном; и, однако, человеческой природе свойственно любопытство, - а потому ей хотелось бы знать, в чем тут дело. Случай вскоре представился: она задала тот же вопрос новому лицу - и получила ответ, который ее вполне удовлетворил. Она долго раздумывала в этот вечер, уже лежа в постели, и когда наконец повернулась на бок, чтобы уснуть, у нее готов был новый план. Назавтра, на вечере у миссис Главерсон, она сказала Бакстоуну:
- Я хочу, чтобы мистер Троллоп произнес свою замечательную речь, посвященную закону о пенсиях.
- Как! Но ведь вы помните, нас прервали, и я не объяснил вам...
- Неважно, я все знаю. Вы должны заставить его произнести эту речь. Я так хочу.
- О, это легко сказать - заставить его! Но как же я его заставлю?
- Очень просто, я уже все обдумала.
И Лора пустилась в подробные объяснения. Наконец мистер Бакстоун сказал:
- Теперь понимаю. Я уверен, что смогу это устроить. Право, я удивляюсь, как он сам до этого не додумался, - такие случаи бывали, и не раз. Но если я что и улажу, что выиграете вы? Вот чего я не могу постичь.
- Об этом не беспокойтесь. Я выиграю очень много.
- Хотел бы я знать, каким образом? Странная причуда! Вы, кажется, избрали самый дальний и кружной путь... Но вы говорите серьезно, правда?
- Да, конечно.
- Хорошо, я это устрою... Но почему вы не хотите сказать мне, каким образом, по-вашему, это вам поможет?
- Придет время - скажу. Смотрите, сейчас он один. Подите и поговорите с ним, будьте умником!
Через минуту-другую названые братья по закону о пенсиях углубились в серьезный разговор и, казалось, не замечали движущейся вокруг толпы гостей. Они беседовали добрый час, потом мистер Бакстоун вернулся к Лоре.
- Сначала он и слушать не хотел, а потом прямо загорелся. И теперь у нас с ним уговор: я не выдам его секрета, а он, когда начнет громить сторонников законопроекта о нашем университете, не упомянет обо мне. Легко могу поверить, что в этом случае он сдержит слово.
Прошло две недели, и за это время закон об университете приобрел немало друзей. Сенатор Дилуорти начал думать, что пора пожинать плоды. Он устроил тайное совещание с Лорой. Она могла совершенно точно сказать ему, как будет голосовать конгресс. За них большинство; закон пройдет, если только малодушные не испугаются в последнюю минуту и не изменят, - а это легко может случиться.
- Нам бы нужен еще один крепкий, надежный человек, - сказал сенатор. Вот Троллоп - он бы должен быть на нашей стороне, ведь он друг негров. А он - против, он наш самый яростный противник. Если бы он просто голосовал против, но при этом молчал и не старался повредить нам, я был бы рад и счастлив. Но на это вряд ли можно надеяться.
- Отчего же, я тут недели две назад предложила один довольно выгодный для него план. Пожалуй, он окажется сговорчивым. Сегодня он придет сюда.
- Берегитесь его, дитя мое! Несомненно, он замышляет недоброе. Говорят, он утверждает, будто ему известны какие-то бесчестные приемы, пущенные в ход ради нашего законопроекта, и намерен в последнюю минуту выступить с убийственными разоблачениями. Будьте начеку. Будьте очень, очень осторожны, дорогая. Используйте все свое красноречие. Вы можете убедить человека в чем угодно, если захотите. Постарайтесь убедить его, что, если что-нибудь бесчестное и было сделано, вы уж во всяком случае об этом даже не подозревали и очень огорчены. И как было бы хорошо, если б вы могли рассеять его предубеждение против нашего проекта! Но смотрите не переусердствуйте, дорогая, держитесь так, словно вы во всем этом не слишком заинтересованы.
- Да, хорошо. Я буду ужасно осторожна. Я буду разговаривать с ним нежно, как с родным сыном! Можете на меня положиться.
У входной двери зазвенел колокольчик.
- Вот и он, - сказала Лора.
И сенатор Дилуорти удалился к себе в кабинет.
Лора поднялась навстречу мистеру Троллопу. Это был солидный, тщательно одетый джентльмен весьма почтенного вида, лысый, в стоячем воротничке и со старомодными печатками на часовой цепочке.
- Точность и аккуратность - высокие добродетели, мистер Троллоп, и вы, я вижу, ими обладаете. Вы всегда очень точны и аккуратны при встречах со мною.
- Я всегда выполняю свои обязательства, каковы бы они ни были, мисс Хокинс.
- Мне кажется, в наши дни это достоинство становится большой редкостью. Я хотела поговорить с вами по делу, мистер Троллоп.
- Я так и думал. Чем могу быть полезен?
- Вы знаете мой законопроект - насчет университета в Буграх?
- Ах да, ведь это ваш проект. Я и забыл. Да, этот проект я знаю.
- Так вот, не будете ли вы так добры и не выскажете ли мне свое мнение о нем?
- Что ж, если вам угодно, чтобы я говорил откровенно, должен сказать: я его не одобряю. Я не видел самого проекта, но, судя по тому, что я слышал, это... это... Ну, словом, это выглядит неважно. Это...
- Говорите все, не смущайтесь.
- Ну вот... по слухам, тут собираются бессовестно обмануть правительство.
- И что дальше? - спокойно сказала Лора.
- Как - что? Я тоже спрашиваю: что дальше?
- Что же, допустим, тут и в самом деле жульничество, - хотя я могу это опровергнуть, - так разве оно первое?
- Вы меня поражаете! Неужели вы... неужели вы хотели, чтобы я за это голосовал? И вы для этого желали меня видеть?
- Вы очень догадливы. Я хотела и хочу, чтобы вы голосовали за этот проект.
- Голосовать за мошен... за меру, которую все считают в лучшем случае сомнительной? Боюсь, мы с вами не сможем понять друг друга, мисс Хокинс.
- И я этого боюсь - если только вы опять стали принципиальным человеком, мистер Троллоп.
- Неужели вы меня вызвали для того, чтобы оскорблять? Мне пора идти, мисс Хокинс.
- Нет, подождите минуту. Не обижайтесь на такие пустяки. Не будьте таким важным и несговорчивым. Закон о субсидии кораблестроению тоже был мошенничеством, обманом правительства. И вы голосовали за него, мистер Троллоп, хотя вы все время выступали против этого закона, пока однажды вечером не побывали в доме у некоей миссис Мак-Картер и не побеседовали с нею. Она мое доверенное лицо и действовала по моему поручению... Вот так-то лучше - присядьте опять, пожалуйста. Вы можете быть очень сговорчивым, если захотите. Итак? Я жду. Вам нечего сказать мне?
- Мисс Хокинс, я голосовал за тот проект потому, что, когда я вник в него...
- Ну конечно. Когда вы вникли в него. Что же, я только и хочу, чтобы теперь вы вникли в мой проект.
