Нагато не могла ошибиться. Может, ты просто заснул или округлил не так?
– Асахина тоже вела отсчёт и получила схожий результат.
Раз так… Мне всё ещё кажется, что цифры Нагато точнее.
– Даже я не сомневаюсь относительно точности Нагато. Она не может допустить ошибку в простом отсчёте.
Что тогда? Это мир такой?
– Я полагаю, что течение времени в пределах этого особняка изменяется в зависимости от местоположения… либо ощущаемое каждым из нас время расходится с общим. Не могу сказать, что из этого более правильно… возможно, оба варианта верны.
Коидзуми посмотрел на меня и на Харухи, весело успокаивающую Асахину в своей нахальной манере.
– Лучше всего нам передвигаться группой. Боюсь, иначе этот временной конфликт может ухудшиться. Будет облегчением, если всё дело в этом месте – тогда это означает, что временной сбой произошёл только в этом здании. Но что, если этот сбой случился прежде, чем мы попали сюда? Что бы ты сказал о буре без предупреждения или о походе без возможности дойти куда-либо? Что тогда, если нас затянуло в другое пространство-время?..
Я посмотрел на Асахину, чьи волосы были взъерошены Харухи, и на Нагато, чья растрёпанная причёска уже высохла и вернулась в норму, и даже её цвет лица возвратился к более тёплому[46], чем снег, белому.
Я начал шептать Коидзуми:
– И что, вы с Нагато и Асахиной устроили групповое совещание? Есть результаты?
– Асахине предложить было нечего.
Это и так понятно, если взглянуть, как она плачет. Внимание сейчас на другой.
Коидзуми ещё понизил голос:
– Она совсем ничего не сказала. Ушла, не сказав ни слова, когда я попросил её помочь, и вернулась тоже молча. Когда я её спросил, действительно ли она отмерила 10 минут, она ответила кивком. Короче, она не высказала никакого другого мнения.
Нагато продолжает смотреть на красный ковёр. Её покер-фэйс такой же, как и вчера. Однако мне почему-то кажется, что она ошеломлена… или я просто думаю слишком много? Только, было, я собирался выказать какой-нибудь знак беспокойства о Нагато…
– Кён, что, чёрт возьми, ты делаешь? Давай, сообщи всем!
Сияющая Харухи рассказывает о результатах экспедиции:
– Мы вернулись, обойдя вокруг. Тут одни спальни, начиная со второго этажа. Мы думали, что будут телефоны…
– Да, но мы не нашли ни один, – добавил я, – кроме того, нет ни телевидения, ни радио. Мы также не видели телефонных гнезд или беспроводного оборудования.
– Ясно.
Коидзуми уткнулся пальцем в свой подбородок.
– Другими словами, нет никакого канала, чтобы связаться или получить информацию из внешнего мира.
– По крайней мере, для второго этажа и выше.
В улыбке Харухи нет и тени беспокойства:
– Отлично, если есть что-нибудь на первом этаже – где же ещё? Этот дом довольно большой, тут где-нибудь может быть комната, используемая специально для связи.
– Пошли, значит, искать её! – Харухи использует знаки рукой вместо сигнального флага и тянет за собой встревоженную Асахину.
Я последовал за Коидзуми и Нагато, и мы пошли.
Вскоре после этого мы засели на кухне. В месте, оформленном в антикварном стиле, мы обнаружили роскошные, блестящие, сияющие канделябры, стоящие на покрытом белой тканью обеденном столе. Такое ещё можно увидеть в трехзвёздочных гостиничных ресторанах, в которых я ещё не бывал, так что я знаю очень мало о них. Наверху была люстра, свисающая с потолка и холодно глядящая на членов Команды SOS.
– Тут и впрямь никого нет, – Харухи подносит дымящуюся чайную чашку к губам.
– Куда все делись? Освещение и отопление всё ещё включены. Электричество тратится. Нет никакой комнаты связи. Почему?
Горячий чай с молоком, который потягивает Харухи, был просто взят на кухне, какие бывают в высококлассных ресторанах, вместе с чайными чашками и бутылками воды. В ожидании, пока вода закипит, Асахина и Харухи порылись в округе и нашли блестящее кухонное оборудование в ящике, с виду вымытое и высушенное. Громадный холодильник содержал весьма приличные запасы пищи, отчего трудно было предположить, что дом заброшен. Как будто в момент нашего прихода все здешние жители собрались и ушли. Нет, даже эта гипотеза слаба. Ведь будь оно так, тут должны были остаться какие-нибудь признаки жизни.
– Напоминает 'Марию Целесту'[47], – Харухи пыталась поднять всем настроение, но без толку.
Исследование первого этажа проводилось всеми нами. Идя шеренгой, мы открывали все попадающиеся на пути двери, но каждый раз находили что-нибудь бесполезное. Тут была прачечная с массивной стиральной машиной, огромная ванная, размером с баню, и даже игровая комната со столами для бильярда, пинг-понга и автоматического маджонга
[48]…
Я лишь надеюсь, что комнаты по этому коридору не только что сделаны.
– Есть и другая возможность… – Коидзуми ставит чайную чашку на блюдце и вертит в руках мерцающий канделябр. Я подумал, что он обращается с ним, как со своим собственным, но, как следует оценив, он вернул его на место. – Жители особняка отправились в поездку до начала бури, но не могут вернуться при такой неприветливой погоде, – он легко улыбается, видимо, для Харухи.
– Если так, то они вернутся, когда буря утихнет. Надеюсь, они войдут в наше положение и простят наше грубое вторжение в их собственность.
– Они должны, ведь нам и впрямь было больше некуда деваться. А! Может быть, этот особняк устроен как раз для таких заблудившихся лыжников, как мы? Это объяснило бы, почему нет никого внутри.
– И у какого чрезвычайного убежища не будет телефона? – ответил я утомлённо. Мы добились так мало после нашего совместного поквартирного обхода этого этажа. У этого здания нет никаких средств, чтобы связаться или получить информацию из внешнего мира, и при этом даже нет часов.
Но, прежде всего, я думаю, этот особняк точно нарушает строительные и пожарные кодексы.
– Кто вообще станет строить такое большое и громоздкое убежище?
– Может, какая-то национальная или муниципальная организация? На деньги налогоплательщиков? Если так, то я чувствую оправданным питьё этого чёрного чая. Я плачу налоги, в конце концов. Микуру, дай-ка мне руку.
– А? Ахх, хорошо.
Асахина вышла на кухню, бросив на нас взволнованный взгляд. Это нечестно по отношению к ней, но теория Коидзуми об искажении времени меня беспокоила, а пока Харухи не видно – самое время:
– Нагато, – сказал я девушке с короткой стрижкой, глядящей на полку с фарфоровой посудой в стороне.
– Так что с этим особняком? Где мы конкретно?
– Это место вызывает у меня существенный стресс.
Так она ответила.
Не понял. Что это значит? Не могла бы ты связаться со своими создателями или с начальником и попросить помощи? Это необычная ситуация. Не могли бы они вмешаться?
Лицо, повернувшееся наконец ко мне, так и не показывает признаков эмоций.
– Моя связь с Интегральным мыслетелом прервалась. Причина неизвестна.
Я не понял сразу, потому что она сказала это так легко. Собравшись с мыслями, я спросил ещё:
