— Лоррен, друг мой, ты слышал? — Филипп горестно вздохнул. — Ему претит ползать на коленях по грязи, и он хочет, чтобы это делал я! Этот мизерабль беззастенчиво пользуется моим к нему расположением. Использует меня как ищейку, подумать только! Я должен читать следы!
Он повернулся к Лоррену и посмотрел на него с преувеличенным ужасом.
— Я всегда говорил, мой принц, что нужно остерегаться общения с простолюдинами, — ответил тот.
— Да что же делать, если нынче они повсеместно?!
— Я имел в виду магические следы, — Мишель с трудом сдерживал улыбку. — Для их поиска не придется ползать на коленях. Простолюдинам очень неловко тревожить вас, монсеньор, но они не разбираются в магии так хорошо, как ваше высочество.
— Льстец! Ну так уж и быть, давай посмотрим, что оставил нам твой загадочный убийца.
Когда они оказались на кладбище, шутки кончились: Филипп умел относиться к делу серьезно.
— Много крови, — пробормотал он, прикрыв веки и прислушиваясь к чему-то, — и много силы… Ты прав, Мишель. Здесь был совершен обряд.
Он посмотрел на Мишеля, и тот увидел в глазах принца неподдельное беспокойство.
— Очень серьезный обряд. Давненько я с таким не сталкивался. Со времен… в общем, очень давно.
— Жертвоприношение демону? — ахнул Лоррен.
— Не знаю… Похоже. Обряд на крови и смерти, это определенно дар кому-то из князей Ада. Чувствуешь запах? Тела всего-то несколько часов пролежали на морозе, но уже начали разлагаться.
Филипп отошел чуть в сторону от места, где были сложены трупы, огляделся и вдруг уверенно двинулся к одному из надгробий.
— Это здесь! — Он смахнул перчаткой снег с камня, — Знак почти стерт, но кое-что осталось.
Мишель с Лорреном подошли ближе и в самом деле увидели на гладком граните рисунок мелом. Пентограмма, заключенная в окружность. Обычный защитный знак. Гораздо интереснее были символы внутри него.
Принц наклонился к надгробию, пытаясь разглядеть начертанные знаки.
— Не могу понять, кого из демонов вызывали, — пробормотал он. — Ну да я и не знаю всех печатей. Магический след еще сохранился, но мне он, увы, незнаком.
Филипп выпрямился и отряхнул снег с перчаток.
— А может, и не было никакого демона вовсе. Нет запаха серы, нет следов огня. Да и пентаграмма слишком маленькая, я такую вовсе впервые вижу… Но сила через нее прошла очень мощная, раз до сих пор остался след. Говоря по чести, я бы с такой вряд ли справился. В любом случае — рисковать бы не стал. Сильных магов в Москве не так уж много, Мишель. И найти того, кто здесь нашалил, будет нетрудно.
— Хотелось бы надеяться, — вздохнул Мишель, — но, к сожалению, я не могу брать за грудки всех сильных вампиров по очереди и пытать: «Где ты был в ночь на двадцать седьмое января?!» Каждый может заявить, что охотился, и это невозможно будет проверить.
— Твоя правда, — согласился Филипп, — и прочесть их память вряд ли сможет даже мсье Прозоровский. Такой сильный маг легко закроет свои мысли.
— Нам нужны неопровержимые доказательства. И пока у нас их нет.
Мишель достал из кармана небольшой цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков. Пусть Нина изучит пентаграмму, девчонка начитанная, да и соображает неплохо, вдруг поймет, что это за символы.
5
Получасом позже они уже заходили в библиотеку. До рассвета оставалось несколько часов — благо зимние ночи длинные — и у Нины было достаточно времени, чтобы рассмотреть фотографии и рисунки с места преступления.
Магический знак, начертанный внутри пентаграммы, Нина не опознала. Зато ей было известно, где искать подсказку. После смерти Корфа она проштудировала десятки книг по практической магии и теперь уверенно сняла с полки один из наиболее подробных гримуаров. Неторопливо перелистывая страницы, она пыталась найти печать демона, которому была принесена такая страшная жертва.
Филипп с Лорреном смиренно сидели на диванчике. Положив голову на плечо любовника и закинув ноги на журнальный столик, принц Орлеанский задумчиво разглядывал потолок и рассуждал вслух:
— Одиннадцать тел, лежащих рядом… Это не случайно. Одиннадцать — очень важное магическое число, почти всегда используется в ритуалах, посвященных Сатане или его приближенным.
— Почему именно одиннадцать? — поинтересовалась Нина, не отрывая взгляд от страниц.
Филипп нетерпеливо махнул рукой.
— Ах, мадемуазель, не будем сейчас вникать в тонкости эзотерики. Просто поверьте мне на слово. Или поищите ответ в своих фолиантах.
— А ведь и верно, «одиннадцать» — еще и число Вельзевула, — согласилась Нина. — Тела начали гнить на морозе, а это наводит на мысль, что жертва принесена именно ему. Но я не вижу в обнаруженном вами знаке символов с печати Вельзевула. Это скорее похоже на знак Земли… Вот, взгляните.
И Нина передала книгу Филиппу.
— Действительно, похоже, — заметил тот, искоса глянув на иллюстрацию. — Вот только поклонение дьяволу и обращение к силам Стихий не имеют между собою ничего общего. Лично я не улавливаю связи. А вы?
Нина пожала плечами.
— Трудно сказать определенно. Но давайте вспомним парализующий букет, от которого вы меня избавили. Помните, он тоже был перевязан четырьмя нитями, и вы сами сказали, что они символизируют знаки стихий.
— Помню. Но еще я сказал, что вампир вряд ли стал бы связываться с магией, которая может навредить ему самому.
— И тем не менее. Если мы действительно имеем дело с обращением к духам Земли, то вполне возможно, вскоре последуют очередные жертвоприношения. Вода, Воздух, Огонь. Если так, то колдун, думаю, хочет собрать силу всех стихий. И объединить ее для… для чего-то. Нужно следить за милицейскими сводками — не обнаружится ли вскорости такое же количество трупов.
— Может быть, вы и правы, — кивнул Филипп, — но не факт, что ритуал, посвященный духам Земли, был первым из четырех. Он мог быть и последним… И все же еще раз обращу ваше внимание на число одиннадцать. Именно столько тел предали земле. Пусть не по-настоящему, а лишь слегка присыпав. И все одиннадцать лежат бок о бок, в отличие от остальных пяти. Следовательно, те пять трупов скорее всего случайны. Поэтому я уверен: ублаготворение духов Земли — не самая главная цель. Главная — демон.
— По одиннадцать человек на каждую стихию — сорок четыре трупа. И вдобавок случайные жертвы, неизбежные, как и в этом случае… Да, наш колдун умеет развлекаться с размахом, — подал голос Лоррен. — Давненько в этом скучном городишке не случалось ничего подобного.
— Или же вообще никогда не случалось. — Филипп зевнул — близилось утро. — Давай его найдем, Мишель. И накажем! Иначе я изведусь от зависти.
— Чему там завидовать? — ухмыльнулся Лоррен. — Много ли удовольствия — перерезать кучку никчемного отребья?
— Ты прав, никакого удовольствия. И мы вообще до тошноты законопослушны. Слышишь, Мишель. Надеюсь, никто в этом не сомневается?
Филипп посмотрел сначала на Мишеля, потом на Нину. Страж скептически ухмыльнулся, а девушка с преувеличенным вниманием изучала гримуар. В законопослушность Филиппа Орлеанского никто не верил — особенно после недавнего происшествия в петербургском Эрмитаже.
