Выехали на трех машинах: новенькой, цвета спелой вишни «шестерке», серой «девятке» и красной старушке «Ниве».
Чтобы не спугнуть Комкова, к дому было решено не подъезжать. Машины оставили возле универмага. К подъезду их подгонят потом – после того, как на Комкова наденут браслеты.
К подъезду, где их уже ожидал участковый Расщупкин, подходили по одному, соблюдая строжайшую конспирацию.
– Если дойдет дело до стрельбы, палить только по ногам. Такой красавец нам нужен живым. Всем понятно? – проинструктировал майор своих оперов. Не погорячились бы со злости, орлы. Достал их убийца своими кровавыми похождениями.
На всякий случай Рябцев предъявил для опознания нескольким соседям с первого этажа фоторобот Комкова. Все в один голос заявили:
– Да, это он. Новый жилец с пятого этажа. Хозяева уехали на месяц отдыхать, вот и сдали ему квартиру.
Сорокалетний участковый инспектор, старший лейтенант Расщупкин не скрывал ликования. Только сегодня утром он получил в дежурке ориентировку с портретом предполагаемого убийцы, а во второй половине этого же дня сообщил дежурному, что отыскал его на Парковой улице. Причем тот шел и вел за руку девушку, которую, возможно, собирается убить. О жестокости убийцы старший лейтенант был наслышан.
– Он там, в квартире, – доложил Рябцеву участковый инспектор, прикидывая, что еще одна звездочка на его погонах будет выглядеть совсем не лишней.
– Молодец, – похвалил участкового майор Рябцев, хлопнув по плечу, как старого друга, и обратился уже к операм: – Значит, так: поднимаемся тихо на пятый этаж. Звоним в дверь.
– Палыч, кто встанет у двери? Может, пусть Расщупкин позвонит? Он единственный среди нас в форме, – предложил капитан Василенко.
Старший лейтенант Расщупкин глянул на капитана потерянным взглядом. Ах, Василенко, Василенко. Ну кто его за язык тянул? Старший лейтенант тут же вспомнил, как жестоко расправляется убийца со своими жертвами. Как безжалостен он. И мента живым не оставит. Позвонишь, а он там разделывает девушку. Участковый инспектор ничего не сказал. Хотя все опера сейчас смотрели на него. Майор Рябцев нарушил молчание:
– Позвоню в дверь я. Не будем терять время. Пошли наверх.
Все стали быстро подниматься. Расщупкин поплелся следом. Уже на пятом этаже Василенко обернулся и тихонько сказал ему:
– Как войдем, останешься у двери.
– Понял, – глухо отозвался старший лейтенант.
Алена лежала в кровати, ожидая Николая. Слишком уж долго он возился в ванной. Вот повезло-то ей с чистюлей.
Она нарочно выставила из-под одеяла напоказ свои большие груди, словно подманивала его этим.
Девушка следила за ним с аппетитом голодной волчицы. Ведь целых три дня они не занимались этим.
Из одежды на себе оставила лишь узенькие трусики, которые из-за своих размеров не могли считаться помехой для нормального секса. Она специально не стала избавляться от этой детали туалета. Знала: Николай просто приходит в бешенство, когда начинает медленно стягивать их, чтобы обнажить самое сокровенное.
Алена откинула руки за голову и полуприкрытыми глазами следила за всеми его передвижениями по квартире.
Вот он снимает рубашку, брюки. И делает это как заправский стриптизер с большим стажем. Алене нравилось наблюдать, как он раздевается. И тело у него красивое. А ведь ему уже сорок и, как говорится, сам бог велел обзавестись отвислым животиком.
Он разделся и обернулся к ней. Алена уже была готова откинуть одеяло.
– Иди ко мне, – почти шепотом позвала она его.
И вдруг – звонок в дверь.
Кажется, она вздрогнула. Тихонько пропищала:
– Давай не будем открывать. Пошли все к черту.
Николай стоял возле кровати, раздумывая над ее предложением. Потом надел трусы и брюки.
– Подожди. Я сейчас. Вдруг это хозяева вернулись, – сказал и пошлепал босиком в прихожую.
Настроение у Алены сразу испортилось. Если хозяева, ни о каком сексе не может быть и речи.
А Николай даже не спросил, кто звонит. Отпер замок, открыл дверь и тут же тихонько вздохнул. Обернулся и с тоской посмотрел на висевший на ручке кухонной двери пакет.
«Пистолет! Какой же я осел! Если менты будут шмонать, найдут его. А шмонать они будут, не зря же притопали всей оравой», – подумал он, стараясь держаться как можно спокойней.
– Гражданин Комков? – задал майор Рябцев обычный в таких случаях вопрос, поражаясь сходству фоторобота с оригиналом. Молодец водитель Максименко. И бизнесмен Ракитин добавил в фоторобот недостающие черты.
Правую руку майор Рябцев держал в кармане, где лежал взведенный «макаров». И Комкову лучше не рыпаться. Хотя Николай и не собирался ничего предпринимать.
Он позволил себе улыбнуться, что особенно не понравилось операм и их начальнику. Его пришли брать, а он стоит, лыбится.
– Мне все понятно, – без лишних вопросов проговорил Николай и решил напомнить про официальную бумагу с прокурорской подписью, на которую не худо бы взглянуть.
Рябцев улыбнулся, отметив, что приятно иметь дело с человеком, разбирающимся в милицейских тонкостях.
– Не суетись зря, Комков. Будет тебе бумага. Какая хочешь. Не сомневайся. Я начальник уголовного розыска, майор Рябцев. У нас к тебе, Комков, имеется обстоятельный разговор.
И опять Николай украдкой взглянул на пакет, потом покосился на комнату, где на кровати его поджидала Алена.
Нехорошо получилось. Впутал девушку в неприятную историю с пистолетом. Найдут оружие, потянул ее в свидетели. Выпроводить бы ее, да разве эти псы позволят.
Отодвинувшись в сторону, чтобы менты могли зайти, он почувствовал нестерпимое желание закурить, сунул руку в карман брюк, где лежали сигареты, но сейчас же двое здоровяков навалились на него.
Капитан Василенко сунул руку к Николаю в карман, достал пачку сигарет и зажигалку. С досады плюнул.
– А-а, мать твою! Думали, за пушкой полез, – сказал он.
– Какая пушка, ребята? Откуда? И вообще, что все это значит? – Теперь Николай видел: менты настроены решительно. И этот майор Рябцев коршуном смотрит.
Николая оттолкнули к двери. Все тот же Василенко постарался.
– Ты не стой здесь. Давай, топай в комнату. А возле двери постоит старший лейтенант.
Николай подчинился.
Он вошел в комнату первым, опера – за ним. Уставились на Алену, словно полуобнаженная девушка, лежащая на постели, была для них в диковину.
Алена только хлопала на них глазами, не понимая, что вообще происходит. Поначалу от растерянности она даже забыла прикрыться одеялом, и опера молча таращились на ее голые груди. И тогда майор Рябцев напомнил:
– Девушка, вы бы прикрылись.
Алена покраснела и резким движением натянула одеяло до самого подбородка.
Николай сидел в кресле, наклонив голову, но Алена видела: время от времени он бросал обеспокоенный взгляд на кухонную дверь, на пакет. А потом опять долго смотрел в пол, словно смирившись со всем, что происходило. «Хоть бы сказал что-то этим наглецам», – подумала Алена и посмотрела на
