майора Рябцева. Тот по-хозяйски прошел по комнате, взял стул, поднес его к столу, где стояла пепельница, закурил и с ехидной улыбкой сказал:
– Для начала, девушка, я хотел бы узнать, кто вы? И что здесь делаете? – Майор взял со стула, на котором висела одежда Алены, дамскую сумочку.
– Ваша?
Отпираться было бессмысленно. И Алена призналась:
– Да, моя.
Майор открыл сумочку, осмотрел содержимое. А Алена была готова вцепиться в его наглую рожу.
– Что вы делаете? По какому праву? Совсем совесть потеряли! Может, еще в белье моем будете копаться?
Майор спокойно сказал:
– Мы, милая девушка, производим досмотр. Заметьте: не обыск, а всего лишь – досмотр…
Алена хмыкнула, стараясь показать пренебрежение к милиционеру. Разница не велика между обыском и досмотром.
Майор достал ее паспорт, открыл его и прочитал:
– «Ракитина Алена Алексеевна». Прекрасно. То-то будет радость для папаши. – Он обернулся и внимательно посмотрел на Николая. А тот обалдело пялился на Алену. «Вот почему она так похожа на Ольгу. Она – ее дочь. Дочь Лешки Ракитина. Ну я и попал. Как же я сразу-то не врубился». Николай опустил голову. В более глупую ситуацию он не попадал ни разу в жизни. И почему-то опять вспомнил о пистолете. «Надо попытаться выбросить его. Резко встать, прыгнуть, схватить пакет и бросить его в окно. Конечно, разобьется стекло. Но черт с ним. Зато этим псам будет труднее доказать, что пушка была у меня».
Он резко встал, но тут же к нему подскочили Захаров и Василенко. А Рябцев, побагровев лицом, рявкнул:
– Сидеть! Больно прыткий. Василенко, надень на него браслеты. Он, кажется, заскучал по ним.
Здоровенный капитан вынул из кармана наручники и защелкнул их на запястьях Николая.
«Ну, теперь – все. Хана», – обреченно подумал Николай, проклиная себя за беспечность. Так влипнуть мог только последний дурак. Пара годков теперь обеспечена за хранение оружия. И будет вре-мя подумать о своей непростительной глупости. Он спросил у Рябцева:
– Гражданин начальник, может, вы, наконец, объясните, что все это значит? Врываетесь… наручники на меня надели. – Он посмотрел на Алену. Бледное лицо девушки выражало сочувствие, переживание, страх.
А майор Рябцев расселся на стуле, положив ногу на ногу, и потягивал сигарету. Со стороны могло показаться, что заявился он сюда для непринужденной беседы.
– Вы требуете объяснений? – дружелюбно поинтересовался майор.
– Да уж хотелось бы знать, в чем меня пытаются обвинить. А то, знаете ли, как-то неловко: я с девушкой…
– Ну, с девушкой потом разберемся, – пообещал майор. Он уже стал догадываться, что предположение участкового инспектора Расщупкина неверное; никакая она не жертва, а помощница или любовница. На роль любовницы эта красотка больше подходила. Хотя как знать, степень их взаимоотношений еще предстоит выяснить. Но хохма вышла с девицей еще та. Ее папаша с пеной у рта пытался обвинить Комкова в смерти своей любовницы, опасаясь и за свою драгоценную жизнь, а предполагаемый убийца трахает его дочуру.
– Вы, гражданин Комков, – Рябцев в упор уставился на Николая, ожидая его реакцию, – обвиняетесь в серии убийств при отягчающих обстоятельствах.
Николай такое обвинение перенес спокойно. Знал: менты и не такое могут пришить ему.
А Алена, услышав от майора такое, как ошпаренная выскочила из-под одеяла, но тут же вспомнила, что она голая, и опять нырнула в постель.
– Что вы сказали? – переспросила она у Рябцева. – Серии убийств?
И Рябцев с сочувствием выразительно прищелкнул языком.
– Да, моя дорогая. Человек, с которым вы собирались заняться только что любовью, обвиняется в совершении серии тяжких убийств.
Алена растерянно поглядела на Николая. «Почему он молчит? Если не виновен, почему не пытается возмущаться такой наглой клеветой».
– Нет, – Алена покачала головой. – Этого не может быть. Я не верю вам.
Рябцев безразлично пожал плечами. Мол, как хотите.
– Да ерунда все это, – усмехнулся Николай и с ненавистью спросил у Рябцева: – Какие у вас есть доказательства? Может, свидетели?..
Майор криво усмехнулся.
– Будут вам и свидетели. А главное доказательство – это оружие, которое мы сейчас найдем у вас. – Майор, не мигая, смотрел на Комкова, но взгляд того оставался спокойным. Любой другой бы вскочил с кресла, стал кричать, доказывать свою невиновность, запросил адвоката. Комков держался невозмутимо. И тогда майор сказал: – Советую вам, гражданин Комков, избавить нас от поисков и выдать оружие добровольно. А что оно у вас есть – бесспорный факт. Вы же не хотите, чтобы тут все было перевернуто вверх дном. – Рябцев обвел рукой комнату.
– Нет, не хочу, – ответил Николай, краем глаза глянув на Алену. – Только я не понимаю, о каком оружии идет речь, гражданин начальник. Вы ничего не путаете?
– Уголовный розыск никогда ничего не путает и просто так ни к кому в гости не приходит, – со скрытой обидой заметил на это майор.
«А ведь он прав, – с тоской думала Алена, чувствуя себя под одеялом неуютно. И тут она вспомнила про пистолет. – Черт возьми! Оружие в пакете. Может, он в самом деле убийца. Ну и дела. Посмотри, посмотри мне в глаза, – мысленно просила она Николая. – Я хочу видеть их. Они не соврут».
Словно услышав ее, Николай поднял голову, посмотрел на Алену и опять отвернулся, бросая короткие взгляды на кухонную дверь.
«Ах ты, миленький, – со злорадством улыбнулась Алена. – Боишься за свой пистолет». Но тут же она поймала себя на мысли, что только сегодня видела, как он достал пистолет из тайника. Ведь пистолет был в смазке. Тогда о каком оружии говорит майор?
А тем временем опера приступили к шмону и делали это очень профессионально. Николай сидел и молча наблюдал за их действиями, и только маленькая жилка вздулась на его лбу, когда один опер подошел и снял с кухонной двери пакет. Заглянул в него. Сунув руку, зашуршал газетой.
«Все. Долбаный мент! Нашел пушку», – обреченно подумал Николай, чувствуя, как по спине побежали ручейки пота. Но вдруг он увидел, что опер повесил пакет обратно на дверную ручку. Николай помотал головой. Не ошибся ли? «Ничего не пойму. Или я свихнулся, или мент оказался… Алена!» – Николай слишком резко обернулся и посмотрел на девушку.
А майор Рябцев подозрительно покосился на них обоих, когда Алена показала Николаю язык. Рябцев поднял свою задницу со стула и подошел к кровати, на которой лежала Алена.
«Неужели этот бык вздумает обшмонать и ее»? – забеспокоился Николай, заметив, с каким решительным видом подошел к кровати майор.
Алена уставилась на Рябцева широко открытыми глазами.
– Вы чего хотите? – спросила она дрогнувшим голосом и посмотрела на Николая.
«Глупая девчонка! – Николаю хотелось отшлепать ее, чтоб не лезла куда не надо, догадавшись, где спрятаны пистолет и запасная обойма». Теперь многое зависело от его дальнейших действий. И Николай сказал:
– Эй, гражданин начальник! Вы что, собираетесь изнасиловать мою девушку?
Подействовало. Рябцев остановился возле кровати, пожевывая во рту сигарету. Во всяком случае, у него пропало желание обшаривать постель, пока на ней лежит обнаженная красавица. И он ограничился только тем, что общупал ее одежду. Ничего не ответил Комкову, помял в руках блузку, юбку, еще раз осмотрел сумочку. Потом сказал своим операм:
– Всем выйти в другую комнату. Молодой леди надо одеться. – Он обернулся к Николаю. – И ты давай
