Золан дважды останавливался, чтобы указать нам на опасности. Первой из них оказалось скопление алых цветов в форме фанфар — настолько ярких, что в сердцевине каждого цветка словно бы пылал огонь. Каждый цветок рос на самом конце лианы, а выше она до самого конца была голой.
Как только Золан поднес к цветам посох, цветы сомкнули лепестки, словно губы, и тут же опали, а лиана начала бешено мотаться из стороны в сторону. На посохе выступили влажные маслянистые пятна, древесина пожелтела. Золан стряхнул цветы и несколько раз ткнул посохом в густую листву, чтобы очистить его.
Второй враг поджидал на краю тропинки, делавшей поворот вокруг большущего нароста на стволе гигантского дерева. На гнилых корнях росло нечто, похожее на толстые пальцы множества рук. Мы снова остановились. Золан дал нам знак держаться чуть поодаль, чтобы мы могли видеть, что он будет делать посохом.
Под ударами, которые Золан обрушил на ближайшие заросли «пальцев», в стороны полетела желтая пыль. Видимо, она быстро оседала из-за высокой влажности. Небольшое облачко не распространилось далеко, пыль легла на корни и быстро превратилась в желтую слизь. Мы почувствовали сильную вонь.
С этого момента мы шли, еще более внимательно глядя по сторонам, но больше нам не встретилось ничего страшного. Тропа постепенно пошла на подъем. По обе стороны с деревьев свисали лианы.
Подошва моего мягкого кожаного сапожка вдруг скользнула по земле. Я быстро восстановила равновесие и остановилась. Я стояла на чем-то очень прочном, только это и спасло меня от падения. Расчистив это место от опавшей листвы, я увидела плоский камень, Вскоре после того, как мы отошли от реки, я тоже, как Золан, вооружилась крепкой палкой. Расчистив землю около камня, я обнаружила, что к нему примыкает еще один, а ко второму — третий.
Ко мне подошел Древолаз и принюхался, сунув нос в выкопанную мной ямку. Затем он подтолкнул меня вперед. Он явно давал мне понять, что задерживаться нежелательно.
Но я еще немного постояла и, поработав палкой, убедилась в том, что у меня под ногами — мостовая. Мощенные камнями дороги были известны на Юге, и их сохраняли с большой заботой. А по другую сторону границы, у северян, дороги были только проселочные, изобилующие буграми и рытвинами. Путешествовать по ним было не слишком приятно.
Еще одна загадка. Мне хотелось поделиться ею со своими спутниками, но я вскоре забыла обо всем, потому что мы вышли из лесного туннеля на открытое пространство.
Перед нами предстало нагромождение камней — от мелких, вроде щебня, до валунов размером с крестьянскую хижину. Земля была почти ровная. Я зажмурилась и снова открыла глаза. Мне хотелось увериться в том, что я вижу перед собой именно то, что вижу. Что-то подсказывало мне, что здесь когда-то либо стояла крепость, либо располагалось небольшое поселение. На некоторых из более крупных камней сверкали блики. Солнце здесь светило ярче, и казалось, будто в камни вставлены осколки стекла.
Мои сестры и Золан остановились и оглянулись. Они нетерпеливо смотрели на меня. Я ткнула в одно из «стекол» посохом и поняла, что оно не является составной частью породы.
— Что это была за твердыня, Золан? — спросила я, догнав остальных. — Кто ею правил?
— Кто знает? — Он пожал плечами. — Это место очень древнее. Видимо, это лишь часть более крупного поселения. Я копал тут, — признался он. — Из любопытства. Но уцелели только камни.
— Вот как?
Я опустилась на колено и поддела лезвием каменного ножа что-то блестящее. Из земли я извлекла нечто размером с плод южной сливы. С одного края камень был немного сколот, но в остальном походил на старательно отполированный кабошон — так шлифуют драгоценные камни перед тем, как вставить их в оправу.
Как только я отряхнула с камня землю, он тут же заиграл на солнце теплым золотистым, но не металлическим блеском. Я видела немало королевских драгоценностей, а некоторые даже держала в руках, но этот камень был для меня нов.
— Солнечный камень! — воскликнул Золан, глядя на мою находку.
— Тут встречаются такие? — спросила я и подумала о том, что рассказы о поисках сокровищ становятся все более и более правдоподобными.
Золан сдвинул брови и, опустившись рядом со мной на колени, стал более внимательно разглядывать камень.
— Я не видел ни следа от старых копей, не попадались мне и необработанные камни.
— Но ты узнал этот камень — и назвал его.
— Я находил три похожих на этот — а имя им я придумал сам.
Как и мои сестры, я очень увлекалась камнями. В детстве, бывало, глядя, как матушка наряжается перед поездкой ко двору и сидит перед раскрытой шкатулкой с драгоценностями, я любовалась разноцветными каменьями. Камни зачаровывали меня не своей ценностью, а формой и цветом. А когда отец как-то раз сказал, что некоторые минералы используются для усиления дара, мое желание узнать о камнях больше превратилось в потребность.
Этот камень — если это был камень — на ощупь казался теплым. Он лежал у меня на ладони, словно чистая капля солнечного света, и я ощущала странное покалывание. Значит, это и вправду был камень Силы, и я понимала, что мне как можно скорее нужно научиться пользоваться им.
В то же мгновение я почувствовала, что кто-то словно бы слушает мои мысли. Я инстинктивно напряглась и сжала в руке свою находку. Снова этот обитатель Потемок прочел мои мысли так, словно я отправила их ему. Я подняла голову и встретилась взглядом с Золаном. Он отправил мне посыл странный и новый — но эта мысленная речь была не похожа на ту, которую я знала и на которую отвечала всю свою жизнь.
— Камень Силы, — подтвердил Золан мою догадку. — Он сам пришел к тебе, леди Тамара. Пользуйся им правильно.
Наш поход вызывал у меня сомнения, однако я была уверена в том, что каким-то образом я получила подарок, предназначенный лично мне. Но почему? Получила ли я его от этого человека, на которого сейчас смотрела с опаской, — или от кого-то другого?
Там не пришлось мысленно убеждать нас в том, что ее находка — нечто вроде подарка. И тот факт, что камень нашла она, для меня и Силлы означал, что он предназначен именно для нее. Мы обе ощутили легкую зависть, но, зная природу такой Силы, понимали, что ни Силла, ни я не дождались бы ответа от этого сокровища. Да и Золан не заявлял права на владение камнем. Он пошел вперед, не сказав больше ни слова. Следовало ли понять это как знак того, что он все же был бы не прочь завладеть находкой?
Мы пробирались между грудами камней. Вскоре мы поняли, что площадь былых построек значительно больше, чем нам показалось вначале. Когда наш проводник велел нам остановиться, мы увидели скалу, обозначающую границу этой области Потемок.
На ровном месте, где сохранился небольшой участок мостовой, мы устроились на привал и перекусили жестким копченым мясом, тонкие кусочки которого мы окунали в кисло — сладкую подливку. Еду мы запили несколькими глотками воды из глиняных фляжек. Воду мы старались расходовать бережно.
Я обернулась и посмотрела назад. Я была уверена: если рассматривать руины долго и внимательно, можно уловить общую картину. Наконец мое внимание привлекли блестящие прожилки в лежащем неподалеку камне.
В детстве я наблюдала за облаками и смотрела, как образуются и пропадают разные фигуры. И вот теперь нечто подобное предстало передо мной в виде этой инкрустации на сером камне.
Сначала я различила узкий треугольник, и в моем сознании мелькнуло слово «гадюка». Но нет, прожилка не сохранила этот силуэт, она сместилась по камню, и стал лучше виден конец линии, обращенный к земле.
Я зажмурилась — отраженный от камня свет больно бил в глаза. Я знала стекло в самых разных формах, но никогда не видела ничего подобного. На Юге аристократы и богатые купцы вставляли стекла в окна своих жилищ и других зданий. Искусные мастера выдували из стекла изящные сосуды для королевских пиршеств. Когда стекло вставляли в раму и подкладывали под него лист серебра, оно становилось зеркалом. Кроме того, из стекла изготавливали бусы и орнаменты, и порой стеклянные изделия выглядели чуть ли не красивее драгоценных каменьев. И женщины, и мужчины высоко ценили изящные изделия из стекла…
Неожиданно меня объяла волна жара — такого сильного, какой мог бы исходить из печи, где плавилось стекло. Мне стало дурно. Жар нарастал, и я охнула. Мне казалось, что моя кожа вот-вот потрескается в таком пекле.
— Бина!
Я попыталась сбросить руку, сжавшую мое плечо, потому что мне и без того было худо.
Тьма распалась, жар исчез. Я открыла глаза и увидела всего лишь серовато-белую извилину на камне.
— Стекло, — проговорила я.
Там оторвала глаза от меня и посмотрела на камень с кристаллической линией.
— Что-то вроде стекла, — согласилась она. — Но кто знает, как оно получилось.
Она подошла к камню и прикоснулась к светлой извилине кончиками пальцев. Силла, стоявшая рядом со мной, с тревогой смотрела на меня.
— Что случилось, Бина? Я сдавленно рассмеялась.
— Наверное, я перегрелась на солнце — либо здесь просто слишком много загадок. А мне хочется отгадок.
— Как и всем нам, — проговорила Там немного напряженно.
Я огляделась по сторонам. Похоже, Золан нас покинул. Но, прежде чем я успела сказать об отсутствии нашего проводника, впереди, словно из-под земли, вынырнула голова Древолаза — в том месте, где стоял особенно большой валун. А потом появился Золан и дал нам знак следовать за ним.
Сделав несколько шагов, я почувствовала, что у меня кружится голова. Казалось, верхняя часть моего тела стала слишком тяжелой. Я боялась потерять равновесие. Когда Силла попыталась помочь мне, я покачала головой и отстранила руку сестры, стыдясь своей слабости. Я продолжала ступать осторожно. Слишком часто мне приходилось лечить людей от вывихов и переломов, а здесь было полным-полно ловушек для беспечных ходоков.
Солнце успело порядком склониться к западу, когда мы покинули развалины и подошли к высокой скалистой гряде. Здесь, без какой-либо команды Золана, вперед пошел Древолаз.
Он опустил голову к самой земле и уложил свой длинный хвост на спину. Я чувствовала его нарастающее волнение — наш четвероногий друг, похоже, вышел на охоту. Там рассказала нам с Силлой о том, что Древолаз вступил в схватку с летучей тварью, намного превосходившей его размерами. Было немного не по себе от того, что рыжий зверь наделен такой силой.
Через некоторое время мы подошли к сухому дереву. Внизу его ствол был довольно толстым, но затем сужался, и верхушка дерева уходила в дыру с неровными краями в скале. На дереве сохранились короткие сучья, но когда мы пригляделись получше, то поняли, что в ствол вбиты небольшие палки, и вместе с сучьями они образовывают что-то наподобие ступеней.
По приказу Золана мы сняли с плеч дорожные мешки и связали их между собой веревкой, которую он достал из своего мешка. Не в первый раз я порадовалась тому, что мы одеты не в привычные для нас пышные юбки, поскольку предстоял подъем.
Я сопровождала отца в походах, поэтому была более готова к такому, чем Силла и Бина. Время от времени я поглядывала на Бину, и у меня сложилось впечатление, что ей не по себе. Однако, когда мы приблизились к грубо сработанной лестнице, я убедилась, что ступени выглядят довольно безопасно, хотя и стоят под острым углом. Золан полез вверх первым с ловкостью человека, не раз проделывавшего этот путь. Как только он подтянулся и влез в расселину, оставив позади себя веревку, к которой были привязаны мешки, я последовала за ним.
Золан прижался спиной к правой стене расселины и втащил меня. Щель была узкая, и я оцарапала левую руку.
