столики в виде корабельных бочек, обернутых настоящими канатами… Звучала негромкая музыка. После солнечного дня глаза не сразу привыкли к уютному полумраку. Пришлось несколько секунд постоять и осмотреться.
Практически сразу Вовка заметил Любу — она сидела за столиком-бочкой одна. Перед ней красовалась открытая бутылка красного вина и тарелки с разнообразной закуской.
— Привет! — Вовка от души улыбнулся.
— Привет! — она подняла глаза.
— Тебе очень идет эта стрижка.
— Спасибо. Мне тоже нравится.
— Как называется?
— Не знаю… Фантазийного направления.
— Супер… Как ты, Люб?
— Хорошо. Долго рассказывать, но я довольна. Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить, — она постучала по столу. Бочка отозвалась утробным уханьем.
Вовка и Люба шутливо вздрогнули от этого звука и рассмеялись. Люба взяла чистый бокал и подала Вовке.
— Разливай, — сказала она, кивнув на бутылку.
Вовка жестом заправского бармена взял бутылку и наполнил бокалы.
— Борисова, прости, я совершенно в нолях… Отпускные будут только через неделю.
— Ладно, ничего… Считай, что сегодня у нас будет Белый Завтрак — дамы угощают кавалеров.
Вовка грустно улыбнулся:
— С меня реванш.
— Не сомневаюсь. Ну ладно, рассказывай, во что ты ввязался на этот раз.
— Люб… — Вовка помолчал. — Если я расскажу тебе, как есть, ты все равно не поверишь. Если навру — побьешь. И правильно сделаешь.
Люба внимательно посмотрела на него. Достала из пачки тонкую сигару «Captain Black», элегантно прикурила от протянутой Вовкой зажигалки, откинулась на спинку стула и с удовольствием затянулась. Вовка посмотрел на нее и лишний раз понял, что полнота — это тот самый очаровательный недостаток, который стремится перейти в очевидное достоинство.
— Пожалуй, я побью тебя прямо сейчас, если ты немедленно не выпьешь за мое здоровье.
— Прости, солнце мое! — спохватился Вовка. — Я сегодня почти не спал и вообще торможу… Твое здоровье!
Они звонко чокнулись и отпили по глотку вина. Вовка удовлетворенно кивнул.
— Закусывай, — сказала Люба. — И не дай Бог, если ты все это не съешь.
— Борисова, я же отсюда колобком выкачусь!
— Что и требовалось доказать. Между прочим, это их фирменная закуска. Рекомендую.
Вовка взял небольшое канапе и отправил в рот.
— Вкусно?
Вовка промычал что-то неразборчивое и согласно закивал. Прожевав, спросил:
— Ты что, сегодня с работы ушла?
Люба хитро сощурилась.
— Прогуливаешь? — улыбнулся Вовка. — Или после ночи отпустили?
— Знаешь, ты меня, конечно, извини, но жизнь слишком коротка, чтобы посвящать ее только работе. Тебе не кажется? И вообще, я работаю для того, чтобы жить, а не наоборот.
— Логично. А из налоговой чего ушла?
Люба слегка двинула бровями и неопределенно поводила сигаретой.
— Так… Смена декораций. Естественный процесс.
В этот момент к их столику приблизился бармен и поставил около каждого высокий бокал с каким-то напитком.
— Вообще-то мы не заказывали, — сказала Люба.
— Это подарок от заведения. В знак симпатии от нашего управляющего. Коктейль «Атташе».
Вовка и Люба удивленно посмотрели друг на друга, потом на официанта.
— Спасибо. Не ожидали.
Официант улыбнулся и отошел к стойке.
— Так, пока не забыла… — Люба открыла красивую кожаную сумку и извлекла оттуда прозрачный конверт с компакт-диском. Круглая пластинка радужно заблестела в приглушенном свете бара.
— Любка! — растрогано сказал Вовка, убирая диск в папку. — Я твой вечный должник.
— Ага… Ты ешь, давай. Для кого я все это назаказывала?
Вовка с удовольствием отпил коктейль.
— Вкусно… Я думал, для себя.
— Индюк тоже думал. Свое я уже съела, пока тебя ждала. — Она тоже отпила через соломинку.
— Не считаясь с диетой? — Вовка не смог сдержать улыбки.
Люба подняла аккуратные брови.
— А что, я когда-нибудь изнуряла себя диетами? Чтобы стать очередной превосходной вешалкой для одежды? Глупо, Вова.
— Ты все так же любишь хорошо покушать… — он вновь припал к соломинке.
— Да, люблю. И покушать люблю, и выпить люблю. Я, если помнишь, вообще жить люблю. А серьезное отношение к жизни вредно сказывается на цвете лица. Так что…
Вовка наклонился к ней через столик и поцеловал в щеку.
— Братский поцелуй комнатной температуры, — прокомментировала Люба.
Вовка улыбнулся и стал играть стаканом, в котором все еще позвякивали почти растаявшие кубики льда. Посмотрел на Любу сквозь легкую завесу ароматного дыма и вдруг спросил:
— Как твой сынишка?
— Второй класс уже… — она не удивилась вопросу.
— Хорошо учится?
— Мог бы и лучше.
Помолчали. Люба затушила сигарету в стеклянной пепельнице и отрешенно произнесла:
— Чего теперь прошлое ворошить…
Вовка вздохнул. Сказал зачем-то:
— Время — лучший лекарь.
Люба подняла на него глаза, посмотрела долгим взглядом.
— Ага, — сказала она. — Только бездарный косметолог. Ты сейчас куда?
— Домой, наверное. Надо разобраться со всем этим добром. — Вовка похлопал по папке, где лежал драгоценный компакт-диск.
— Ну, а я пойду все-таки выкуплю эту путевку на «Федора Шаляпина».
Вовка, ничего не говоря, пододвинул свой стул поближе и щедро поцеловал круглую упругую щеку.
— А духи у тебя прежние.
— Просто я себе редко изменяю.
— Спасибо тебе еще раз.
Она махнула рукой — пустяки:
— Звони, пиши.
Вовка улыбнулся, взял папку, и через секунду дверь бара «Нептун» закрылась за ним.
За несколько минут до встречи со Стасом Вовка вышел из метро «Лубянка». По небу плыли безобидные рваные тучи, то открывая, то закрывая уже идущее на закат солнце. Высокий человек в сером костюме сладострастно ковырял в носу перед парадным входом в здание ФСБ. Покосившись на Вовку, он нехотя прервал свою изыскательскую деятельность, открыл журнал «Здоровье» и погрузился в чтение. Вовка полез было в пакет, чтобы достать купленную в переходе газету, но тут имперского вида дверь
