Оливера. Значит, звонил начальник? На этот вопрос она ответить не смогла. И вообще, пусть все от нее отстанут и дадут пару месяцев на скорбь.
– Что еще вы хотите от меня услышать? – Женщина нервно теребила бахрому на палантине, от чего сам палантин стремительно уменьшался в размерах, а бахрома, наоборот, становилась все длиннее. – Может быть, вам интересно, в каких позах мы занимались любовью? Вам же, господин дознаватель, все важно!
– Было бы интересно, – невозмутимо откликнулся Рауль и даже охотно пояснил: – Если бы вашего любовника застрелили в этот пикантный момент. Но так как его застрелили по пути к машине, то я с ходу не назову даже пяти вещей, которые занимали бы меня меньше, чем ваша сексуальная жизнь. Разве что барное меню кабака «Средство от перхоти».
Де Конти привык к женским истерикам – дамы вообще редко попадали к нему на допрос в благодушном настроении, – но иммунитета на слезы и прочие причитания так и не выработал. Внешне командор был спокоен, как сытый дракон, но если бы Беатрису можно было слегка придушить, он сделал бы это с превеликим удовольствием.
– Гораздо больше меня сейчас волнует, – продолжил Рауль, – где находится медальон вашего мужа? Тот самый, который вы подарили ему в день помолвки? Сослуживцы Альбера уверяют, что он с ним не расставался и, стало быть, после «Лунной фантазии» вам должны были вернуть его в числе прочих вещей.
Рука Беатрисы, мявшая то край палантина, то ручку сумочки, сжалась в кулак – так, что костяшки пальцев побелели. И слезы высохли, как по волшебству.
– Не помню… Возможно, его не возвращали. Знаете, ведь он мог потерять его в бою…
– Опись говорит об обратном. Мне допросить сотрудников?
– Как хотите! – вновь вспылила женщина. – Полагаете, меня волновали какие-то побрякушки, когда мне сообщили о гибели мужа и сына?! Медальон, говорите? Может быть, он дома где-нибудь…
– Мама, ты что?! – Бланка посмотрела на мать так, словно у той на голове выросли рога, и обратилась с заверениями к Раулю: – Медальон лежит в отдельной шкатулке, с другими личными вещами отца и брата.
– Отлично, мы едем! – Командор одним глотком допил остатки кофе и поднялся из-за стола, всем своим видом показывая, что готов отправляться немедленно.
– Вам достанет наглости устраивать обыск в моем доме?! – Кровь прилила к лицу Беатрисы, она задышала часто и неглубоко – так бывает, когда неожиданно заболит сердце.
– Так мы едем или нет? А всего лучше, госпожа Гризон, если вы прямо сейчас решите, найдем мы пропавший медальон или нет? Заранее обязан предупредить, что если вы не вспомните самостоятельно, мне придется добиваться разрешения на допрос с помощью магии!
– Я знала, знала, что вы меня подозреваете!
– Подозреваю. В том, что вы подарили любовнику вещь, принадлежавшую вашему супругу! А сейчас заливаете мне кабинет слезами, потому что вам стыдно в этом признаваться! И еще потому, что огласка этого поступка опозорит вашу семью!
Беатриса в одну секунду сникла, руки безвольно опустились, а сумочка соскользнула с колен – по полу покатился тюбик губной помады.
– Мама! – Девушка вскочила, ее в прямом смысле слова трясло, и де Конти даже подумал, что еще секунда – и она бросится на мать с кулаками. – Ты подарила этому… этому… Отдала медальон отца?! Просто так – взяла и отдала первому встречному мужику?!
– Да как ты смеешь?! – женщина сорвалась на крик. – Много ты вообще понимаешь, соплячка?! Не твое дело!
Беатриса мотала головой и, не запивая, глотала какие-то успокоительные пилюли.
– Ненавижу, я тебя ненавижу… – Бланка отошла в другой конец кабинета и отвернулась к стене.
– Последний вопрос, госпожа Гризон. Когда вы подарили Виндеру медальон?
– Недавно.
– Точнее.
– В среду.
Других подробностей командору не требовалось.
– Подводим промежуточные итоги… – Рауль взял со своего стола какую-то бумажку, покрутил и так, и эдак, затем смял и бросил в мусорную корзину. – Мы втроем отлично попили кофе, но это были самые бездарные сорок минут в моей жизни. Даже в пробках я провожу время с большей пользой. До свидания.
Беатриса встала и виновато посмотрела на дочь: кажется, она раскаивалась, если не в поступке, то, по крайней мере, в произнесенных словах.
– Ты идешь?
Рауль тоже поднялся, не собираясь дольше засиживаться в кабинете, но его остановили слова Бланки и ее многозначительный взгляд. Такой многозначительный, что рыцарь почувствовал нечто похожее на волнение.
– Мне нужно поговорить с командором наедине.
– Делай, что хочешь… – Беатриса вышла, устремив глаза в пол, – она не хотела никого видеть.
А девушка осталась в своем углу, почему-то не решаясь заговорить. Де Конти ждал, сложив руки на груди и вопросительно изогнув бровь.
– Я кажусь вам смешной? – задала неожиданный вопрос Бланка. Она подняла на Рауля огромные глазищи, в которых до сих пор стояли слезы.
Командор неопределенно пожал плечами.
– Когда я начал работать в мастерской Дознаний, вас еще на свете не было. Так уж вышло, я очень часто знаю заранее, что услышу в следующую минуту.
– Конечно, вы же сильный маг! – с ноткой простодушного восхищения произнесла девушка. Казалось, что она уже позабыла о той некрасивой сцене, которая разыгралась здесь несколько минут назад.
– Не в этом дело. – Рыцарь прошелся по кабинету и замер у окна, безразлично глядя на холодное мутное стекло, – штор не было, а жалюзи почти никогда не опускались, Рауль не любил полумрак. – Просто все мы очень похожи и при определенных обстоятельствах совершаем типичные поступки. И наоборот, чтобы что-то сделать, на что-то решиться, необходимы соответствующие декорации.
– И что вы предполагаете услышать от меня? – интимным полушепотом поинтересовалась Бланка – теперь она стояла прямо за спиной командора.
– Хотите бесплатный сеанс предсказаний? Так вы ошиблись этажом. – Командор замолчал, как будто раздумывая, и продолжил с желчной усмешкой: – Хотя извольте. У вашей матери нервный срыв, а она села за руль. Шестьдесят-семьдесят процентов вероятности ну очень печального исхода. И кого вы, юная леди, обвините, если она попадет в аварию? Вы хотели мне что-то сообщить? Отлично. Могли бы просто позвонить. Или там записочку секретарю оставить – так даже романтичнее.
– Могла бы позвонить, – согласилась девушка, проигнорировав слова об аварии. – Или, например, назначить вам тайное свидание под предлогом «чего-то важного». Ведь вы намекаете на то, что я хочу произвести на вас впечатление.
– Чтобы назначить мне тайное свидание, вам необходимо иметь в арсенале страшную тайну, – все так же невозмутимо отвечал Рауль. – А иначе эти шпионские страсти лишены смысла. И эффект был бы прямо противоположным тому, на который вы, вероятно, рассчитывали. Не люблю позерства. Потому выкладывайте, что там у вас есть, и будем прощаться.
– Зачем вы так?
– Беда вашего поколения в том, что вы слишком много берете от челов. То, что они делают, вам кажется занятным и увлекательным. Пошлые романы и фильмы, бездарная музыка, праздный досуг и легкость нравов… – Де Конти обернулся к растерянной девушке и, нахмурившись, спросил: – Расскажите, какой сериал вы посмотрели, что возомнили, будто я обрадуюсь вашей попытке флирта?
– Кажется, мне лучше уйти… – Бланка глядела на Рауля так, словно он собирался ее ударить.
– Мадемуазель, вы сейчас ясно и четко расскажете то, о чем умолчали при матери, и я за это вас даже не поблагодарю. Знаете, почему? Потому, что вы всего-навсего выполните свой долг – точно так же, как его выполняю я. Это ясно?
– Я знаю, кто звонил Виндеру в тот вечер, – скороговоркой выпалила девушка, очевидно, опасаясь магического сканирования мыслей. – Вернее, догадываюсь… Однажды я случайно подслушала его телефонный разговор.
– Отличная формулировка – «случайно подслушала», – хмыкнул командор. – Продолжайте.
– Своего собеседника он называл Нимрудом. Шас, наверное?
– У челов тоже предостаточно странных имен.
– Ну, это вы сами будете выяснять, – огрызнулась Бланка. – Они ругались, Виндер говорил, что у них проходит проверка, некоторые статьи финансирования закрыты, и неизвестно, откроются ли. Еще говорил, что его, кажется, подозревают в каких-то махинациях, и очень просил перенести сроки.
– Какие сроки, не пояснял?
– Нет. Но, кажется, ему ответили отказом, потому что Виндер пообещал, что если уж пойдет ко дну, то не один.
– Это все?
– Все. – Девушка, стараясь не смотреть на командора, взяла оставленную в кресле сумочку и собралась уходить.
– Бланка, не сердитесь на меня, – вдруг сказал Рауль. – Просто есть вещи, которыми нельзя играть. Иначе мы перестанем быть чудами.
Еще классик говорил, что колдовству стоит только начаться и его уж ничем не остановишь. Так и здесь: если начала с тобой судьба-злодейка шутки шутить, то дело пойдет как в сказке – чем дальше, тем страшнее.
Стоило ли убегать из дома, скрываться на съемной квартире, чтобы потом наткнуться на, вероятно, единственную во всей Москве банду буйнопомешанных алкоголиков? Если спросить Женю, почему он сразу не сбежал от странного продавца ворованных компьютеров, то он сумел бы даже внятно ответить: оружие. До этой встречи парень не хотел даже думать о том, что будет, если его отыщет таинственный заказчик. Предполагалось, что этого не произойдет. Но, заметив на поясе у байкера пистолет и внушительную рукоять ятагана, торчавшую из кривых ножен, Женька понял, что это и есть вещи, которые ему в данный момент гораздо нужнее компьютера. Самое занятное, ятаган его даже не удивил – все внимание было приковано к внушительных размеров кобуре. На полицейских или спецагентов обладатели красных бандан не походили, стало быть, натуральные бандиты, особенно если учесть клички, которыми они друг друга называли. Значит, у них можно купить не только ноутбук, но и тот же самый «стечкин». Женя, который к тому моменту вполне обвыкся в роли эдакого Дункана Маклауда, чья основная задача выжить, решил, что запросто договорится с молодчиками из мультяшной машины.
Дальше события стали развиваться с такой скоростью, что парень перестал улавливать в происходящем хоть какую-то логику. Странные разговоры заставили Женьку позабыть даже о конечной цели сотрудничества. Артефакт – редкое слово в современном обиходе, если только речь не идет об исторических древностях. А уж словосочетание «у тебя артефакт разрядился» Женя слышал только на играх, и означало оно… Хотя и это очень скоро стало не важно.
О попытках проанализировать ситуацию не могло быть и речи, но кое-что казалось очевидным: например, что преступников, захвативших заложника на глазах у изумленной публики, не оставят в покое. Когда-нибудь «Газель» остановится, и уже через минуту рядом окажутся полицейские. Каждый школьник знает, что такое операция «Перехват», и совершенно не обязательно гнаться за фургоном через весь город. А эта троица то ругается, то гогочет, то несет откровенный бред. Психи, как есть психи.
Когда миновал первый, самый отчаянный приступ паники и сердце перестало рикошетить от ребер, парень уткнулся носом в воротник и решил, что не произнесет ни звука, пока к нему не обратятся. Даже если на макушку свалится системный блок. Хотя никакого панического ужаса эти байкеры без байков у Жени не вызывали. Они почему-то воспринимались как инопланетяне. Могут по галактике прокатить и вернуть на крыльцо родного дома, а могут пустить на опыты. Не угадаешь. В любом случае, их лучше не раздражать.
– Оторвались, мля! Хоть эти артефакты не паленые, в рот мне ноги! – провозгласил водитель, который, как успел понять пленник, был в этой развеселой компании за главаря и имел
