когда дома кто-то есть…»
Рывком поднявшись с кресла, Дмитрий прошел на второй этаж, открыл дверь кабинета, включил компьютер.
Как там звали девушку, с которой удалось неплохо провести время на прошлой неделе?
Катя?
Нет, не Катя. Катя – та начала строить из себя недотрогу, «я не такая, я жду трамвая». Хотя чего ей ждать с учетом скромненькой внешности – совершенно непонятно, радовалась бы, что ей еще хоть кто-то делает неприличное предложение.
А симпатичную сговорчивую куколку звали Светой. Сейчас надо найти ее телефон в сообщениях на сайте знакомств, а с утра пораньше позвонить и выяснить, что там думает красотка насчет совместного проживания. Счастья, должно быть, будет полные штаны…
Дмитрий подключился к Интернету, открыл электронную почту, машинально кликнул по новому сообщению.
Потом мысленно заругался: пользователь незнакомый, сколько раз зарекался – не открывать писем от неизвестных отправителей, зашлют вирус – замучаешься потом восстанавливать информацию, а на этом компе и важные договоры, и планы проектов, и…
Письмо оказалось коротким, дурацким и непонятным. «Хочешь стать следующим?»
Спасибо, не хочу.
Бред…
А еще к сообщению была прикреплена какая-то фотография.
Сначала Шимов недоуменно нахмурился, вглядываясь в темный расплывчатый снимок.
А потом зажал рукой рот, сдерживая и подступившую к горлу тошноту, и крик ужаса.
Но нет, нет, не показалось – тот самый красавчик из несвижской гостиницы, даже покрытое золотой краской, такое лицо не узнать невозможно…
От раздавшегося вдруг на участке воя мороз прошел по коже.
Когда первый приступ паники прошел, Шимов покачал головой.
Нервы стали ни к черту.
Это же Джой требует прогулки. Машка свинтила, собака не выгуляна. Обычно девушка обожала выводить ротвейлера на прогулку, совершенно неагрессивный Джой радовался ей, как ребенок. Придется спускаться вниз и вести собаку в лес. Сколько, оказывается, геморроя со временем образуется из глупого порыва купить щенка…
Глава 8
У этой смерти – жуткие и роскошные декорации. Синяя ночь, подсвеченная желтыми прожекторами автомобильных фар. Нежный ковер зеленой травы. Шелковая золотистая ткань, украшенная слабо мерцающими камнями. Она напоминает театральный костюм для древнегреческой постановки: мягкие складки, плавные линии. Плотное золотое покрытие на аристократичном лице тоже кажется маской. Только главный актер, два метра роскошной красоты, никогда больше не поднимется, чтобы поклониться на аплодисменты зрителей. Напрасно высоченные сосны чуть поскрипывают на ветру ветвями, вызова на «бис» исполнитель главной трагичной роли больше никогда не услышит. Слева от тела едва различима лужа темной крови…
Минуты растягиваются в вечность.
От накатившей вдруг дурноты трудно дышать.
«Стоило только провести эту ночь с Валерием – и он остался бы в живых. Но я же не знала, не знала, что все так получится. Его навязчивое внимание не вызывало ничего, кроме раздражения. И все-таки надо было остаться с ним, – оторопело думает Лика Вронская и, заметив на земле какой-то прямоугольный предмет, присаживается на корточки. – Его сотовый телефон, похоже. И еще портмоне. Убийцу интересовало не ограбление… Главное – не трогать эти вещи своими руками…»
Она зовет следователя Олега Надольского, и в ту же секунду сцена смертельного театра рушится, наполняясь обычной в таких случаях протокольной суетой.
Ян Брониславович делает знак судмедэксперту, тот, натянув перчатки, наклоняется к трупу.
Криминалист открывает свой чемоданчик, в нем что-то звякает, хрустит.
От машины «Скорой помощи» отделяются две фигуры, одна из них в белом халате.
– Лену Миронович привели в чувство. Я должен взять у нее показания, – шепнул Лике Надольский и, машинально проследив за тем, чтобы найденный телефон был упакован в пластиковый пакет, заторопился навстречу врачу, поддерживающему под руку худенькую девушку в темном платье.
– Смерть наступила два-три часа назад, предположительно от раны, нанесенной длинным узким предметом в область сердца.
– О, что это тут у нас такое? Опять я вижу пустой баллончик от краски, и марка… Марка совпадает с той, что была обнаружена раньше.
– Я просто шла на кладбище. Тру-готы всегда должны ходить на кладбище. Я часто сюда заглядываю, иногда с Машкой, в смысле Магдой. Но Магда со мной раздружилась, как про призрак узнала. Я одна была. Пошла напрямик, не через главный вход, а через тот, что у леса. Споткнулась обо что-то мягкое, чуть не упала. У меня с собой фонарик, я посветила, а там… там…
Раздающиеся отовсюду голоса отвлекают, и от этого становится чуть легче.
Когда прислушиваешься к другим – упреки собственной совести уже менее слышны.
Вздохнув, Лика подошла к Яну Брониславовичу, прикуривавшему сигарету, и быстро забормотала:
– Мы с ним говорили как раз перед тем, как ко мне в номер Олег зашел. Валерий рассказал странную историю. Он говорил, что является потомком радзивилловского рода. Что в его жилах течет кровь того самого Доминика Радзивилла, который владел сокровищницей, где были золотые апостолы. Я еще удивилась тогда: как странно совпал его приезд с этими преступлениями. Может, Валерия ждало наследство и было несколько претендентов?
– Какое там наследство, это же государственная собственность, историческая ценность. – Протасевич жадно затянулся, и сигарета сразу же уменьшилась на треть. – Потомки Радзивиллов живут не в Беларуси, а за границей. Приезжают к нам иногда, уважаемые люди. А как Валерий узнал про это свое родство? Может, он просто выдумал красивую сказку, чтобы тебе пыль в глаза пустить?
– Мне он говорил, что это выяснил его однокурсник, который в архиве КГБ работает.
– Серьезная организация… Надо туда запрос направить. Нам или минчанам. Тут такая картина вырисовывается – хочешь не хочешь, придется создавать следственную группу. Последний убитый – минчанин, мы своими оперативными силами все его контакты и связи не отработаем. А теперь вот выясняется, и в спецслужбу след ведет. Наверное, это хорошо, тамошние ребята помогут, возможности у них имеются… Ну что, писательница, в жизни-то все посложнее будет, чем в книгах?
Лика кивнула.
Детективный роман начинается с преступника и его мотивов, это позволяет увидеть основу сюжета. Таким образом, придумываемая книга в общем и целом понятна изначально.
А здесь пока ничего не ясно. Кто этот убийца, облачающий своих жертв в золотые одежды? Похоже, он стремится привлечь особое внимание к своим действиям. Несостоявшийся писатель или сценарист?
Или все-таки все дело в наследстве Радзивиллов?
– Ян Брониславович, а вы проверяли, у других жертв… – Она отвернулась, увидев, как судмедэксперт начинает стаскивать с трупа джинсы. – У других жертв есть дворянские корни?
Протасевич едва заметно пожал плечами:
– Специально не проверяли. Но, думаю, что-то такое вряд ли выяснится. Антон Вербицкий работал инструктором в автошколе. Но больше, чем работал, по женщинам бегал. Витя сторожем был, пьянствовал. Родные тех убитых из наших мест, все – люди простые. Меня, знаешь, другое удивляет. Ребята-то все погибшие – здоровые, крепкие. И никто не сопротивлялся. Этот, Валерий, вообще каланча. Эй, Сергей, следы насилия или борьбы на трупе имеются?
– Не обнаружено, – отозвался судебный медик. – Во всяком случае, при внешнем осмотре ничего не вижу, только гематома на бедре, старая.
– Видишь, и здесь ничего. Ни ссадин, ни царапин, ни синяков. Почему же здоровые мужики так просто себя позволили жизни лишить? Серега Бартош – тот, который второй труп нашел, в своих показаниях
