– Я… да, конечно… но это так неожиданно… я не готов… – Впервые за уже довольно долгий срок службы в разведке полковник Хью Брэдлоу растерялся.
Непрерывно бухающая в голове кровь мешала сосредоточиться. И тем не менее он сумел расслышать:
– Если я не ошибаюсь, чудесным образом из лап русичей вы выскользнули именно пятого декабря? И, как записано в вашем досье, полковник, когда вам было пятнадцать лет, от вас с матерью ушел ваш отец. И вы, так сказать, в знак протеста взяли фамилию матери – Брэдлоу. А до этого вас звали Хью Уильямс, не так ли?
– Здравствуйте, Вадим Александрович. – Глава государства встретил своего главного разведчика в дверях кабинета.
– Доброе утро, господин президент.
– Американцы определились со своим кандидатом в экипаж «Прорыва» и спрашивают, когда мы сможем его принять, – заговорил Орлов, когда они сели за стол.
– Оперативно. Первого еще не было ясно, состоится ли вообще полет. По астероиду они благополучно промазали, а пятого уже спрашивают, когда можно занять удобные кресла.
– Не бурчите, Вадим Александрович. Вы же сами на Совете безопасности меня поддержали.
– Тогда говорил мой ум, а сейчас мое сердце.
– У чекиста должны быть холодный ум и горячее сердце?
– Вот-вот. Вот это самое горячее сердце и бунтует – ни хрена не помогли и приходят на все готовенькое.
– К сожалению, Вадим Александрович, часто целесообразность приходится мачехой справедливости. Увы.
– Увы, – согласился директор Службы безопасности.
– Так когда мы сможем принять их кандидата?
Директор СБ на мгновение задумался:
– Так сложилось, что мое ведомство искало кандидата на полет в гиперпространство, – наконец заговорил он. – И по-моему, мы нашли достойную кандидатуру, как показали дальнейшие события. Но при чем тут мое ведомство и американский кандидат? Как я понимаю, тестировать его мы не будем.
– Еще угробим!
– Вот-вот. Поэтому мы должны его принять и за оставшееся время ознакомить с системами управления кораблем и другими премудростями, которые входят в стандартную программу подготовки космонавта. А это уже дело Крутикова.
– Вы были бы, Вадим Александрович, абсолютно правы, если бы речь шла об обычном полете. Но это, как вы знаете, не обычный полет. Поэтому возьмите его на базу, где тренировался Ковзан, и мягкими, подчеркиваю, мягкими тестами постарайтесь проверить потенциал его, так сказать, счастливости. Тем более что «Прорыв» еще неделю будет болтаться на окололунной орбите. А потом мы уже переправим американца на Луну, когда посадим «Прорыв».
– Будет исполнено, господин президент.
– Вот и отлично. Кстати, насчет оперативности американцев. Они нашли у себя Хью Уильямса. Помните, о нем упоминал академик Хохлов? Лучшей кандидатуры им и не найти. Кстати, можете ознакомиться с его досье. Вам будет интересно. Тем более что этот Хью Уильяме ваш коллега по профессии.
Кедрин удивленно посмотрел на президента. Тот улыбнулся и пояснил:
– Он кадровый разведчик. Полковник ЦРУ. И даже несколько лет работал у нас в Москве, – с этими словами президент открыл лежащий на столе ноутбук и развернул его экраном к Кедрину.
«Так, Хью Уильямс. – Директор СБ посмотрел на фотографию молодого, чуть больше двадцати лет, парня. – Лицо приятное, открытое». – Глаза вновь заскользили по тексту.
«Родился в 2144 году в Бостоне. Окончил Гарвардский университет, факультет журналистики. В 2166 поступил работать в ЦРУ. С 2166 по 2170 год работал в Пекине как корреспондент газеты 'Boston news'.
С 2170 по 2174 год в качестве руководителя японского отделения журнала 'Business review' работал в Токио».
Кедрин взглянул на следующую фотографию – тот же человек, но старше и серьезнее.
«С 2174 по 2180 год работал главным редактором журнала 'Бизнес и политика'»… «Стоп. – В голове сразу зашумело. – Но там же работал нелегал, выдававший себя за нашего, за русича. А этот Уильямс уже везде засветился как американский журналист. И у того было совсем другое лицо. Я же отлично помню это дело, я не могу не помнить. Ведь тогда… тогда, пытаясь взять его, мы потеряли одного из лучших наших агентов, моего младшего брата. – Кедрин судорожным движением кликнул курсором еще по одной фотографии, увеличивая ее. – Господи, он же сделал пластическую операцию…» На него с пятнадцатидюймового экрана смотрело знакомое улыбающееся лицо Глеба Невзорова, убийцы его младшего брата.
Увы, очень часто целесообразность приходится мачехой справедливости…
