– Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт. – Микрофон в каюте сделал паузу и вновь заговорил голосом дежурного по базе: – Капитана Ковзана просят срочно зайти на командный пункт.
«Что, еще один астероид на голову падает?» Борис включил связь с командным пунктом базы:
– Капитан Ковзан. Сейчас буду.
«Циолковский» был меньше «Востока». Но меньшие размеры проектировщики 'постарались' компенсировать неудобствами перемещения. И это им удалось. Там, где на «Востоке» предусматривались пандусы, на «Циолковском» устанавливались трапы, углы наклона которых явно были неравнодушны к девяноста градусам и всеми силами стремились их достичь. И, наверное, только благодаря малой силе тяжести не было паломничества в медблок с ушибами, вывихами и переломами.
Преодолев два, Борис очутился на командном пункте. Мельком взглянув на вошедшего, дежурный базы лишь кивнул головой в сторону одной из кабинок с видеофоном.
– Здравствуй, Борис. – На экране светилось лицо академика Хохлова.
– Здравствуйте, Сергей Павлович.
– Отлет завтра?
– Да, в двенадцать пятнадцать по Москве.
– Волнуешься?
– Немного.
Разговор явно не клеился.
– Как американец?
– Нормально. Держится спокойно.
Оба замолчали. Летели секунды. Из мимолетной пауза, быстро проскочив семейство долгих, попала в разряд неловких и уже начала пробираться в класс тягостных. Борису вдруг представилось, как он на Луне, словно на гигантской карусели, стремительно вращается вокруг неподвижно сидящего на Земле, серьезного академика. Он невольно улыбнулся. И эта улыбка словно соединила двух человек, находящихся на сравнительно близком для живущих в конце двадцать второго века и невообразимо огромном для их далеких предков расстоянии.
– Борис, ты только вернись, – дрогнувшим голосом донеслось с Земли.
– А куда я денусь?
«Вот деться мне как раз есть куда – вся Вселенная!»
– Жаль, что я не смогу сейчас чокнуться на дорожку за твое здоровье, – пожалели с Земли.
– Прилечу, чокнемся.
– О, тогда это уже будет не так называться!
Вновь на Земле и на ее вечной космической спутнице заулыбались.
– Борис, а я ведь, как и ты, украинец. Родился в Житомире. Поэтому, раз уж мы не можем сейчас чокнуться, давай споем нашу украинскую песню, – вдруг предложил академик.
– С удовольствием!
И с Земли неожиданно красиво, чисто донеслось:
На Луне тут же подхватили:
Преодолевая сотни тысяч километров, неслись навстречу друг другу слова народной песни:
Слова песни проникали глубоко в сердце, они были как опознавательная система «свой – чужой».
Песня связывала воедино родственные души, родственное мировоззрение, все то, что обозначается емким словом «нация».
Огромный, напоминающий исполинскую колонну космический корабль медленно, поддерживая свое массивное тело столбом огня под собой, опустился на лунную поверхность. В перископ с командного пункта базы «Циолковский» можно было прочесть на серебристом боку исполина: «Атлант» и увидеть флаг Объединенной Руси – четыре золотых звезды на красно-зелено-голубом фоне.
– Все точно по графику. – Начальник базы Николай Игоревич Вознесенский удовлетворенно посмотрел на часы. Сейчас проведем тест-проверку «Атланта», и через два с половиной часа можно вывозить на космодром «Прорыв». – Группе проверки выдвинуться на исходную позицию.
Циклограмма запуска пилотируемого гиперпространственного корабля «Прорыв» начала отсчет своих первых секунд, чтобы ровно в десять часов пятнадцать минут по среднеевропейскому времени завершиться пуском. Пуском, впервые отправляющим людей к Богу… в прямом смысле этого слова.
Электронные часы на КП лунной базы «Циолковский» показывали три часа тридцать минут по среднеевропейскому времени.
