– Как говорит русская пословица: «Утро вечера мудренее». – Впервые после перехода в гиперпространство американец улыбнулся.
Ответить Борис не успел. Компьютер, издав что-то типа: «Там-та-рам», сообщил, что задание он выполнил.
– Я так и знал. – Борис, бросив взгляд на экран монитора, вновь посмотрел на напарника: – «Звездочет», Хью, твоих звезд не узнал. С чем я тебя и поздравляю.
– Давай попробуем другие?
– Ты думаешь, будет иной результат? – иронично заметил Борис.
– Но что-то же надо делать!
– Надо. Надо думать. Я верю Хохлову. Мы летели к Богу.
– Это Бог? – Брэдлоу широким жестом обвел экраны внешнего обзора. – У меня такое впечатление, что мы висим где-то в сотнях световых лет до ближайшей звезды.
– Хью, ты когда-нибудь слышал такое выражение: «Не нам судить о деяниях Всевышнего»?
– Почти слово в слово я это говорил своему начальству, убеждая, что вы собрались к Богу.
– Поэтому, если мы сейчас что-то не понимаем, это означает только, что мы что-то еще не понимаем. И все.
– Значит, ждем?
– Ждем и думаем. А насчет того, далеко ли мы находимся от ближайших звезд, так это легко узнать. У нас же есть гравитометр, – с этими словами Борис вновь начал колдовать над клавиатурой. – Ну-ка. Раз, два, три, четыре, пять. Звездочка, явись!… Гм… ничего не понимаю.
– Что там?
– Гравитометр показывает… вернее, он ничего не показывает, сломался. Его зашкалило. Будто мы находимся рядом с бесконечной массой. – Борис недоумевающе посмотрел на Хью.
– Бесконечная масса… а может, он не сломался и мы… – Догадка, будто искра, проскочила, соединив два интеллекта.
– Мы в черной дыре…
– Иван Антонович Ковзан?
«Ну, вот Иван, Главный Комп добрался и до тебя. Стало быть, пора».
– Да. – Горло мгновенно пересохло. Сердце, пришпоренное ударной дозой адреналина, понеслось вперед галопом.
– Объявляем вам решение Совета Развития Организации Объединенных планет. – Пальцы человека, сидящего в кресле напротив экрана видеофона, сжали подлокотники.
Сердце, шутя, преодолело барьер в двести ударов в минуту.
– Исходя из анализа вашей Жизненной Записи, Совет Развития Организации Объединенных планет постановляет: «Считать Вашу Жизненную Запись не удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь. Также Совет Развития благодарит вас за долгую и продуктивную работу на благо человеческой цивилизации. Всего хорошего».
Экран видеофона погас.
«Вот и все. И так даже лучше. Быстрее встречусь с Борисом и Машей там. Надеюсь, Богу не нужны никакие Жизненные Записи». Сердце медленно-медленно сбавляло темп, болезненными покалываниями в груди выражая все свое негодование.
И вновь мягко, будто сочувствуя хозяину, замурлыкал видеофон.
– Видеофон, включись. – Слова пароля неожиданно прозвучали легко и свободно.
«Что значит, когда у человека уже все определено до конца его дней. И мне такое состояние начинает нравиться!»
– Здравствуй, Ваня, – на хозяина квартиры виноватым взглядом смотрел Игорь Переверзев.
– Здравствуй, Игорь. – Иван Антонович расслабленно откинулся на спинку кресла. И, отсекая в общем-то ненужные общие слова, сразу добавил: – Утешать не надо. Не красна девица. В конце концов, таких, как я, – подавляющее большинство.
– Иван, я ознакомился с протоколом по твоему делу. – Сотрудник аппарата Совета Развития Игорь Николаевич Переверзев вопросительно посмотрел на собеседника и, не дождавшись ответа, закончил: – Ты не добрал две десятых процента.
– Две десятых процента или двадцать два процента, какая разница. Человек, не допрыгнувший до противоположного края пропасти миллиметр, и человек, не допрыгнувший метр, заканчивают одинаково. Оба разбиваются.
– Иван, всего две десятых процента. Борись.
– Этот же Большой Бэби умнее меня. Если он посчитал, что я уже отработанный материал, значит, так и есть. И ты знаешь, Игорь, я впервые за последний год почувствовал облегчение. Все для меня стало ясно и определенно. Жить, судя по тому, что Бэби заинтересовался моей судьбой, осталось мне немного. Да и смерти я не боюсь… если честно, то даже жду ее.
