Все так же аккуратно и не спеша мужчина возвратил камень на прежнее место.
«Теперь остается только ждать», – человек поднялся с корточек и огляделся.
Абу Абдульхайр зашел в один из туалетов, расположившийся почти в самом хвосте аэробуса. Маленькое помещение встретило его сильным специфическим запахом ароматизатора и блеском зеркал. Араб вынул из кармана мобильный телефон:
– Мухаммад, я в туалете.
– Понял, подожди немного.
В сотне метров от Абу его брат-близнец нажал на пульте управления кнопку. Тотчас же на мониторе вспыхнуло: «Дверь № 24 разблокирована».
– Брат, можешь идти. Удачи тебе!
Абу спрятал телефон в карман, поправил перед зеркалом галстук и вышел из туалета. Уверенно повернул налево и прошел еще несколько метров по маленькому коридору в хвост самолета. Коридор заканчивался дверью. На ней светящейся краской было выведено: «24», а чуть ниже: «Вход в грузовой отсек №1. Посторонним вход воспрещен!».
Сзади послышался шум. Араб резко обернулся. Около туалета, который он только что покинул, стояла женщина с ребенком. Абу узнал француженку и ее сына, с которыми он разговаривал перед самым вылетом. Сзади них стояла стюардесса, очевидно показывавшая пассажирке, как пройти в туалет. Увидев здесь Абу, ее лицо стало удивленным. Но очевидный вопрос она задать не успела, мужчина опередил ее.
– О, мадам, рад снова вас увидеть! Пьер, ты слушаешь свою маму? Ты мне это обещал. А обещание мужчины закон!
Обе женщины застыли, ошеломленные этим напором. Лишь детский мозг, не умеющий еще улавливать различные нюансы отношений между людьми, а следовательно, не тратящий время на их анализ, мгновенно выдал:
– Да, мсье, я слушаюсь свою маму, а потом буду ее защищать.
– Вот это слова настоящего мужчины!
– Простите, мсье, нам надо идти, – мать Пьера открыла дверь туалета.
– О да, конечно.
Дверь за малышом и его мамой закрылась.
– Простите, мсье, а что вы делаете около этой двери? – стюардесса направилась к арабу.
«Черт бы побрал этих богатеньких европейцев. Видите ли, они чувствуют себя дискомфортно, если их в полете обслуживает робот, а не человек. Вон, китайцы или японцы обходятся роботами и ничего, не умирают».
– Да просто любопытство разобрало. Вот и подошел к двери. А что, нельзя?
– Лучше будет, мсье, если вы вернетесь в салон, на свое место, – женщина переводила подозрительный взгляд с мужчины на дверь, около которой он стоял. Ей явно хотелось проверить, закрыта ли она.
– Конечно, мадам, – Абу улыбнулся и сделал несколько шагов от двери.
Стюардесса проводила его взглядом и, повернувшись к двери, нажата на рукоятку. Дверь неожиданно открылась. Женщина удивленно повернула голову в сторону араба, который, улыбаясь, зачем-то наводил на нее свой мобильный телефон. Она еще успела услышать легкий хлопок вырвавшегося на свободу сжатого газа, затем ее что-то кольнуло в живот, и тут же неожиданно погасло освещение в коридоре, и исчез легкий гул двигателей. Стюардесса французских международных авиалиний Жанна Кордье так и не успела понять, что это не неисправность на борту самолета, а просто она умерла.
А в ста метрах от уже бездыханного тела француженки, в кабине авиалайнера, на центральном мониторе возник небольшой значок – антенна самолета на одной из частот уловила сигнал спутниковой связи.
«Отлично! Через два с половиной часа мир неверных рухнет», – от переполнивших его эмоций Мухаммад не выдержал и рассмеялся.
– Дик, взять! – ярко-красный мяч, брошенный сильной рукой, взвился по параболе вверх.
Собака, мощно отталкиваясь лапами, устремилась за ним, легко преодолевая пологий подъем.
Пролетев с десяток метров, мяч упал, подпрыгнул, но покатиться вниз ему уже не дали. Ротвейлер, практически не снижая скорости, схватил его и, мгновенно повернувшись, устремился с добычей к людям.
– Молодец, Дик! – Джек Симпсон потрепал собаку за холку и забрал у нее мяч.
И вновь бросок мячом вперед, и вновь собака послушно бросается за добычей. Мужчина делает шаг, его правая нога, неудачно ступив на камень, соскальзывает с него, подворачивая ступню.
– А, черт! – от неожиданной боли Джек присел, хватаясь за ступню.
