– Боб…
Русич и американец подбежали к Симпсону. Тот сразу все понял и, словно для рукопожатия, протянул свои руки. Пальцы трех мужчин переплелись между собой.
– Вперед, Дик!
Собака развернулась и вновь бросилась бежать вперед. А за ней, стреляя в воздух, свистя, улюлюкая, криком во все глотку загоняя глубоко в себя страх, крепко держа друг друга за руки, бежали трое мужчин – двое американцев и русич.
– Догоним, Дик!
– Шевели лапами!
– Ого-го! Собака, друг человека! Вперед, Дик!
– Сколько, Мухаммад, осталось?
– Шесть минут.
– Мухаммад…
– Да, Абу, я тебя слушаю.
– А правда, что нас Аллах встретит в раю?
– Абу, как ты можешь в этом сомневаться? Конечно правда! Верь мне!
– Я верю тебе, брат!
Зеленая точка, бывшая до этого в центре монитора, вздрогнула и начала смещаться к левому краю.
– Что за черт!
– Мухаммад, что случилось?
– Радиомаяк начал смещаться.
– Может, так и надо? Тебе что сказал наставник?
– Если радиомаяка не будет, то атаковать примерно это место, – Мухаммад ткнул рукой на светящуюся на мониторе карту. А если будет, то атаковать место, помеченное маяком.
– А может, так и надо, что метка движется? Главное, что она не исчезает.
– Правильно, брат! Значит, так нужно Аллаху, а мы, его покорные слуги, должны выполнять его волю, а не обсуждать, – Мухаммад взялся за штурвал и чуть повернул его влево, корректируя курс. – Давай, Абу, нашу песню!
Насосы аэробуса погнали по трубопроводам последние десятки литров топлива.
– Мамочка, мне страшно, – сидящий около иллюминатора ребенок инстинктивно схватился за руки матери.
– Чего тебе страшно, глупенький?
– А почему мы так быстро снижаемся?
– Значит, так надо! – стараясь улыбаться, мать смотрела на сына, невольно кося взглядом на иллюминатор, за которым стремительно приближались плывущие внизу облака.
– Ма, ты меня обманываешь. Сколько раз мы летали, и ни разу самолет так быстро не снижался! Мы разобьемся, мамочка? А ты не хочешь меня пугать, да? – Пронзительно синие детские глаза с испугом и надеждой смотрели на мать.
– Пьер, не говори глупостей!
Вскрик ребенка, словно острый нож, полоснул по натянутым до предела нервам пассажиров.
– Господи! Кто-нибудь, наконец, скажет, что здесь происходит! Где эта чертова стюардесса!
И, словно споткнувшись об этот крик, самолет вздрогнул и, еще сильнее завалившись на нос, устремился к земле. Белые невесомые облака беспомощно расступились перед стремительно несущимся металлом. Страшная, нежеланная земля заполнила собой иллюминаторы.
– А-а-а!
– Все, я больше не могу, – Джек Симпсон рухнул на колени.
