запущенный им страшный механизм уничтожения.
Компьютеры ПРО и ПВО молниеносно перебросили информацию о самолете «Н-801» из одних ячеек своей памяти в другие. В те, где хранятся данные о целях. Еще несколько секунд электронные мозги вырабатывали наиболее эффективный сценарий уничтожения. В конце шестой секунды после получения задания они отдали короткие электронные сигналы.
В двухстах километрах над Землей заворочалась и стала медленно поворачиваться одна из боевых лазерных станций системы противоракетной обороны «Щит». Откинулся бронеколпак, и в линзах боевого лазера отразились плывущие внизу облака. Автоматика станции продолжала отслеживать запущенную ею циклограмму подготовки к боевому импульсу.
А на Земле, короткий кодированный импульс компьютера штаба ПВО сорвал с бетонки взлетной полосы два истребителя-перехватчика. Подгоняемые взлетными ускорителями, многотонные машины буквально впрыгнули в небо, круто набирая высоту и ложась на боевой курс.
А главные операторы тем временем уже докладывали высокому начальству:
– Докладывает главный оператор штаба ПВО полковник Бэрри. Минимальное время уничтожения указанной вами цели шестнадцать минут двадцать секунд. Вероятность девяносто пять процентов.
«До взрыва осталось четырнадцать минут».
– Черт!
– Докладывает главный оператор штаба ПРО полковник Дукакис. Сэр, минимальное время уничтожения цели шестнадцать минут. Вероятность девяносто семь процентов.
Мелькающие на мониторе красные цифры обратного отсчета, казалось, смеялись нал директором ЦРУ.
– Спасибо, я понял… продолжайте выполнять задание, – после долгой паузы выдавил из себя Ред, – затем, таким же тихим, уставшим голосом обратился он к далекому собеседнику в штате Вайоминг. – Ты все слышал…
– Да, сэр. Может, уничтожить радиомаяк?
Директор ЦРУ ответить не успел. Чей-то голос с хорошо знакомым Реду русским акцентом криком вырвался из динамиков:
– Нет! Нельзя! Ни в коем случае!
– Сколько осталось времени, Мухаммад?
– Тринадцать минут.
– Пожалуй, у меня еще есть время выкурить сигарету, – Абу напряженно улыбнулся.
– Кури, брат, – Мухаммад ободряюще кивнул. – А скоро мы сможем себе позволить все!
Гигантская летающая махина, повинуясь командам компьютера, стремительно теряла высоту.
Борис Ковзан и сам не знал, почему он это крикнул, грубо притянув руку Каминского с телефоном к себе. Это был один из тех необъяснимых импульсов, которые часто выталкивают людей на гребень славы или ввергают в пучину позора. Мельком заметил, как вытянулись лица у остальных американцев, подошедших к нему и Бобу. Лишь у Феклы лицо оставалось напряженно-спокойным.
– Ковзан? – донеслось из телефона.
– Да, сэр.
– Почему нельзя уничтожить радиомаяк?
– Они все равно будут атаковать. Не садиться же им с бомбой! – Фраза, казалось, сама сложилась в голове.
– Гм… возможно, ты и прав. И что ты предлагаешь делать?
– Надо попытаться отнести радиомаяк в более безопасное место, – слова вязко складывались во фразу, нехотя выкристаллизовываясь в решение.
– Куда!? Тринадцать минут до взрыва! – У директора ЦРУ начали сдавать нервы.
Русич беспомощно оглянулся. Совсем рядом пыхтела зловонным паром «Пасть Дьявола». В двадцати метрах, накренившись, стоял разбитый вертолет. Около него смотритель парка, присев перед своей дочерью на корточки, что-то ей говорил, очевидно успокаивая. В ногах у девочки, ластясь к ней, лежал пес. Чуть левее вертолета догорал автомобиль. И везде, словно гигантские кости доисторических животных, из- под земли торчали мертвые, почерневшие остовы деревьев. А между ними с шипением поднимались вверх неестественно рыжие газы – жутколесье словно предназначалось, чтобы здесь разыгралась ядерная драма. И ярким контрастом этим мрачным декорациям живой природы служили зеленый лес и горные кряжи, видневшиеся вдали.
– Надо отнести… – Борис начинал фразу, еще не зная, как он ее закончит, словно школьник,
