– Первый раз слышу, чтобы кто-то пожалел это падшее существо! – удивился граф де Нот. – Как ты можешь говорить, что Извечный Враг не заслуживал смерти?!
– А что ты знаешь о нем, человече? – В глазах гнома появился злой блеск.
– Полудемон, убийца, тиран и… да и еще много чего! – тут же нашелся белый рыцарь.
– Великий воин, доблестный боец, благородный король! – парировал Нор-Тегли. – Истину знают немногие, а тех, кто помнит те дни, – нет уже. Все уже давно пируют у Дрикха. Мой прадед рассказывал моему деду правду. Сам же он ее узнал от своего отца, а тот – от своего и так далее, до самого основателя рода. Бансрот всегда дрался честно, он уважал своих врагов – гномов и вас, людей. Несчастнейшее существо из всех живущих, он все же нашел упокоение души в мести. Но какие он творил деяния! – Ильдиар с ужасом слушал гнома, полагая, что путешествует бок о бок просто-напросто с безумцем. – Варвар убил его у стен Града богов, рассек на части мечом души. Тебе совсем его не жаль?
– Почему? – процедил граф де Нот. – Почему мне должно быть его жаль?
– Он всю войну был меж молотом и наковальней, а впоследствии попал в горн. Впереди – родичи со стороны покойной матери, боги, позади – отец, К’Талкх.
– Кто такой К’Талкх? – Злость сменилась любопытством.
– Царь Бездны, именно с ним ведут Вечную Войну наши братья в Тэрионе.
– Никогда об этом не знал, – сказал паладин.
– И никогда бы не узнал. Понимаешь: вашу историю пишут люди, и люди, возможно, специально, возможно, нет, вычеркивают и забывают всех остальных… Ну, ладно, вернемся к Кроуну. Так вот. В те дни, когда победа в войне богов с Бансротом казалась несбыточным маревом, когда пал в бою Великий Дрикх, именно тогда наши воины пленили Кроуна, и самый великий мастер народа Тегли Гимнер Драун сковал из золота и крепкого, как камень, лунного металла чудовищные цепи. Воители Древности заключили в них дракона… С тех пор прошло много веков, но Кроун до сих пор скован, заточен и охраняется неусыпной стражей.
– Где его темница?
– Этого я сказать тебе не могу, – твердо ответил Наин.
– Ты знаешь про орден Дракона, чьи земли лежат немного севернее Гортена, на вересковых пустошах?
– Слыхал, а что?
– Там замок стоит, так вот он называется замком Кроуна, и магистр их ордена Дракона – сэр Ричард Кроун.
– Этот бездарь? Всего лишь один из потомков Великого Кроуна. Праправнук…
– Он – дракон?! – в ужасе воскликнул Ильдиар. Это «небольшое» обстоятельство несколько уменьшало его шансы на весах их противостояния.
– Дракон? Червяк он, а не дракон. Был бы он истинным, ему не нужны были бы люди.
– Понятно. А эльфы?
– А что эльфы?
– Ты начал говорить об их войне и…
– А, ну да, ты меня сбил. Так вот…
Странники проехали по краю леса и через три дня добрались до подножий гор Дор-Тегли. Деревья отступили перед камнем, холмы превратились в предгорья.
– Ущелье Сумрака, – сказал Наин, – путь к Киан-Рун – Северным Вратам. Осталось еще четыре дня пути.
– Кто это? – спросил рыжебородый гном в зеленом плаще с капюшоном, что ехал подле Ильдиара и Наина, когда из-за камня вышла фигура, облаченная в серый балахон.
– Не имею понятия… – начал Наин.
Незнакомец ничего не сказал, просто вскинул перед собой руки, и с них сорвался устремившийся к Ильдиару огненный шар. Графу де Ноту потребовался лишь миг, чтобы понять, что происходит. Ренегаты.
Родное тепло начало подниматься от сердца. Знакомое чувство разгоняло кровь, заставляло сердце биться с невероятной частотой. Гномы потом рассказывали, что глаза рыцаря вспыхнули демоническим огнем и из них по телу начали растекаться горящие струйки, похожие на лаву, только белого цвета…
За миг все тело паладина поглотила пылающая броня. Огненный шар распался искрами, лишь соприкоснувшись со своим собратом-огнем. Из ущелья раздались крики.
Разбойники. Много разбойников… Гномам потребовалось лишь три секунды, чтобы приготовиться к бою: две, чтобы слезть с пони, одна, чтобы вытащить топор или секиру.
Головорезы с криками и ругательствами набросились на путников. Первого свалило пламя, сорвавшееся с белого клинка рыцаря. Воздух наполнился смрадом горящей плоти. Грудь второму пробил меч Ильдиара Тайран.[49] Широкое, по дуге, движение клинком, и с кровоточащей раной на лице на каменистую землю ущелья упал третий разбойник…
Рядом рубились гномы. Наин в одной руке держал топор, в другой – цеп. Враги падали вокруг него, будто яблоки, сбитые с дерева. Нор-Тегли наносили чудовищные удары и дрались со звериным остервенением. Остро отточенные лезвия не оставляли ран на телах врагов – они отрубали руки, ноги, головы… Низкий рост (каждый из спутников Ильдиара был примерно по грудь обычному человеку) нисколько не мешал гномам в бою, более того, они показывали чудеса ловкости и скорости, с легкостью уклоняясь от ножей, мечей и дубин. При этом они обладали чудовищной силой: один из товарищей Наина с размаху въехал кулаком в лицо напавшему на него разбойнику, отчего человек отлетел на несколько шагов с пробитым черепом. Схватка никак не желала походить на привычные для Ильдиара боевые стычки или турниры – происходящее напоминало скорее жестокую крестьянскую свалку на меже. Враги не были искусны в бою, но их было много, и воинское умение они заменяли яростью и озлобленностью. Здесь же еще присутствовало неистовое желание подзаработать и какое-то обреченное остервенение.
Другое дело – ренегаты, отступники от магических традиций, изгнанные из своих Школ за какую-то провинность. Они благоразумно решили не дожидаться конца драки и поспешили спастись бегством. Правда, им это не удалось – гном с короткой черной бородой выхватил из-за спины два метательных топора. Неуловимо быстрым движением швырнул их с двух рук – оба достигли своей цели. У стены ущелья осели две фигуры в серых балахонах.
Погибло уже около десяти бандитов, но отряд Ильдиара и Наина все же теснили с тропы. Разбойников было еще примерно три десятка. Ни один гном пока не погиб. И все же рыцарь чувствовал, что главарь разбойников не будет так просто отправлять на смерть своих ребят. И действительно, неведомый предводитель поменял тактику. Теперь гномов и паладина отделили друг от друга и теснили поодиночке. Кто-то из спутников графа вскрикнул – в боку Нор-Тегли торчал клинок меча. Удачливый враг попытался вытащить меч из раны гнома, но не тут-то было – карлик резко крутанулся и вместе с клинком дернул вперед его обладателя. Бродяга покатился по камням, но его соратники набросились на Предгорного, словно охотничьи псы на раненого медведя, всем скопом. Вскоре он скрылся из виду, закрытый со всех сторон врагами. Те продолжали опускать мечи.
Другой гном, видя гибель друга и собрата, неистово взревев, вскочил на огромный камень, подле которого происходила драка, и, широко раскинув руки, низвергся в самую толпу врагов. Многие пали под весом тяжеленного Нор-Тегли, немногие поднялись. А он стоял над телом друга, как коршун над своим разоренным гнездом. Долгобородый воин с диким ревом рубил вокруг себя секирой воздух, держа врагов на расстоянии. Те что-то не слишком торопились встретиться с широким блестящим лезвием.
Ильдиар оглянулся. С края обрыва из-под его сапог сорвались маленькие камешки. Незаметно для него их оттеснили с узкой тропы. Стоять!
– Отведайте пламени, мерзавцы! – яростно закричал он разбойникам.
Граф сорвал с руки бархатную перчатку. Всю кисть затянуло пеленой черного дыма, мгновение – и на кончиках пальцев появились огоньки. Они тут же начали сплетаться в тугой узел, все увеличиваясь и постепенно перетекая с запястья на рукоять меча, на золоченую гарду. Стальной клинок вспыхнул, как факел. Первый удар с легкостью прошил грудь бандита, оставив круглую выжженную дыру. Тайран походил сейчас на алеющий луч солнца, который рассекал пыльный воздух и не знал перед собой преград…
Спустя минут двадцать бой закончился. Ильдиар прислонился к камню, все его тело
