Женщина вынырнула, увидела, как дождь сливается с прудом, и еще некоторое время наблюдала, как капля за каплей впивается в зеленоватую водную гладь. Потом поплыла подальше от берега, туда, где дно было невозможно разглядеть из-за водорослей, что протягивали зеленые щупальца, пытаясь дотронуться до нее.
«Должно быть, они просто ледяные», – подумала охотница.
Вдруг что-то отвлекло ее от водорослей. Что-то на берегу, за деревьями. Там кто-то был, пристально глядел на нее, не шевелясь.
Женщина удобнее перехватила кинжал и, сделав вид, что ничего не заметила, медленно поплыла к своему камню. Но вдруг осознала, что не продвинулась ни на дюйм к берегу. Все это время она барахталась на одном месте. Несколько раз начинала снова – и снова то же самое. Да что же это такое?! Орчиха вдруг почувствовала нечто немыслимо горячее, медленно проскользнувшее по ее ноге. Лодыжка оказалась в петле.
– Аааа! – закричала охотница и нырнула.
На ее ноге, заворачиваясь в узелки и петли, сжимались крепкие зеленые водоросли. Нож прошел сквозь них, петли опали, но неистовые живые растения уже оплетали ее руки, плечи, шею. Они тянули ее на дно, не давали возможности сопротивляться. Она беспомощно барахталась, лишь поднимая ил и тину со дна. Асраи скрылись из виду, никто не хотел ей помочь.
Что же делать?! Как выбраться из западни?! Всего на миг она потеряла бдительность, отвлекшись на того, кто прячется на берегу, и вот на тебе – попалась, как лань в капкан. Водоросли ее просто задушат и оставят на дне, годную лишь на обед какому-нибудь злобному квелекину, чудовищу с тремя рядами клыков и острыми, как лезвие меча, плавниками.
Она дергалась в крепкой сети водорослей, но путы сдавливали тело все сильнее и сильнее, и вскоре ей начало казаться, что они ее просто разорвут, прожгут насквозь. Вверх от нее, к поверхности, поползли тучи пузырьков.
Чей-то силуэт показался неподалеку. Тина, застрявшая в волосах, мешала как следует рассмотреть монстра, но одно она знала точно: она пропала – почти весь воздух вышел из груди, и возможности бороться у нее уже не было. Зверь плавал вокруг нее кругами и все время клацал зубами. Верный кинжал выпал из ладони и безвольно повис на кожаной тесемке.
Существо перегрызло клыками удерживавшие орчиху водоросли и, схватив ее за плечи и ноги, потащило вверх. Она болезненно ощущала довольно глубокие порезы от впившихся в ее кожу длинных когтей.
– Аааххх! – Воздух вперемешку с дождевыми каплями наполнил легкие. Она все-таки вырвалась на поверхность… ее вырвали.
Чудовище вынесло ее на берег. Слабой рукой женщина сняла тину с лица и увидела своего спасителя. Это было вовсе не озерное чудище, а всего лишь тот странный орк-растяпа с распущенными волосами и гномьей секирой, только вот секиры она сейчас не видела. Он был насквозь мокрый, весь в водорослях и тине.
– Ты что, следишь за мной? – В ее еще слабом голосе было столько ярости, что он успел пожалеть, что держит ее на руках.
Длинные острые клыки женщины клацнули всего в паре дюймов от его носа. Она чересчур быстро пришла в себя после того, как едва не утонула.
– Эээ… нет… что ты… я… это… просто… – Ну почему?! Почему он не может связно выговорить хоть слово в ее присутствии? Неужели он ее так…
Ее глаза гневно блеснули – она вдруг поняла, что наглый орк ее все еще держит, крепко сжав в объятиях.
– Убери руки, мерзавец! – закричала она. – Быстро опусти меня на землю, дубина!
– Я тебе жизнь спас, красавица! – опешил орк, но предпочел последовать приказу.
– Ничего подобного, глупый орчина! – взвилась женщина, сделав выпад длинными когтями в его сторону. Воин отпрянул, и в кулаке орчихи остался лишь воздух. – Я тебя предупреждала, что проткну стрелой, если еще раз увижу? – Ее глаза метали молнии. – Я тебя прощаю, – вдруг передумала она, – в последний раз… Убирайся! Пошел прочь!
– Ну и ладно, косолапая заноза, – обиделся орк и направился к лесу.
– Ну и ладно, – вслед ему прошептала женщина, коря себя на чем свет стоит.
Что она наделала? Кто тянул ее за язык? Стойте, безумные духи! Придержите своих туров! Что это с ней происходит? Неужели ее дух пересекся с духом этого странного, непонятного орка? Орка, который не заплетает волосы в хвост и носит при себе оружие врагов.
Понимая, что распаляет себя все больше, орчиха начала поспешно облачаться. Она решила пока ни над чем не задумываться, а продолжить поиски тролля. Нужно просто выкинуть из памяти эту неудачу с прудом. Четкий след зверя вел по краю водоема дальше, к невысокому горному кряжу, что поднимал свои вершины из-за деревьев.
Глава 9
Уйти от пса, или Война Тэриона
Ветер сновал по равнине туда-сюда, разметывая волны весенней травы и принося издалека различные запахи и звуки. Но эльфийка не обращала на них внимания. Сказать по правде, ее вообще уже ничто не волновало, и даже жизнь, казалось, была для нее окончена. Окончена, так и не успев как следует расцвести и одарить ее счастьем. Она безутешно плакала над телом любимого, а в душе рвались на волю сотни, тысячи, сотни тысяч слов, что она так и не успела ему сказать.
Слезы падали на его мертвое лицо, стекая по ледяной коже. Незримая боль раздирала Аллаэ Таэль на куски, она не могла даже кричать, ее рот был искривлен страданием, а голова мелко дергалась, словно у игрушечного шута, выпрыгивающего из коробочки. Девушка не сразу услышала легкий шепот, что проникал в уши, пытаясь ее успокоить, пытаясь призвать к чему-то. Она подняла голову, и голос исчез. Зато она ощутила нежное прикосновение невидимых рук к плечам, успокаивающее поглаживание по голове, словно рядом оказалась заботливая мать, которой она никогда не знала.
«Все ушло, Аллаэ Таэль…»
Мысли складывались в звенящие злостью, но от того не менее безутешные слова, а слезы, на короткое мгновение задерживаясь на ресницах, продолжали ниспадать, словно капли осеннего тоскующего дождя.
«Только не от тебя, Аллаэ Таэль…»
Вторая половина души воспротивилась принимать случившееся. Пальцы ее закрались в окровавленные спутанные волосы мертвеца.
«Никуда не сбежать от правды…»
Ладонь легонько коснулась белой, как воск, щеки. Сейчас она могла разглядеть даже самую маленькую морщинку на его лице. Смерть своими безжалостными кистями нарисовала на облике ее любимого ужасную картину.
«Все обратимо в нашем мире, кроме любви…»
Его чуть приоткрытые губы стали сухими и покрылись затвердевшей серой пленкой.
«Его больше нет. Время счастья утрачено, оно ушло…»
Его веки подтекли ближе к ресницам, прочно впившимся в кожу, будто замки, что навсегда закрыли эти ставни, за которыми, в глубине, – уснувшая душа.
– Для кого-то время утрачено… Лишь для кого-то… – раздался тихий шепот в самое ухо.
Аллаэ Таэль резко обернулась и на какой-то миг – она могла бы поклясться в этом перед самой Тиеной! – увидела сплетенную из порывов ветра фигуру высокой женщины в длинном черном платье и черной сетчатой вуали, скрывающей лицо. Эльфийка моргнула, и призрак растворился в воздухе так, словно его здесь никогда и не было.
