каждый хотел увидеть святого воина в своем доме, за своим столом. Рыцари платили людям тем же, любая разумная просьба исполнялась с улыбками на лицах.
Много лет орден безраздельно владел сердцами всего Гортенского княжества. Но годы шли, вскоре родился Ронстрад, и началась война с Темной Империей. В этой войне непобедимые рыцари прошли, как коса по траве, по легионам Титуса Люциуса XIII, приумножив свою славу. В те годы в строю плечом к плечу стояли многие ордена, был среди них и светлый орден Руки и Меча.
А потом легенда умерла. Умерла в тот проклятый богами день, 5 июля 462 года от основания Гортена, когда лучшие воины Златоокого Льва во главе с самим сэром Кейланом Миттернейлом подошли к Умбрельштадской крепости. Падшие паладины не просто истребили лучших бойцов ордена – они втоптали в пыль трехсотлетнюю историю славы и непобедимой силы Златоокого Льва. Этот день стал днем первого, очень жестокого поражения рыцарей. С тех пор орден постепенно растерял былую славу и любовь людей.
На несколько мгновений странник в сером плаще остановился, пристально вглядываясь в такие знакомые стены, стараясь вдохнуть сильнее этот запах, с которым ничто не сравнится, – запах дома. Он направился дальше, к воротам.
Главный замок ордена Златоокого Льва сам по себе являлся маленьким городком. Внутренние дворы – верхний и нижний – окружало неразрывное кольцо стен, вокруг них синей змеей вился глубокий ров. Проходящий через всю равнину тракт заканчивался большим барбаканом. Высокие крепостные стены были усилены круглыми башнями; над башней врат и на длинных острых шпилях, венчавших крыши замка, развевались знамена, и все украшал один и тот же герб – приготовившийся к прыжку лев с глазами- звездами на красном поле.
Странник подошел к опущенному мосту, перебрался по нему через ров и оказался возле ворот. К одной из створок был прибит старый потрепанный плакат:
Странник усмехнулся своему собственному, чуть различимому, изображению на плакате и, более не задерживаясь у входа, оказался на нижнем дворе. Здесь располагались кузницы, конюшни и амбары. В самом центре двора находился глубокий колодец, без которого невозможно было бы представить жизнь в замке. Обозы, въезжающие по мосту, доставляли к конюшням свежее сено для боевых коней и тяжеловозов; дрова, камень, металл; а также запасы снеди в амбары: фрукты и овощи, хлебные лепешки, сыр и винные ягоды.
Нижний двор являлся самой оживленной частью замка: здесь толклось множество замковых слуг, пажей, работников, крестьян и торговцев. Люди рассказывали друг другу последние новости и сплетни, по двору гоняли мальчишки, перекрикивались знакомые, купцы во всю мощь легких расхваливали свой товар. Никто его не узнал, он спокойно прошел в замок Лот-де-Лион, лениво кивнув подтянутым стражникам у ворот. Двор полнился стуком копыт, скрипом колес и шумом толпы: здесь находился один из самых больших рынков провинции Хартлейл. К одной из стен прилегал храм Синены, при котором также был лекарский дом, где заботливые клирики и монахи лечили братьев-рыцарей и местных крестьян.
Но если внешние ворота не закрывались ни днем, ни ночью, то внутренние очень редко открывались полностью. Отворялся лишь узкий проход, позволяющий одновременно проехать двум всадникам. За внутренним кольцом стен располагался верхний двор.
Туда простой люд не пускали. Даже стоя посреди нижнего двора, Дориан Райкок мог, закрыв глаза, по памяти перечислить все здания, располагающиеся за внутренними воротами. Там находилась военная школа Златоокого Льва. Известная Школа Меча притягивала учеников со всех концов королевства. Сюда богатые сеньоры присылали своих шестилетних сыновей, которые через десять лет становились могучими святыми воинами. Сердце некроманта тоскливо защемило – сколько же лет провел он в тени тех галерей, в помещениях, украшенных величественными статуями и тонко расшитыми гобеленами, сколько тысяч ступеней он пересчитал за все то время, что спускался или же поднимался по вычурным винтовым лесенкам, сколько часов провел, молясь на коленях в центре капеллы!
Кроме того, в верхнем дворе находились казармы постоянных отрядов крепости, молельни Хранна и тренировочные площадки. И, наконец, упершись в тыловые бастионы крепости, стояло самое большое и главное сооружение замка – Цитадель. Многоэтажный донжон серого камня, крытый красной черепицей, возвышался над всей крепостью, и его высокие шпили были видны далеко окрест. Множество темных окон, бойниц и стрелковых щелей слепо щурились под лучами солнца. Широкая лестница поднималась к вымощенной плитами площадке, которую охраняли две большие статуи львов. Боги, а ведь когда-то он ступал по тем белоснежным плитам, входил в Большие Двери, покрытые старинной резьбой, изображающей льва, что сжимал в лапе меч! Как же давно это было…
Цитадель считалась вотчиной Великого магистра и конклава, орденского совета. Также в ней находился Мавзолей – духовный центр всего ордена. Здесь были похоронены самые могучие и известные паладины и магистры. В гигантском подземном зале стояли десятки каменных гробниц, возле стен несли безмолвную стражу красивые статуи закованных в броню рыцарей, а в центре располагался высокий помост, откуда магистры вели речи, обращенные к воинам ордена.
Печальный плачущий звон замкового колокола, раздавшийся внезапно, вывел некроманта из задумчивости. Звон расходился по всей равнине. Крестьяне, кузнецы и ремесленники в недоумении выходили из домов и удивленно обращали свои взоры на Цитадель ордена Златоокого Льва, а колокол продолжал стонать.
Шумная толпа наполняла собой уже весь нижний двор замка Лот-де-Лион. Простые крестьяне смешались с пажами, оруженосцами, воинами и монахами. Множество людей, сгрудившихся, будто яблоки в корзине, создавали раздражающий гомон, как это обычно и бывает. И никто из них не испытывал страха перед некромантом, попросту не замечая его. Более того – создавалось впечатление, что каждый стремился самолично отдавить ему ногу и толкнуть в бок. Похоже, здесь собрались все жители Хартлейлской равнины. Живое, волнующееся море беспокойно колыхалось в ожидании, когда же, наконец, конклав объявит, кого он избрал новым Великим магистром. Это имя было одинаково важно и для рыцарей, и для деревенских жителей. Дориан гневно сжал зубы: если бы конклав не был сборищем лицемерных мерзавцев, вся его жизнь была бы совершенно другой. Он бы вел рыцарей в бой против Умбрельштада, он бы читал речи с Мавзолея Льва.
Наконец внутренние врата распахнулись. Шум толпы моментально стих, было слышно только, как полощутся на ветру многочисленные знамена.
Из проема широким клином выходили паладины, все они были облачены в парадные позолоченные доспехи. Каждый из них в одной руке сжимал обнаженный сверкающий меч, а в другой держал геральдический щит ордена с алым полотнищем. Следом шли старшие паладины, которые несли большие
