артефакты. Чашу в том числе, и теперь она лежит в Магической Палате Гортена.
Эльф облегченно вздохнул и мотнул головой, приводя чувства в порядок.
– Так могу я получить Чашу назад, король? Или ты будешь оспаривать и предъявлять свои притязания на нее? Учтите, что я могу дать за бесполезный для вас кусок дерева и металла много драгоценных камней, серебра и золота, так ценимого вашими людьми.
Король посмотрел на Тиана, и волшебник ответил вместо монарха:
– Конечно же, благородный эльф, мы не предъявляем притязаний на Чашу вашей богини. Мы даже обязуемся донести ее до Конкра и отдать лично вам в руки…
– Но? – устало спросил эльф. Он понимал, чего потребуют от него люди, и он был готов к этому требованию.
– Как вы теперь знаете, Эс-Кайнт, самый укрепленный город Ронстрада Элагон пал. Некроманты не замедлят наброситься на королевство, как шакалы на раненого льва. Нам нужна ваша помощь. Мы обязуемся отдать вам Чашу, более того, мы снарядим посланника хоть прямо сейчас…
– Даю вам мое слово, что помогу вам, если вы вернете мне мою святыню. – Все-таки его вынудили вступить в чужую войну – значит, придется воинам Конкра обагрить клинки кровью некромантов и осыпать их сухим прахом нежити. – Этот амулет связывает меня с тем, у кого он находится. С вашей стороны нужно просто дотронуться до него и произнести мое имя. Прощай, король. Прощай, маг. Надеюсь, вы выполните свою часть договора… – Образ эльфа исчез, оставив после себя сизое облачко.
В зале воцарилась тишина. Лорды еще не пришли в себя после визита эльфийского правителя.
Сэр Кларенс сидел, нахмурив брови и что-то лихорадочно соображая.
Мариус Диран, Первосвященник Хранна, встал и подошел к окну. Из него были видны парк, окружающий дворец, и Соборная площадь. Жители Гортена еще ничего не знали и спокойно занимались своими делами.
– Прошу прощения, Ваше величество. – Логнир, про которого все совсем забыли, разрядил мертвую тишину. – Прошу у вас дозволения проводить принцессу Альтиэль в Кайнт-Конкр и освободить своих пленных людей.
Король кивнул. Бывший сотник отсалютовал мечом, поклонился:
– Мое почтение, Ваше величество. Мое почтение, милорды.
Они вышли: и воин, и надменная эльфийка, и спотыкающийся на каждом шагу гоблин…
– Что думаете, милорды? Про принцессу эту, про Эс-Кайнта, про Чашу, из-за которой погибло столько верных воинов?
– Еретики и безбожники, – проворчал первосвященник, возвращаясь на свое место.
– Ну, святой отец, вы говорите, как какой-нибудь инквизитор. – Король улыбнулся. – Я имел в виду, что вы думаете насчет наших новых союзников?
Отец Мариус развел руками – мол, уже все сказано.
Тиан сел, сомкнул пальцы и, глубоко, с явным облегчением вздохнув, проговорил:
– Я считаю, что можно доверять Виталу Эстариону – он выполнит свое обещание.
– А я вот нет. – Шико широко улыбался; никто не ответил дураку, и он продолжал: – Ты совершишь большую ошибку, полагаясь на одних только эльфов, братец.
– Что же ты можешь предложить, Шико? – устало спросил король. И хоть у него уже не было сил слушать новые шутки, он заставил себя изобразить внимание.
– Нам нужен союзник, – совершенно серьезно сказал шут. – Причем союзник надежный. Союзник, который даст клятву и который действительно поможет. К тому же этот союзник должен быть сильным… – Шут запнулся. – Очень сильным.
– И кого же ты имеешь в виду? – спросил Инстрельд, не понимая, что это Шико удумал.
– По-моему, выбор у нас невелик. Это же очевидно – гномы!
– Гномы и так с трудом держатся против многочисленных невзгод и напастей хребта Дрикха…
– Нет, ты меня не понял, братец. – Шико был единственным, кто имел право перебивать короля, и он не замедлил воспользоваться своей вольностью. – Не Предгорные гномы.
Граф де Нот задумался; советники и лорды загудели, Инстрельд V ужаснулся – все догадались, кого именно имеет в виду плут, а ведь монарх на секунду подумал, что Шико действительно подскажет, что делать. Но дурак – он и есть дурак.
Придворный шут Ронстрада имел в виду грозное племя гномов, что обитало в глубинах гор, в темных подземельях. Их королевство располагалось под долиной Грифонов и Междугорьем и включало в себя два горных массива: горы Дор-Тегли и хребет Дрикха. Королевство это называлось Ахан. О загадочном подземном городе гномов было сложено великое множество легенд. Немало ученых и исследователей сложили свои головы в неприступных горах Дор-Тегли в надежде подобраться ближе к загадке бесконечных тоннелей и лабиринтов Ахана. Те же, кто смог узнать что-то доселе неизвестное о Подгорных гномах и их убежище, могли купаться в славе и признании всего ученого мира до конца своих дней, а их труды занимали достойное место в библиотеках Таласа. Было известно, что Ахан неизмеримо древнее, чем все людские города и империи. Никто не знал, когда он был возведен и кем заложен. Кроме того, люди не знали даже его точного местоположения, было известно лишь о существовании трех врат, ведущих в подземные недра. Это врата Стальных пещер в самом сердце хребта Дрикха, Северные Врата Ахана, расположенные в одном забытом ущелье в горах Дор-Тегли, и Врата Сухих ветров, закрытые уже много столетий и выходящие на другую сторону гор, в пустыню Мертвых песков. Наверняка существовали и другие выходы из подземного королевства, но ученым о них ничего не было известно.
Также считалось, что за вратами, в самом городе, никогда не был ни один человек. Последние попытки Инстрельда II наладить хоть какую-то связь с гномами Дор-Тегли закончились после того, как из целого каравана с дарами и дипломатами вернулся один человек, да и тот был ужасно искалечен. Он умер через неделю после того, как передал наместнику в Дайкане письмо – ответ гномов. В спешном порядке это письмо было отправлено королю. Прочитав тот ответ, Инстрельд II ужаснулся. Гномы сообщали, что они перерезали всех дипломатов, скинули дары в пропасть, а все потому, что человеческий народ слаб и ничтожен и вообще не достоин их внимания. Далее шел совет не отправлять более в Ахан послов в этом столетии, потому что их всех постигнет та же участь.
Тогда разум монарха пересилил гнев, и люди не ввязались в безнадежную войну с Подгорными. Король был прав, ведь тогда Ронстрад только поднимался из пепла войны с Темной Империей и не имел ни достаточно сил, ни ресурсов на новую войну.
С тех пор в дела Дор-Тегли никто больше благоразумно не совал нос, но загадка Ахана никуда не делась и продолжает бередить умы ученых.
– Дор-Тегли? Это же безумие! – воскликнул первосвященник. – Ты воистину не зря носишь колпак с бубенчиками, Шико, рассмешить ты можешь, даже когда совсем не до смеха.
– А я и не смеюсь сейчас, я серьезно… – Действительно, по лицу шута нельзя было сказать, что он разыгрывает одну из своих сценок.
– Ты что, не слышал, что сталось с теми людьми, которые еще при прадеде сира, великом короле Инстрельде Втором, пытались наладить общение с Дор-Тегли? – спросил отец Мариус.
– Сир, а это не такая уж бредовая идея, – вдруг вставил сэр Ильдиар. – Насколько мне известно, те послы как-то оскорбили бога гномов Дрикха. Я бы тоже достал меч, если бы услышал хулу на Хранна. Их можно понять. Прошу вашего дозволения, сир, самому стать послом к Дор-Тегли.
Лорды покосились на Ильдиара: мол, от Шико еще можно было ожидать подобной глупости, но от тебя…
– Никогда такого не будет! – Король уже всерьез гневался. – Ильдиар, ты что, обезумел? Мне нельзя терять в такое время своего лучшего полководца! Дор-Тегли не пощадят тебя, и твое растерзанное тело склюют вор?ны в одном из глубоких ущелий хребта Дрикха или гор Дор-Тегли.
Шут подошел к королю, наклонился к самому его уху и зашептал:
– Ты же знаешь, братец, что у нас нет другого выхода. Помощи ждать неоткуда. Все полки, которые только возможно, мы соберем, а что дальше? Этого все равно будет недостаточно… Ты должен смириться. Ильдиар – наилучший кандидат на роль посла. Дор-Тегли уважают только силу, наш граф ее им покажет…
– Тогда уж лучше посылать диких северных берсеркеров – силы им не занимать… – так же тихо
