выстоять в честном бою с прославленными «Белыми львами», за плечами которых десятки успешных походов в Со-Лейл и сотни убитых орков? К несчастью, сегодняшний бой отнюдь не обещал быть честным...
Как только во дворе гарнизона послышалась возня и звуки ударов, ближайшие десятки похватали оружие и бросились к выходу. Но было поздно – тяжелые двери казармы оказались заперты, снаружи их уже подпирали тяжелые бревна. За дверями перестали возиться, наступил долгий миг ожидания, а после в окна полетели горящие стрелы. Через десять минут здание уже пылало. Пока в западном крыле уцелевшие лейтенанты еще пытались наладить оборону, из восточных окон с дикими криками уже выпрыгивали горящие факелы – верные солдаты короля. Их добивали тут же, стрелами или мечами. Вся казарма оказалась окружена врагами, среди которых, к ужасу погибающих, стояли их сослуживцы из «Королевского Теальского полка». Были здесь и прекрасно вооруженные ратники баронов, и даже совсем непонятный сброд, очень похожий на разбойничьи шайки из окрестных лесов. Врагов вокруг было столько, что вырваться из горящего здания живым не посчастливилось ни одному из королевских солдат. Черная туча дыма поднималась над городом в темнеющее небо, а вместе с ней кругом расходился смрад горящей плоти и едкой, жгущей глаза гари.
Казарма «Белых львов» выгорела дотла, а вместе с ней и королевская власть в Теале.
– Ну что, братец, все вышло, как я и планировал.
Сделав несколько шагов по дорогому узорчатому паркету с орнаментом в виде извивающихся змей, барон Танкред Бремер подошел к восточному окну. Его младший брат Олаф проследовал за ним.
Из окна донжона открывался прекрасный вид на Теал. Баронский замок Бренхолл возвышался на небольшом холме, и город, расположенный ниже, как бы ложился под него, упираясь своими каменными стенами в мощные бастионы самого замка, тем самым образуя с ним единую цепь укреплений. А теперь и вовсе Теал и Бренхолл стали единым целым. Не дожидаясь похорон брата, Танкред уже вступил в полноправное владение не только замком, но и самим городом, считавшимся до этого лишь верным вассалом барона.
– Не слишком ли мы поторопились, Тан? – Олаф отнюдь не разделял той бесконечной уверенности в себе, что наполняла Танкреда. – У короля крупный гарнизон в Реггере, а война с Умбрельштадом вроде затихла... Кроме того, Сноберри спустит на нас своих псов, лишь только почует неладное, да и наш горячо любимый граф-бабник Уолтер Чериндж Дайканский в стороне не останется.
– Сноберри в недалеком будущем придется проститься со своим Реггером, а Теал теперь только наш и таковым останется навсегда. – Огненный Змей и не думал сомневаться в успехе – еще бы, он столько сил положил на осуществление своего плана.
– Но зачем было убивать бургомистра? Чем он мешал нам?
– Старый лис слишком долго все взвешивал, прежде чем прийти ко мне. Он предал бы нас при первой возможности, и неважно кому. Новым управителем города я назначу тебя, брат. Больше мне некому его доверить.
Олаф с пониманием кивнул.
– Клянусь, брат, ты не пожалеешь! – Тут какое-то действо привлекло внимание младшего Бремера, и он указал на город. – Смотри, там что-то происходит, на ратуше!
– Да, я знаю. Горожане спускают флаг Ронстрада. Отныне Теал объявляется вольным городом. И вся его воля – здесь! – Танкред Огненный Змей крепко сжал в кулак пальцы правой руки и продемонстрировал брату.
Больше не было сказано ни слова, и оба Бремера стали молча наблюдать за происходящим. Наконец королевский флаг Ронстрада – лилии и лев – был сброшен вниз под ликующие крики толпы. Над Теалом взвился новый стяг – огненный змей, закрывающий серую городскую стену на закатном багровом поле.
За окном на ветру проносились листья, первые из опавших. Хмурые тучи нависали над графскими лесами, и начало очередной грозы было лишь вопросом времени.
В теплой комнате ярко горел камин, освещая синие портьеры и ковры. Блики пламени плясали на дорогой мебели: шкафчиках с тонкой резьбой, мягких бархатных креслах и изящном столике вишневого дерева. Из общей картины благолепия и роскоши выбивался лишь большой походный сундук, видавший виды и, должно быть, с неимоверно скрипучими петлями. Интересно, что он здесь делает?
Принц Кларенс по-прежнему лежал в постели и, не отрываясь, глядел в полог над головой. Подушки больше не казались ему мягкими и удобными, а одеяло – теплым. Вся эта комната, в которой он какое-то время в юности жил, перестала быть для него уютной и приветливой. Сколько же дел он натворил! Да таких, за которые любому другому человеку должно быть так стыдно, что он точно был бы обязан наложить на себя руки. Но только не он. Стыд? Совесть? Что за песок на губах... Он был сильнее этого...
То, что он делал последние двадцать пять лет, могло быть по праву занесено в учебники по шпионажу и тайному сыску. Как ловко он пробрался в Умбрельштад! Как уверенно, нагло и дерзко вступил в ряды некромантов! Магия раньше была чем-то таким далеким и не слишком-то интересным для него, по крайней мере, та ее часть, что преподавали в Элагонской Школе, но вот некромантия – дело другое. Он понял это после первого же путешествия в страну Смерти. О боги, как же он испугался этих серых равнин и разрубающей их, словно меч, дороги, мощенной черным кирпичом! Всем некромантам известно, что они – незваные гости в том краю, а любые гости в Печальной Стране – вне закона, и если их поймает стража тех, кто там правит, тогда обычная смерть покажется им милосердием. Бог Карнус верховодит на этих засыпанных пеплом полях, а сотни тысяч душ, рабов и слуг, называют его Первым Королем. Первым... из семи... Помимо него в стране Смерти правят шесть его сыновей-вампиров, и существа они, надо сказать, весьма неприятные. Да, принц крови Ронстрада был необычайно испуган, когда попал туда впервые. Но Черный Лорд уверенно вел его все дальше по этой ужасной дороге, стелющейся среди мрачных холмов и лесов. Деккер научил его отводить глаза прислужникам Карнуса, научил своему искусству. О, Магнус Сероглаз оказался способным учеником, и ради доверия некромантов и достижения своей цели он убивал, не задумываясь. Неоднократно... Простые крестьяне, «рыцари с большой дороги», наглецы-маги, а орков, гоблинов и иже с ними так и вовсе не счесть.
Двадцать пять лет он шпионил в Черной Цитадели, вынюхивал, выслеживал, иногда срывал планы самого Деккера Гордема. Так он имел глупость думать, по крайней мере, до недавнего времени. Каждый день, каждую секунду, проведенную им в Умбрельштаде и за его пределами, за ним следили. Деккер был прекрасно осведомлен о его действиях... как выяснилось.
Через подставных лиц, в посланиях и магическим путем он передавал важные сведения об ордене Руки и Меча людям, что могли противопоставить что-то падшим паладинам. Таких людей было немного: Тиан, сеньор Каземат, некоторые графы и бароны... Кстати, имен короля и его подпевалы Ди де Нота в этом списке нет. Его Сладостнейшее Величество занимался лишь балами да турнирами, бесполезными военными советами и глупыми путешествиями по Ронстраду инкогнито в поисках приключений. А разлюбезный магистр Священного Пламени и вовсе не обращал никакого внимания на угрозу нашествия из Умбрельштада, его «славные» походы лежали совсем в другой стороне от той, откуда действительно нужно было ожидать удара.
«Кто-то же должен был это делать!» – что за глупая отговорка для собственной совести... Ему просто нравилось убивать людей и думать, что это пойдет им только на пользу. Думать, что он делает нужное дело. Хотя, если с другой стороны посмотреть, то так оно и было – он предотвратил множество жертв благодаря вовремя переданным сведениям, множество людей убил, чтобы жили сотни, тысячи, десятки тысяч...
«Тук-тук», – постучали в дверь.
Он знал, что это не
– Войдите! – отрешенно проговорил раненый, не отрывая отсутствующего взгляда от полога.
Дверь открылась, и в комнату вошел высокий старик в лиловом плаще, подбитом мехом.
– Это большая честь, ваше высочество, что вы выбрали именно мой замок для своего венценосного
