успеет убить вас. В общем, если вы имели несчастье оказаться лицом к лицу с бурым лесным хищником, спасти вас может лишь чудо.
Неллике Остроклюв стоял напротив не одного – двух зверей, в одиночку встретив их на залитой солнцем поляне, что находилась севернее эльфийского лагеря. Стройные сосны поднимались ввысь по уходящему вдаль холму, перемежаясь со сбросившими летнее платье дубами и кленами; усыпанная листьями и хвоей земля уже почти лишилась травы, а низкорослый кустарник – зелени. Громадные туши медведей находились на расстоянии двух футов от саэграна, их бурые шкуры лоснились от росы, могучие лапы угрожающе разрывали когтями землю, а косматые морды то и дело резко поворачивались в стороны, словно властелинам леса что-то сильно мешало и, помимо прочего, приводило в безумную ярость.
– К чему эта мерзость, эльф? – прорычал один из медведей, угрожающе приподнявшись на задних лапах и тут же опустившись обратно. – Эта бансротова петля на моей шее… Аэгхррр! Я не вижу ее, но чувствую, что она есть!
– Всего лишь простая мера предосторожности. – Неллике демонстративно погладил ребристое стальное кольцо на указательном пальце, от чего у первого из медведей из горла вырвался хрип, а лапы забились, словно у юродивого в припадке. Эльф тут же отпустил руку и многозначительно улыбнулся – могучему зверю сразу стало легче дышать. – Ведите себя прилично, друзья мои, и я не стану использовать эту силу. И верно, к чему эти никому не нужные угрозы, друг Уриг?
– Ты нам не друг, эльф, – злобно прорычал совсем еще недавно судорожно хватавший пастью воздух оборотень.
– Друзья так не поступают, – подал голос второй из эгаров, Гарт.
В его голосе было меньше рычания и больше, как могло показаться на первый взгляд, рассудительности и благоразумия. Впрочем, на самом деле они не так уж и отличались друг от друга, эти двое братьев-медведей: показная ярость Урига была не менее фальшивой, чем покладистость Гарта – и тот, и другой, не задумываясь, вонзили бы когти в спину эльфу, если бы Остроклюв оказался настолько глуп, чтобы предоставить своим протеже подобную возможность. В то же самое время они понимали, что пока что эльфы нужны им, так же как и они сами нужны эльфам. Но запас прочности у этого странного союза был не слишком велик.
– Мы тебе не какие-то безмозглые твари, – добавил Уриг, – нам по три сотни лет, и мы не позволим…
– Вот именно, вот именно, – перебил его эльф, продолжая улыбаться. Выражение его лица и расплывшиеся в усмешке губы раздражали эгаров, и саэгран прекрасно осознавал это. – Будь вы обычным зверьем, я бы не утруждал себя разговорами, а попросту посадил на цепь. Зная повадки зверя, его реакцию всегда можно предугадать, но вы – случай особый.
– У нас с тобой уговор, – угрюмо напомнил Гарт.
– Который ни к чему вас не обязывает, не так ли? – задав вопрос, Неллике вовсе не собирался дожидаться ответа. – Это мы, эльфы, чтим соглашения, вам же для уважения не помешает и копье в брюхе…
– Мы уважаем твою силу, Остроклюв, – опустил морду Уриг, – мы не станем нарушать договоренность.
– Вы хорошо поработали в деревне, в этой… Тирсби. Мне докладывают, что по всей западной окраине леса крестьяне покидают свои дома. – Саэгран перевел разговор на другую тему, и медведи несколько успокоились. – Большинство бежит в страхе, бросая огороды, имущество и скот. Я отдал приказ поджигать опустевшие деревни. Очень скоро мы очистим лес от людей.
– Нам это по нраву, эльф, – удовлетворенно прорычал Уриг.
– Как мы и условились, – добавил Гарт, – тебе – страх, нам – лес. Никто больше не станет пугать зверей, ставить капканы и рубить деревья. Никто из двуногих не зайдет в нашу чащу…
Эльф вновь улыбнулся, доверчивость эгаров его порой поражала – при всей своей свирепости они напоминали детей: злобных, обидчивых и наивных.
– Мне только непонятно, почему вы сами не могли очистить лес от этих пугливых крестьян? – поинтересовался Неллике.
– Мы могли, – рыкнул Уриг.
– Мы хотели, – подтвердил Гарт, – но на место крестьян пришли бы солдаты. Большой человек из высокого замка прислал бы своих стрелков, прислал бы мерзких магов с их молниями, мороками и огнем…
– По нашим следам пустили бы охотников, злющих псов, быстрых коршунов…
– Люди бы засыпали тропы острым железом, а лес – подожгли…
– Нас бы выследили…
– Нас бы нашли, нам бы пришлось бежать и скитаться…
– Но мы знаем, что ты победишь человека из замка, и мы пойдем за тобой, потому что с тобой пришла сила…
– Но этот лес ты оставишь нам…
– Хватит, – грубо прервал поток их красноречия эльф, – возможно, я больше поверю в ваши мотивы, если вы скажете, за что ненавидите большого человека из замка.
– Эльф мудр и видит медвежьи души насквозь, – прорычал Уриг.
– Эльф знает о нашей старой ненависти, – согласился Гарт.
– Этот большой человек – ужасный человек. Его называют Змеем.
– Он коварен и злобен, как тысяча рыщущих демонов из пламенной бездны.
– Он устилает полы в своем замке медвежьими шкурами!
– А медвежье мясо он ест на завтрак!
– И запивает медвежьей кровью, отчего и живет так долго!
– Говорят, что если медведь только посмотрит ему в глаза, так сразу окаменеет.
– А наши имена он вырезал алыми буквами на своем жутком котле, в котором варит страшное зелье…
– Что это за чушь?! – Неллике слушал и все больше не верил своим ушам, пока истина не открылась ему – треклятые звери вздумали потешаться над ним!
Да уж, эгары умели преподносить сюрпризы – нельзя принимать их за обычных лесных тварей, ни на секунду нельзя. Саэгран всмотрелся в оскаленные медвежьи пасти – казалось, они вовсю хохочут над ним. Подслеповатые глазки щурились от презрения – оборотни с лихвой отплатили ему за унижение, преподнесенное им вначале.
– Вам бы двоим в бродячем цирке выступать, – зло процедил эльф. – Говорят, люди ловят подобных вам веселых медведей и дрессируют, заставляя потешать публику. Весьма занятный варварский обычай.
– Аэгхррр!!! – взъярились сразу оба эгара.
Еще немного – и страх перед магической петлей на шее растаял бы в накатившей внезапно ярости, как снег исчезает в ярком пламени костра.
– Не вздумай, эльф! – зарычал Уриг.
– Не уподобляйся злейшим врагам нашего рода – проклятым ар-ка! – грозно добавил Гарт.
– Ар-ка? Говорят, Танкред привечает цыган и раздает им вольности, – усмехнулся Неллике, – не в этом ли кроется ваша истинная причина помогать мне?
– Если желаешь знать, то слушай, – склонил косматую голову Уриг, а Гарт продолжил:
– Жестокосердные ар-ка водят медведей за собой на ярмарках и праздниках на потеху толпе. Медведей! Тех гордецов, кто никогда не склонит головы перед своим врагом, тех, кто властвует у себя в лесу безраздельно! Но эти демоны умеют сломить самого сильного из нашего рода. Сначала пойманного зверя кормят соленой рыбой, затем не дают пить. После чего подсовывают крепкий эль вместо воды, и несчастный хищник вынужден пить это пойло, после чего быстро хмелеет и впадает в беспамятство. Пользуясь его полной беспомощностью, мерзкие ар-ка ломают медведю зубы стальными клещами, с мясом вырывают когти на лапах и продевают в носовой хрящ железное кольцо. Когда зверь просыпается, он испытывает такую боль, что даже не пытается напасть на своих жестоких хозяев. Его душа ломается, а тело продолжает жить, терзаемое страданиями. А эти твари водят несчастного за собой и потешаются! Не
