Розина и Фортункин.
Давно друг друга мы любили,
И наш вполне счастливый брак,
Как небеса благословили,
Благословить вас просим так!
Фортункин. Простите нас г. Руперт теперь уж всё кончено… мы обвенчаны… и я право буду хороший муж Розине.
Розина. Простите же нас, дядюшка, мы будем вас любить, будем вам хорошими детьми.
36 Вы так хорошо /
37 не утаить / не утаишь
38 не удержать / не удержишь
38-2 Как скажете ~ всё так… /
Розинаа. Ах, как вы добры, дядюшка!
Руперт. Уж нечего делать, лучше отдать тридцать тысяч племяннице, чем пропали бы пятьдесят… около того.
Фортункин. Именно… любезный дядюшка… теперь г. доктор, надеюсь, что и вы нас простите… Доктор. С удовольствием…
Розина. Едем же домой, дядюшка, мы беспокоим г. доктора.
Руперт. Да домой и там я вам отсчитаю законную часть приданого… Только погодите немножко, надо еще раз повернуться около того…
Доктор. Да и около того, и около этого и около другого… как ни поверни, всё так…
Руперт. А тот спросим у них… около того…
26 То правда -- способ беспримерный /
38 А хоть бы -- около того! / А толь‹ко› около того! (АР)
38 После: около того! -- Конец (ЦР ‹›)
Печатается по тексту первой публикации, с включением куплета Руперта 'Бегал даром зданий во сто…' (карт. I, явл. 5) на основании заявления Некрасова в 'Обозрении новых пьес, представленных на Александрийском театре (статья вторая)' (ЛГ, 1841, 20 мая, No 54, с. 205--208, без подписи; авторство Некрасова установлено А. Я. Максимовичем и М. Я. Поляковым -- см.: ПСС, т. IX, с. 782). 'Водевиль этот,-- писал Некрасов о пьесе,-- попал в 'Репертуар русского театра', в котором сделано из него неприятное для автора исключение. Вот куплет Руперта, который неизвестно почему выкинут из печати: ‹далее следует текст куплета›. Почему бы выкидывать такие штуки?' (ЛГ, 1841, 20 мая, No 54, с. 208). Куплет имеется также в рукописных источниках текста.
Впервые опубликовано: Репертуар русского театра, 1841, т. I, No 4, с. 1--20, с подписью 'Н. Перепельский'.
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. IV.
Автограф не найден. Авторизованная рукопись (АР), цензурованная рукопись (ЦР) и театральная копия, сделанная для суфлера,-- ЛГТБ, I, IX, 4, 23; I, VI, 1, 47; I, VI, 1, 48. В качестве источников текста выступают АР -- копия с не дошедшего до нас автографа, сделанная актером А. А. Алексеевым и правленная затем Некрасовым, а также ЦР -- писарская копия с АР, учитывающая правку Некрасова.
Водевиль, 31 марта 1841 г. представленный режиссером Н. И. Куликовым в Контору императорских театров, был направлен в Цензурный комитет 2 апреля (ЦГИА, ф. 497, оп. 1, No 8755, л. 14). На титульном листе ЦР обозначено: 'Одобряется к представлению. С.-Петербург. 23 апреля 1841 года. Ценсор М. Гедеонов'.
Печатная редакция 'Шила в мешке не утаишь…' представляет собой следующий этап работы Некрасова над пьесой во сравнению с рукописными источниками текста. Для нее характерны сокращения текста, имеющие целью сделать реплики персонажей И действие более динамичными (очевидно, автор учел здесь опыт театральной постановки). Однако в основе этой редакции лежит не АР и не ЦР, а, вероятно, другая копия с не доведшего до нас автографа, также правленная Некрасовым, так как текст первой публикации часто совпадает с первым слоем АР в не учитывает последующих исправлений в ней Некрасова. В списке действующих лиц первопечатного текста дано распределение ролей, соответствующее первому представлению.
АР и ЦР правлены чужой рукой (карандашом и чернилами). В этих условиях установить, например, авторские сокращения удалось только путем сравнительного анализа этих двух рукописей и первопечатного текста. За авторские исключения в АР принимались только те, которые подкреплялись либо одновременной правкой в тексте рукой Алексеева и Некрасова, либо беловым текстом ЦР, изготовленной с последнего слоя АР.
Суфлерский экземпляр правки не имеет. В качестве источника текста он не учитывался, так как отражает одну из режиссерских редакций пьесы. Текст его не совпадает ни с одним из известных источников текста. Анализ разночтений этого экземпляра показывает, что все они не являются авторскими, это либо сокращения в ремарках (для суфлера безразличных), либо купюры в тексте, совпадающие с неавторскими сокращениями в АР и ЦР, либо заимствования из текста первопечатной редакции. Последние, кстати, показывают, что суфлерский экземпляр был создан уже после публикации пьесы, когда работа самого Некрасова над текстом водевиля была закончена.
Судя по воспоминаниям Алексеева и дате представления рукописи в Контору императорских театров (31 марта), пьеса была написана скорее всего во второй половине марта 1841 г. 'Первая пьеса Николая Алексеевича,-- пишет Алексеев,-- называлась 'Шила в мешке не утаишь, девушку под замком не удержишь'. Написал он ее в несколько дней у нас на квартире ‹Алексеев жил в одной квартире с Н. И. Куликовым›, по переписке ее я был его усердным помощником. У нас дело шло быстро: он писал, я переписывал за тем же столом набело. Кажется, до сего времени в библиотеке императорских петербургских театров эта пьеса сохраняется в том самом виде, в каком она тогда представлена была в дирекцию, т. е. написанная моею рукою' (Воспоминания актера А. А. Алексеева. М., 1894, с. 37).
Водевиль является переделкой драматизированной повести В. Т. Нарежного 'Невеста под замком'. Основную сюжетную линию и ряд сцен Некрасов сохраняет, но производит значительные сокращения и изменения в тексте, пишет заново некоторые явления, в том числе заключительное, а главное -- вводит в пьесу четырнадцать куплетов, которых в повести вообще нет. Куплеты были написаны живо, на злободневные темы и пользовались у публики большим успехом. О почти полном текстуальном совпадении куплетов 'Доктора свои находки…' со ст. 53--57 стихотворения 'Наш век', отмеченном А. М. Гаркави, см.: наст. изд., т. I, с. 665.
Водевиль был впервые поставлен на сцене Александрийского театра 24 апреля 1841 г. в бенефис А. М. Максимова (Максимова 1-го). Постановка явилась, по словам А. И. Вольфа, ''блистательнейшим' дебютом Некрасова в качестве водевилиста' (Вольф, ч. I, с. 93). Фортункина играл бенефициант, Руперта -- П. А. Каратыгин (Каратыгин 2-й), Аффенберга -- П. И. Григорьев, Розину -- В. В. Самойлова (Самойлова 2-я), Анисью -- О. Рамазанова, слугу доктора -- Фалеев. В этом году водевиль шел семь раз и не сходил затем со сцены четыре года.
Полемика, развернувшаяся вокруг театрального дебюта Некрасова между 'Литературной газетой', 'Отечественными записками', с одной стороны, и 'Северной пчелой' -- с другой, явилась одним из выразительных эпизодов театральной борьбы начала 1840-х гг. И в самом водевиле, и в статьях по поводу него Некрасов, солидаризировавшись с Ф. А. Кони, выступил против булгаринского лагеря в журналистике. В пьесу он включает куплет, содержащий намек на Ф. В. Булгарина, выведенного под именем Задарина в водевиле Ф. А. Кони 'Петербургские квартиры' (1840). Это было продолжением полемики, начатой Некрасовым еще в 'Утре в редакции', 'водевильных сценах из журнальной жизни', тесно связанных с тем же водевилем Ф. А. Кони (см. об этом выше, с. 656, 663). Куплет, как уже говорилось, не был напечатан редакцией 'Репертуара русского театра', журнала, издаваемого И. П. Песоцким и связанного с 'Северной пчелой'.
После первой постановки 'Шила в мешке не утаишь…' 'Северная пчела' сделала попытку привлечь молодого драматурга на свою сторону, поссорив его с Ф. А. Кони, что несомненно также свидетельствует об успехе пьесы. Газета возвращалась к театральному дебюту Некрасова неоднократно (СП, 1841, No 90, 108, 123, 246). Наиболее развернутым был отзыв В. С. Межевича ('Л. Л.'), помещенный в No 108. Фельетонист расхвалил водевиль за живость и 'непринужденность' сцен, 'натуральность' разговоров, 'забавность и оригинальность' куплетов, но в то же время упрекнул Некрасова в 'подобострастии' по отношению к Кони, эксплуатирующему его дарования. 'Смелее, г. Некрасов! -- заключался отзыв.-- Идите своей дорогой, зачем вам покровительство людей, которые едва ли сами не нуждаются в вашем покровительстве, в вашем таланте, по крайней мере, ведь это знают все, читавшие 'Пантеон' и 'Литературную газету'' (СП, 1841, 20 мая, No 108, с. 431). Одновременно Межевич раскрыл псевдоним молодого драматурга и противопоставил его успешный дебют в театре неудачному поэтическому дебюту (Межевич в свое время был автором отрицательного отзыва на 'Мечты и звуки', первый стихотворный сборник Некрасова). Некрасов был вынужден ответить 'Северной пчеле' письмом в редакцию 'Литературной газеты', где печатно изъявил свое неудовольствие по поводу похвал Межевича и раскрытия псевдонима, а также свою благодарность Ф. А. Кони 'за добрые советы и указания начинающему заниматься литературою', в частности 'за советы и замечания при сочинении водевиля 'Шила в мешке не утаишь…'' (ЛГ, 1841, 17 июня, No 66, с. 263). В написании этого письма участвовал и сам Ф. А. Кони (см.: ПСС, т. X, с. 22). Обращение в редакцию заключалось просьбой опубликовать письмо в 'Литературной газете' и 'Пантеоне русского и всех европейских театров', однако в последнем оно так и по появилось из-за вкравшейся в него ошибки -- неправильной ссылки на официальную газету ('Ведомости с.-петербургской городской полиции'), что дало повод Межевичу пожаловаться в Цензурный комитет. После открытого письма Некрасова в 'Литературную газету' 'Северная пчела' резко меняет свое отношение к его пьесе. В том же году в рецензии на 'Актера' Межевич снова вернулся к комментируемому водевилю, заявив, что он 'слово в слово выкроен из повести Нарежного' (СП, 1841, 3 ноября, No 246, с. 982).
На это 'Литературная газета' отвечала в 1842 г.: 'Г-н Перепельский может уверить автора бездоказательного обвинения, что из повести Нарежного он заимствовал одну только идею да ход одной сцены, который, по характеру идеи, и не мог быть изменен. Все прочее г. Перепельский написал сам…' (ЛГ, 1842, 26 апр., No 16, с. 330).
'Отечественные записки' похвалили водевиль, который 'очень забавен на сцене', но отметили, что автор, 'по неопытности в этом новом для него деле, часто прибегает к пустым эффектам, основанным на беспрестанно, кстати и некстати, повторяемой бриллиантщиком поговорке 'около того'' (ОЗ, 1841, No 6, отд. 'Театральная летопись', с. 120).
С. 218.
