137
Несущиеся вихрем листья клена среди осенних гор, Хотя б на миг единый Не опадайте, заслоняя все от глаз, Чтоб мог увидеть я Еще раз дом любимый! 138
Из неизвестной книги
Там, в Ивами, где прибой Бьет у берегов Цуну, Люди, поглядев кругом, Скажут, что залива нет, Люди, поглядев кругом, Скажут: отмели там нет. Все равно прекрасно там, Даже пусть залива нет! Все равно прекрасно там, Пусть и отмели там нет! У скалистых берегов, В Нигитадзу, на камнях, Возле моря, где порой Ловят чудище-кита, Водоросли взморья там, Жемчуг — водоросли там, Зеленея, поднялись. И лишь утро настает, Приливает вмиг волна, И лишь вечер настает, Набегает ветерок. Как жемчужная трава Клонится у берегов В эту сторону и ту, Гнется и к земле прильнет С набегающей волной, Так спала, прильнув ко мне, Милая моя жена. Рукава ее, Что стелила мне она В изголовье Каждый раз, Я оставил и ушел. И по утренней росе, Идя горною тропой, У извилин всякий раз Все оглядывался я, Много раз, несчетно раз Оборачивался я. И все дальше оставлял За собой родимый дом, И все выше предо мной Были горы на пути. Ненаглядное дитя — Милая моя жена, Словно летняя трава В жарких солнечных лучах, От разлуки, от тоски, Верно, вянет там она И горюет обо мне. На село взгляну Цуну, Где осталася она, Наклонитесь же к земле, Горы, скрывшие ее! 139
Каэси-ута
Там, в Ивами, Возле гор Такацуну, Меж деревьями густыми вдалеке, Видела ли, милая моя, Как махал я ей, прощаясь, рукавом? 140
Песня Ёсами — жены Хитомаро, сложенная при расставании с ним
Не тоскуй, — ты говоришь. Но я могу ль О тебе не тосковать, скажи, Разве знаем мы с тобою час, Когда снова встретимся теперь? ПЛАЧИ ПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ САЙМЭЙ [655–661] 141-142
Две песни принца Арима, сложенные им, когда он, печалясь о своей участи, завязывал ветви сосны
141
