повинных людей».
Мысли Бентхайма попеременно кружились около этих двух людей и двух событий, которые на первый взгляд не имели ничего общего друг с другом. Но он не мог отделаться от ощущения, что между ними есть какая-то связь.
Он собственными глазами видел, как они тащили Мадлен... Она перешла к ним, к Бентхаймам, и скрывалась в их семье. Отец принял ее как родную — он знал о любви своего сына к этой девушке. Было ли то, что произошло дальше, следствием предательства или просто случайностью? Они нагрянули, перевернули весь дом, нашли девушку и избили старого Бентхайма до полусмерти. Он сам был в это время в соседней деревне и вернулся как раз в тот момент, когда штурмовики тащили Мадлен к грузовику. Когда он подбежал, грузовик уже уехал и увез его Мадлен навсегда.
Бентхайм, словно это было вчера, видел перед собой ее лицо и всю эту ужасную картину. И невольно пытался представить себе Мертенса, тогда еще юношу, в тот момент, когда семья, в которой он прятался, была расстреляна на месте...
Солдат Вольфганг Мертенс избежал исполнения приговора при «благоприятных обстоятельствах», как указывалось в личном деле...
Солнце уже склонялось к горизонту, когда они остановились перед новым, построенным в современном стиле зданием. Сквозь широкие окна их с любопытством рассматривали солдаты, совсем еще молодые ребята лет по двадцать. Дежурный офицер, проверив документы, отрапортовал. Бентхайм кивнул и спросил о командире роты.
— Майор Мертенс выехал на ночной контроль, товарищ полковник, вернется не раньше четырех часов, — доложил лейтенант. — Могу я сообщить ему о вашем прибытии?
— Да, пожалуйста! Передайте, что я сам приеду к нему на границу. Мое имя можете не сообщать.
Несмотря на то что Бентхайму не терпелось скорее увидеться с Мертенсом и выяснить волновавшие его вопросы, он все же решил осмотреть заставу.
Не торопясь обошел он по-хозяйски оборудованные помещения. Брал с полок книги, перелистывал их, находил некоторые весьма ценные публикации. Постоял перед доской показателей социалистического соревнования. Сразу было заметно, что большинство солдат стремились добиться высших оценок. Полковник побеседовал со многими солдатами, расспросил молодых пограничников о службе.
В клубном помещении он увидел ефрейтора, который с рвением обрабатывал гипсовые пластины. Бентхайм внимательно посмотрел работу. Выбор темы явно разочаровал его, но ему не хотелось слишком огорчать автора.
— Ну что ж, неплохо, — сказал он наконец.
Ефрейтор засиял от радости.
— Вот только тема... Уж слишком избита, море, пальмы... — это можно увидеть всюду. А где же индивидуальность, ведь есть же у вас что-нибудь свое? Может, попробовать что-то более близкое — ваши товарищи, например, которых вы хорошо знаете.
Ефрейтор сник, но, справившись со смущением, пояснил:
— Наш командир тоже не одобряет эту тематику, товарищ полковник, но это же романтика, понимаете... все-таки море, а пальмы...
Бентхайм рассмеялся.
— Море, конечно, не повредит, но в другой раз, может, что-то поближе к нам, а?..
— Да я уж обещал товарищу майору, — вновь просиял ефрейтор.
— Майор Мертенс интересуется вашей работой? — спросил полковник.
— И моей, и всего нашего кружка... — Поборов смущение, он доверительно добавил: — Чем только не интересуется наш командир! Даже участвует в самодеятельности!
— Это, вероятно, отнимает много времени, — заметил Бентхайм.
— У него на все хватает, товарищ полковник, — сказал ефрейтор. — Для нас он всегда находит время.
Все, что Бентхайм слышал и видел, говорило в пользу Мертенса. Понемногу полковник успокоился, и предстоящая встреча уже не казалась ему такой неопределенной.
Около двадцати двух часов Бентхайм в сопровождении офицера отправился на границу. Ему предлагали вездеход, однако он отказался, сославшись на желание немного пройтись.
Ночь была лунной, холодной. С севера надвигался циклон. Бентхайм с сожалением вспомнил, что забыл свой дождевик в автомашине. «Да, отвык я ходить пешком, — мелькнуло у него в голове. — Слишком много бумаг, текучка заедает. Вот теперь и заслужил холодный душ».
Они вошли в лес, и — удивительное дело! — он чувствовал себя в этом незнакомом ночном лесу как дома. Все казалось таким же, как в тех местах, где он вырос. Тот же тихий размеренный шум деревьев, те же шорохи и запахи. «Давненько я не был в лесу», — подумал он.
Тишина не казалась пугающей, она охватывала его волшебством покоя, и Бентхайм удивлялся этому новому для себя чувству... Однако сознание вскоре вернуло его к действительности. Все-таки это был пограничный лес, таивший немало опасностей.
Он посмотрел вверх. В ночном небе сияла луна, а надвигавшиеся облака словно не решались поглотить этот волшебный свет. Ветви деревьев отбрасывали на землю темные тени.
Офицер, осторожно шедший впереди Бентхайма, остановился.
— Мы у цели, товарищ полковник! Немного впереди должен быть майор Мертенс с двумя солдатами. — Офицер говорил тихо.
Бентхайм посмотрел на часы. Оставалось еще несколько минут до условленного времени. Наконец он увидел тень, мелькнувшую между деревьями. Затем в ярком лунном свете появилась высокая фигура. Когда человек подошел ближе, Бентхайм тотчас же узнал Мертенса. «Неужели прошло уже двадцать лет? — думал он. — Невероятно!»
Майор Вольфганг Мертенс, вытянувшись, доложил приглушенным голосом:
— Товарищ полковник! Во время проверки мной постов ничего существенного... — Он не докончил фразы и уставился на Бентхайма. Через несколько секунд сказал еще тише: — Не может быть...
— Ничего существенного не произошло — ты это хотел сказать?
Бентхайм улыбнулся и, взяв Вольфганга за плечи, заглянул в его удивленное лицо.
— Герт Бентхайм, полковник, — медленно произнес Мертенс с радостным изумлением.
— Он самый. Такие случаи бывают, правда, редко.
— И ты теперь полковник, — все еще удивленно сказал Мертенс — Я очень рад!
— Прошло двадцать лет, а мы легко узнали друг друга. Я хорошо помню тебя с тех пор, — заметил Бентхайм.
— Да, этот парень доставил тебе когда-то немало хлопот! — Мертенс засмеялся.
Они стояли рядом как хорошие старые друзья, которые случайно встретились и были этому очень рады.
— Пошли, товарищ майор, — сказал Бентхайм. — Нам нужно многое рассказать друг другу.
— Как прикажете, товарищ полковник! — с готовностью отозвался Мертенс.
Они и не заметили, как облака затянули луну плотной пеленой. В лесу стало совершенно темно, так что с трудом можно было различить стволы сосен и пихт.
— Пошли быстрее, — сказал Мертенс. — Сейчас хлынет дождь. Неподалеку есть домик лесорубов. Там можно укрыться, и нам никто не помешает. — Схватив Бентхайма за руку, он потащил его за собою.
Едва они добрались до хижины и успели удобно расположиться на скамейке у окна, как разразился ливень. Дождь с шумом хлестал по крыше и в маленькое оконце.
Сидя друг против друга, они какое-то время молча смотрели в окошко на дождь.
— Наше счастье, что подвернулась эта хижина, — сказал Бентхайм. — А то я бы в своей форме после такой бани не смог бы никому на глаза показаться.
— Да, погода не слишком дружелюбна к нам, — заметил Мертенс.
— Это нужно отнести за счет небесной канцелярии! Но хижина нас выручила.
Бентхайм помолчал, раздумывая, как лучше сообщить Мертенсу о цели своего визита.
