– Боже! В словесные ассоциации будем играть?
– Знаете, что такое Калумет?
– Сорт муки, – ответила Грейс не моргнув глазом. – Я выиграла?
– Проиграли. Клейнфельдт?
– Понятия не имею. Что ж такое Калумет?
– Городок в Висконсине.
– А Висконсин – это штат, правда?
Магоцци улыбнулся:
– Вы шутница. Еще кто-нибудь об этом знает?
– Только вы.
– Брайан Бредфорд?
– Нет, – ответила она без запинки.
– Вы уверены?
Грейс внимательно смотрела на него.
– Это самое важное?
Он кивнул.
– Я никогда не знала Брайана Бредфорда. Вообще ни одного Бредфорда, если на то пошло.
– Нет вероятности, что кто-нибудь из ваших друзей жил под этим именем в Атланте?
Она вытащила стул, села, глядя ему прямо в глаза.
– Нет. Вообще никаких шансов. В этом я даю вам слово, Магоцци.
Он испустил долгий усталый вздох. Сам не понимал, как сильно до этой минуты надеялся, что имя знакомо Макбрайд, и вот надежда внезапно исчезла.
– Брайан Бредфорд… убийца? – спокойно уточнила она.
– Мы так предполагаем. Он вырос в Сент-Питере…
Глаза Грейс расширились.
– …и, по нашему мнению, мог одновременно с вами учиться в университете в Атланте.
– Господи Иисусе. – Она закрыла глаза, рука инстинктивно дернулась к кобуре, потом упала на колено. – Это тот самый киллер.
– Все больше и больше похоже на то. Мы кое над чем работаем, стараемся найти подтверждение, что он был в Атланте. В Сент-Питер приходил запрос из университета Джорджии на дубликат аттестата, наши люди ведут там проверку.
Звоночек в другой комнате звякнул тихо, мелодично, но Грейс мигом вскочила, затаив дыхание.
– В чем дело?
– Электронная почта, – шепнула она, глядя мимо Магоцци в коридор.
– От него?
– Не знаю. – Она сразу стала маленькой и беспомощной.
– Взгляните, пока я здесь.
Грейс посмотрела на него так, словно он посылал ее на эшафот, потом направилась впереди него в крошечный кабинетик, села в кресло. Он наблюдал через ее плечо, как она включает монитор, открывает почтовый ящик. Там оказалось всего одно сообщение с той же надписью, что и прежде: «От киллера».
Грейс оглянулась на Магоцци:
– Это невыносимо.
Глубоко вздохнула, щелкнула кнопку «прочесть». На этот раз не было ни красных пикселей, ни переделанного открывающего экрана, только текст:
ТЫ МЕНЯ РАЗОЧАРОВЫВАЕШЬ, ГРЕЙС. ДАЖЕ НЕ МОЖЕШЬ СЫГРАТЬ В СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ИГРУ. ПОДУМАЙ – Я У ТЕБЯ НА ЗАДНЕМ ДВОРЕ.
Она еще не дочитала, как Магоцци выхватил пистолет и выскочил в заднюю дверь.
На заднем дворе было пусто. Грейс из дома включила мощную систему верхнего света, когда он сбежал на траву по трем ступенькам. Но увидел он только одинокое дерево, пару адирондакских кресел, солидный деревянный забор вокруг дома, слишком высокий, чтобы его можно было легко перелезть. Магоцци позвонил по сотовому в диспетчерскую, помчался к Гарфилду, отчеканил инструкции, дюйм за дюймом оглядывая ограду в поисках царапин, следов, чего-нибудь.
Вернувшись в дом, нашел окаменевшую Грейс в шезлонге в гостиной, с Чарли на коленях, с пистолетом в руке, с пальцем на спусковом крючке, наготове. Пожалуй, никогда не видел столь душераздирающей картины.
– Господи боже мой, Грейс, – начал Магоцци, с удивлением слыша из собственных уст ее имя. Если она и услышала, то этого не показала, а может быть, попросту не обратила внимания.
– Ничего, да? – спокойно спросила она.
– Мы пошлем людей, патрульные машины прочесать Сент-Пол и окрестности, но если он был здесь вечером, то, наверно, давно уж исчез. Я сейчас осмотрю дом.
– Я уже осмотрела.
– Боже!
– Это мой дом, Магоцци.
– Я его все равно осмотрю.
Она равнодушно пожала плечами.
Когда он вернулся, сидела на том же месте.
– Собираетесь всю ночь просидеть с пистолетом в руках?
– Не впервые.
Магоцци провел рукой по волосам, оглядел комнату, устроился в уголке дивана.
Грейс с любопытством взглянула на него:
– Что вы делаете?
Он даже не посмотрел на нее.
– Я не уйду.
– Это не обязательно.
– Все равно не уйду.
38
Было еще темно, когда Холлоран с Бонаром спустились по пологому холму к Гудзону и въехали в Миннесоту по мосту над рекой Сент-Крой. Теперь Холлоран сидел за рулем и, учитывая, что поспать удалось всего час, чувствовал себя вполне неплохо, энергично, словно приближаясь к решающему концу.
Бонар спал, как дитя, на переднем сиденье, и Холлоран вспоминал, как они в последний раз проезжали через штат, направляясь в Двойной город[55] с двумя ящиками пива в багажнике и парой билетов на концерт Брюса Спрингстина. Совсем еще мальчишки. Бонар весил фунтов на сто меньше, мир казался добрым и прекрасным.
Он вдруг понял, что пытается угадать, чем в те времена занимался Дэнни Пелтиер – должно быть, обдирал коленки, катаясь на скейтборде, – и добрых десять минут старался выбросить из головы его образ.
Помог Миннеаполис, когда машина свернула с 94-й автострады к центру города.
– Эй, Бонар! – Шериф толкнул друга в пухлое плечо, и тот мигом открыл глаза, чистые, ясные, как у ребенка. Никакого полусонного перехода, во время которого коэффициент интеллекта у каждого взрослого до первой чашки кофе колеблется от нуля до пятидесяти. Бонар всегда просыпается разом, активный, ко всему готовый.
– Гляди-ка! – Он с ухмылкой выглянул в окно. – Для нас свет оставили.
