— Мы откроем ею наше выступление, — сказал Джиб.
— Не могу дождаться, когда услышу ее, — произнесла Хлоя.
— Девушки ведут основной мотив рэпа, а мы с Сильвером стоим сзади них и подпеваем. Получается отлично. Ваш муж, Хлоя, написал замечательную песню.
— Спасибо на добром слове, — поблагодарила Хлоя.
Ах, Джордж Чэддертон! Он остался в далеком прошлом, а в ее настоящее и, она надеялась, в будущее вошел Сильвер Каммингс. В двух метрах от них, по обе стороны маленького треугольника, образованного Хлоей, Силом и Джибом, стояли девушки и пели в стиле рэп «Ненависть». Из громкоговорителя, закрепленного на ноге Джиба, лились слова:
Ты пришел на встречу с ненавистью в сердце...
К Чертовым воротам...
Карелла и Браун решили пойти на концертную площадку к полудню. Поговорить там с людьми, ответственными за безопасность, расспросить их. Может быть, они слышали или видели что-нибудь подозрительное в течение последних часов перед началом концерта. Но оба сыщика сомневались, что концерт играл главную роль в замыслах Глухого. Сыщики сидели за своими рабочими столами и сосредоточенно просматривали газеты и журналы. Надеялись найти сообщение о каком-нибудь событии, которое начиналось бы в час дня и могло бы представлять интерес для Глухого.
Но никто из них не подозревал, что подобное событие значилось в бюллетене, который уже целую неделю висел на доске объявлений в следственном отделе.
Среди зрителей преобладали негры. На это и рассчитывал Глухой. Но были также и белые. И на это рассчитывал Глухой. А еще были латиноамериканцы и азиаты, но Глухой не принимал их в расчет. Большинство зрителей были молоды, и это отлично вписывалось в планы Глухого. Юнцы очень обидчивы и скоры на расправу, а девицы охотно подстрекают их к ссорам и легко возбуждаются. В нашем городе пятьдесят процентов подростков носят в карманах оружие. Эта часто публикуемая в печати цифра не ускользнула от внимания Глухого. Он знал, что при таком скоплении зрителей вряд ли станут проверять наличие у них оружия. Да это и практически невозможно. Луг площадью четыре гектара не средняя школа, где в дверях стоит охранник. Вход на концертную площадку ограничивался двумя столбами, отстоящими на шесть метров один от другого. Столбы были окрашены в красный, белый и синий цвета, возле каждого из них стоял добродушно улыбавшийся охранник. Но если бы им вздумалось проверять наличие у зрителей оружия, если бы обезоруживали каждого входившего на площадку юнца, на входе создалась бы невероятная свалка.
Глухой все рассчитал на несколько ходов вперед, все принял во внимание. Он прекрасно знал человеческую натуру.
Сил подошел с Хлоей к девушкам, и проверка интенсивности звука прекратилась. Девушки были одеты точно так же, как ребята. Джинсовые костюмы и высокие сапоги. Только тесно облегавшие их тела синие майки имели очень низкий вырез и выставляли напоказ роскошные груди. Женская прелесть и мужская сила — вот чем, по разумению Хлои, был рэп, а протест — это бесполезная чепуха. За протест боссы звукозаписи гроша медного не дадут. Нужно это растолковать Силу, подумала она. Чуть позже. В их общем будущем.
Самую хорошенькую и молоденькую, на взгляд Хлои ей было не больше 18-19 лет, звали Грас. Грас смерила пришелицу с головы до ног, точь-в-точь как это делают мужчины в клубе, оценила ее. Уж не соперницу ли ей привел сюда Сил.
Слишком крепко держал он ее за руку. А Хлоя вспомнила, что она тоже думала об их отношениях в тот вечер, когда обедала с Силом в ресторане и он небрежным тоном упомянул имя своей подруги: «Они неравнодушны друг к другу — это точно».
— Очень рада познакомиться с вами, — произнесла Грас.
И посмотрела Хлое прямо в глаза.
Хлоя прочла в них вызов.
Маленькое восемнадцатилетнее ничтожество.
Хлоя крепче сжала руку Сила.
Браун пошел в туалет, а Карелла, поджидая его, рассеянно просматривал сообщения и бюллетени, висевшие на доске объявлений. Обычные объявления «Разыскивается полицией...», всевозможные сообщения об изменениях в правилах и распорядках полицейского ведомства, подробные разъяснения к применению вердиктов Миранды — Эскобедо, объявление «Продается...», вывешенное одним полицейским, пожелавшим избавиться от десятискоростного мотоцикла, объявление о курсах аэробики и сгонки лишнего веса, проводимых в гимнастическом зале участка, объявление, приглашающее в школу восточных танцев, и еще одно объявление. Об аукционе по продаже изумрудов. И вдруг...
Сообщение для печати.
Примечание: Сообщить немедленно В субботу 4-го апреля в 1 час дня в мусоросжигательной печи... будут уничтожены наркотики, конфискованные при аресте 6955 сбытчиков...
— Побежали, — крикнул ему Браун, выходя из туалета.
Зрителей начали впускать на концертную площадку ровно в полдень.
Толпа устремилась в проход между столбами, окрашенными в красный, белый и синий цвета. Добропорядочные зрители, явившиеся погреться на солнышке и посмотреть зрелище. Устроители поставили грузовики по всему периметру площадки, с них торговали всевозможными закусками и безалкогольными напитками, но многие зрители принесли с собой сандвичи, у некоторых были бутылки с пивом и содовой шипучкой в сумках-холодильниках, а некоторые уже потягивали алкогольные коктейли из пластмассовых бутылок.
Кое-кто бросился сломя голову занимать лучшие места перед эстрадой, но большинство вело себя культурно. Пришли насладиться солнечным днем и музыкой. Никто не желал сегодня скандалить, никто не желал драться за место поближе к эстраде.
День обещал быть солнечным, приятным и веселым.
Начальника службы безопасности звали Фред Бартлетт.
Мускулистый мужчина примерно одного роста с Брауном, нос, перебитый много раз, выделялся на морщинистом лице.
Его суровые синие глаза, казалось, говорили: «Не вмешивайтесь в мои дела».
— На всякие толпы мне пришлось насмотреться, — рассказывал он сыщикам. — Обеспечивал безопасность на соревнованиях по бейсболу, футболу, хоккею, на выступлениях ансамблей «балет на льду», на концертах народной музыки, на концертах поп— и рок-музыки и даже на концерте, который дала Барбара Стрейзанд в своей лос-анджелесской усадьбе. Я сразу вижу, как настроена толпа — агрессивно или миролюбиво. У меня глаз наметан, от меня не скроется перемена настроения в толпе, где бы это ни было — на арене, в концертном зале, на катке или в парке. Вот как сегодня.
— Да-а, — произнес Браун и подумал: «Хвастун».
— И могу сказать вам, — продолжал Бартлетт, — что о такой вот мирной толпе можно только мечтать. Они пришли сюда, чтобы хорошо провести время. Солнце не слишком припекает, настоящая весна. Вот какое настроение излучает эта толпа.
Прошла длинная суровая зима, наступила весна. Так будем же бездельничать и наслаждаться
