Павел поднялся, пнул стул и рявкнул:
– Что мы вообще делаем в этом городе?
Афганец плечами пожал. Тут на пороге Гиви возник, сказал хмуро:
– Сорока звонит. Интересуется, когда вернемся.
– Пошли его к черту, – огрызнулся Павел.
– Батю тоже послать?
Павел сел, потер щеку, посмотрел исподлобья.
– Что ответить? – спросил Гиви. – Ты хозяин, только все сроки вышли.
– Да, загостились, – вздохнул Витек.
– Вот уж что правда, то правда, – влезла я, – когда ж вы мою жилплощадь покинете? Прямо не квартира, а общежитие какое-то.
– Завтра утром, – сказал Павел и так меня взглядом полоснул, что я с кухни стрелой вылетела.
– Ты, Павел, мужик хлопотный, – улыбаясь, сказал Афганец, – не сердись, но до границы области я тебя провожу. Чтоб не случилось чего, как с братом. Врагов у тебя здесь – полгорода. А я хочу спать спокойно. – Афганец поднялся и пошел к двери. – Значит, утром, – сказал и ушел.
А я в кухню вернулась, потопталась и сказала растерянно:
– Давайте я вам пирогов в дорогу напеку, что ли…
Поздно вечером, когда Гиви и Витек уже спали, а я все еще в кухне возилась, вошел Павел, сел напротив и на меня уставился.
– Городишко у вас паршивый, – сказал минут через пять.
– Чем не угодил? Город как город… Старинный, красивый. Крупный областной центр…
– Крупный, – скривился Павел, – паршивый городишко.
– Ну, паршивый и паршивый, что ж теперь?
– Не понимаю, как ты здесь жить можешь.
– Нормально живу. Жила, пока тебя черт не принес.
– Жить надо в столице.
– Это кто сказал? – удивилась я.
– Это я сказал.
– А-а. Ну так ты там и живешь.
– А чего б тебе там не жить?
– Это в каком смысле?
– В буквальном. Что, там занятия подходящего найти нельзя? Те же самые книжки, пиши на здоровье. Если ты насчет квартиры и прочего, так в голову не бери. Все будет.
– Эй! – окликнула я. – Ты меня в содержанки зовешь, что ли?
– Что за слово откопала, а?
– Я не поняла, да или нет?
– Ну да.
– Чокнулся совсем, – покачала я головой, – какая из меня содержанка?
– Если тебе надо обязательно в школе горбиться, так в Москве их сколько угодно.
– Да не люблю я Москву, шумно, людно, в метро меня тошнит.
– Сказала, в метро, на что оно тебе?
– У меня тетка в Москве, одна в трехкомнатной квартире. Давно зовет, помирать собралась, квартиру ей жалко.
– Вот. Слушать тетку надо.
Я вымыла руки, села рядом с Павлом, повертела сахарницу в руках и сказала:
– Ты, Павел, выдумщик. Приеду я в Москву, и что? Часто видеться будем? Я в театр, ты в ресторан, я в музей, ты в казино, я за тетрадки, а ты в сауну. Знаешь басню «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет»? Про нас басня.
– При чем здесь басня какая-то дурацкая?
– При том. Ты умный, пошевели мозгами. Пока мы здесь под пулями прыгали – было одно, а там проблемы пойдут другие. И все будет по-другому, буднично и жестоко. И давай об этом больше не говорить.
– Я, если честно, думал, что ты… рада будешь, что позвал, что я вроде что-то значу, нет?
– Нет, – улыбнулась я. – Ты не злись, но влюбиться в тебя я не могу, просто не могу, и все. Может, в тебе всего с избытком, но того, что мне надо, нет.
