— При том, что он не с теми, с кем надо, дружбу
водит, — сказал Таратута. — Мой тоже хотел с этим рыжим Алешкой подружиться. Но я цыкнул, у них и дружба врозь.
— Зачем вы это сделали? — спросила мама. — Что тут плохого? Правда, Алешка отвлекает Геру от занятий, но с другой стороны, он положительно влияет на него.
— Скажете тоже — «положительно влияет», — донеслось до меня. — Влияет, но только не так, как надо. За пацанами глаз да глаз нужен, а вы в жмурки играете. Может, и ваш за моей колупничкой лазил?
— За какой такой «колупничкой»? — спросил папа.
— За сладкой. Я растил. Собака сторожила. И вдруг нету ее. Кто, спрашивается, в сад-огород насмелится залезть? Тот, кто собаку знает. А знает ее Лешка. Может, он держал ее, а сын ваш ягодки собирал? А? Что вы скажете на это? А бочка? Где она? Утопили! Кто? Опять же рыжий Алешка и сын ваш Герман. Бочку утопили, а сына моего Вольдемара отколошматили. До сих пор в постели валяется. Вот оно — ваше воспитаньице-то! Со стороны посмотришь — интеллигентные люди. А вчера что хотели сделать ваши хулиганы? Знаете?
Мама с папой молчали.
— То-то и оно! Они хотели украсть мою собаку и ободрать яблони.
— Но яблоки еще зеленые, — сказал папа.
— Им-то что до этого! Главное для них — навредить, напакостить. А вот и доказательства.
Таратута бросил что-то на стол. Мне хотелось выбежать, объяснить, но я знал, что мама с папой слова не дадут в оправдание сказать. Да и сам я не решился бы оправдываться при людях. Я прикусил губу и невольно сжал кулаки.
— Вот такие-то дела, — заскрипел стулом Таратута. — Я ведь могу куда следует пожаловаться, да думаю, что мы поймем друг друга. Как-никак, в одном городе живем, в одной деревне отдыхаем.
— Хорошо, мы разберемся, — коротко сказал папа, показывая, что разговор окончен.
Таратута встал, вышел на крыльцо, остановился и добавил обидчиво:
— Одного я хотел: вашей поддержки. Спросите у него и насчет колупнички и насчет собаки.
Он хлопнул калиткой и засеменил вдоль улицы. Папа с мамой долго смотрели ему вслед, потом молча вошли в комнату и сели.
Я ждал вопросов.
Вопросов не было.
За стеной тикали ходики. Где-то за деревней рокотал трактор.
Мама смотрела на меня, папа — на маму, и только я не мог остановить взгляда на чем-нибудь одном.
Уж лучше бы они ругали. Тогда бы я знал, как отговариваться. Такая молчанка хуже страшной пытки.
— Ну что, Павел, будем в город собираться? — вздохнула мама.
— Куда? — не выдержал я.
— В город.
— А Дик? А Алешка? А космос?
— Мы все знаем, — сказала мама. — Нам рассказали. И берет твой принесли. Вот он. В чужом огороде его нашли.
— Врет он! Врет он все!
Мама и папа с изумлением посмотрели на меня.
— Взрослый человек, а врет! — кричал я.
— Что значит — «врет»? — возмутилась мама. — Вот доказательства! И рубашку, наверно, в огороде оставил. Изорвал на чужом заборе и выбросил.
— Не рвал я рубашку и по огородам не лазил!
— Но нам же сказали!
— И вы верите? Ему — верите?
Мама глянула на папу. Папа подошел к ней и взял ее за плечи.
Из головы у меня вылетели все слова. Я знал, что хотел сказать, но позабыл, как нужно говорить. Я боялся, что меня не поймут, что как только я раскрою рот, на меня посыплются укоры, угрозы, наставления. К тому же клятва, которую я дал, заставляла молчать.
— Я объясню. Я потом объясню. Пожалуйста, потом, — выдавил я из себя.
— Как — потом? Когда — потом? Когда в огороде поймают? Так, что ли? Как поймали того… Алешку?
— Мама!!! — закричал я.
— …такая дружба к добру не приведет!
— Мама! Папа! — кричал я. — Вы верите? Обманщику верите?
Не знаю, что случилось со мной. На глаза навернулись слезы. В горле застрял тугой комок. Уши словно ватой заложило.
Я хлопнул дверью, сбежал с крылечка и пошел куда глаза глядят.
Пусть не верят! Они еще пожалеют об этом! Домой я не вернусь. Уеду куда-нибудь, как Колька Дубов. Теперь понятно, почему он из дома убегал. Не считались с ним, вот он и бегал.
И я убегу…
Рассказ восемнадцатый, фантастический
ТАЙНА ПРОПАВШИХ ЗАПАХОВ
Приборы отсчитали пятнадцать световых лет, но до планеты Оранжад еще лететь да лететь.
Позади остались семьдесят три солнечные системы, но ни в одной из них мы не встретили признаков разумной жизни. Повстречалась, правда, одна планета в Двадцать i Девятой Системе. На Землю очень похожая. Полюбовались мы ее сказочной природой, но ни одного живого существа не заметили.
Разочарованные, мы направили свой корабль в Оранжевую Галактику. Алешка все время пытался установить связь с какой-нибудь планетой, но никакого отклика на свои радиосигналы мы не получали.
Я сидел над звездными картами, прокладывая маршрут.
За иллюминаторами чернел космос. Ярко и ровно светили звезды. Мимо проносились метеоры. В Чепрачной Галактике нам пригрозила хвостом комета, но нас на испуг не возьмешь. Мы на Земле прошли все огни, воды и медные трубы.
Комета смутилась и свернула с нашей трассы.
Пролетели еще две солнечные системы.
Алешка все чаще и чаще склонялся над электронным звукоулавливателем.
— Есть! — закричал он, когда мы из Семьдесят Шестой Солнечной Системы перелетали в Семьдесят Седьмую. — Есть сигнал!
Оранжане услышали нас!
— Ура! — закричали мы, да так громко, что Дик недовольно гавкнул и укоризненно помотал головой.
— Курс? — спросил я.
— Три-пять-БЦ с поправкой эР-Же десять.
— Так держать! Расстояние?
— Два световых года…
Алешка беспокойно следил за приборами. Что-то его настораживало в их показаниях.
